– Ну, хватит! – вспылил Орхан. – Достаточно.
– Как скажешь, дорогой, – хитро ухмыльнулся турок, – я ведь это к тому, что прежде чем обвинять кого-то, стоит взглянуть на самого себя. В самом деле, мы же не собираемся ссориться из-за каких-то досадных мелочей и недоразумений. Мы делаем одну работу, мы помогаем друг другу, и нам надо держаться вместе, не так ли?
– Конечно, – кивнул генерал.
– А кстати, если в армии были такие генералы, как ты, что же вы тогда Агдам сдали, да и весь Карабах? – с хитрецой поинтересовался Хасан. – Даже странно…
– Странно?! Да если бы ты видел, что творилось тогда в Агдаме…. Настоящий ад. Удар за ударом! Последний штурм – это было что-то, – посуровел генерал, – танки, самолеты. Мы оборонялись геройски, но все решил этот чертов внутриполитический кризис в Баку. Люди были измотаны многодневными боями и отсутствием подкреплений. Не хватало боеприпасов. За время боев мы потеряли около половины личного состава…
«Герой» Мустафаев, на самом деле никогда не бывавший на линии фронта, замолчал, ероша волосы.
– Ладно, что вспоминать старое… Короче говоря, как ты и просил, жизненный путь Казаряна завершен, – подвел итоги Керимоглу, – все в порядке.
– А сколько нервов я потратил, пока наконец это не свершилось, – проворчал, несколько успокаиваясь, Мустафаев.
– Бывают накладки, – развел руками Хасан, – главное, что все завершилось хорошо.
Машина генерала, выехав из поселка, на развилке повернула налево и двинулась по дороге, поднимавшейся в гору. Орхан сидел на заднем сиденье, глядя в окно. Он находился в задумчивом настроении. Да, встречи с турком, а главное, их общий «бизнес» в последнее время стали сильно напрягать Мустафаева. Если ранее все шло довольно ровно, то теперь генерал стал ощущать, что положение понемногу начинает меняться. Керимоглу все больше выходил из-под контроля. Будучи неглупым человеком, Мустафаев всерьез начинал думать о том, что будет дальше.
Естественно, у него в руках имелись козыри для того, чтобы раскрыть глаза тем, кто отправил сюда Хасана. Но и турок уже серьезно держал Орхана за горло, не давая возможности широкого маневра. Ситуация требовала всестороннего рассмотрения.
Внезапно впереди, прямо перед капотом раздался взрыв. Машина резко затормозила.
– Что случилось? – закричал Мустафаев.
– Миномет… – Бледное лицо водителя застыло в испуганной гримасе.
С недавнего времени водителем у Орхана был молодой парень – Селим, до этого ни в каких переделках не бывавший. И вот сейчас Селима била нервная дрожь.
– Давай вперед! – толкнул его в шею генерал. – Уволю! Мне трусы не нужны.
– Да, сейчас… – Джип рванул с места.
«Ну, ничего, только бы вырваться, – мелькало в голове Мустафаева, – а там уж я позабочусь…»
Больше он ничего подумать не успел. Страшный грохот и вспыхнувшее пламя почти мгновенно превратили джип в огромный факел. Попадание пришлось точно по адресу. Взрыв разворотил машину, и она опрокинулась набок. Справа от дороги спускался обрыв. Машина, словно в замедленной съемке, кувыркаясь и подпрыгивая на камнях, падала вниз, в глубокое ущелье.
На рынке в поселке шумели и кричали люди. С утра здесь, как всегда, шла торговля, люди продавали продукты, торговались, покупали – как обычно. Но неожиданно распространившаяся новость словно парализовала жизнь восточного базара. Теперь здесь закипели совсем другие эмоции.
– Проклятые армяне!
– Они все не успокаиваются!
– Мало им нашей земли, никак не подавятся!
– Генерал людей лечит, на его деньги больницы действуют, «Скорая помощь» к людям приезжает. Так и его уже убили эти нелюди!
Люди митинговали, собравшись на площадке у входа. В центре толпы оказался Фазиль Аббасов.
– Эй, люди, погодите сгоряча армян обвинять, – говорил он, – дайте сказать!
Несмотря на то что его особо никто не слушал, он все же попытался привлечь к себе внимание.
– Я был там и видел, что случилось. Два человека, вооруженные гранатометами, накрыли машину Мустафаева. Первый выстрел пришелся мимо, а второй попал точно в его джип, – рассказывал Фазиль. – Но дальше случилось странное – стрелявшие скрылись не на армянской территории, а двинулись на восток в Азербайджан.
– И что же, ты видел это, был свидетелем, а сам остался в живых? – язвительно спросил коренастый бородач. – В таких случаях свидетелей не оставляют.
– Но ведь они меня не видели! Я же пас своего ишака выше их и как только увидел людей с гранатометами, то понял, они кого-то ждут. Поэтому я привязал ишака в балке, а сам наблюдал за ними, спрятавшись среди деревьев.
– Так что, ты хочешь сказать, что генерала убили азербайджанцы?
– Я этого не говорил. Я сказал только то, что видел сам.
Но Аббасова никто не желал слушать. Естественно, поверить в то, что Орхана убили соотечественники, никто не собирался. Все были ослеплены ненавистью к врагам. Глядя на это массовое затмение мозгов, Фазиль стал всерьез опасаться, как бы эти настроения не перешли через край.
– У людей горе, а ты плетешь тут какую-то чушь! – заявил очередной крикун. – Ничего полезного от тебя не услышишь.
– А он всегда такой, – махнул рукой сосед Аббасова, – что поделаешь: война.
Фазиль утомленно присел на лавочку, понимая, что сейчас люди желают слышать совсем другое. Крики, раздававшиеся вокруг, только подтверждали это и накаляли и без того наэлектризованную атмосферу.
– Они убили Мустафаева в отместку за своего Казаряна!
– Обе смерти на совести армян!
Людское море бушевало, напоминая кипящий котел.
Глава 30
Население Агдама в очередной раз было шокировано. За последнее время на головы местных жителей и так свалилось слишком много. Обстрелы, похищение главного благодетеля и работодателя… Теперь вот российские миротворцы, которые виделись гарантами спокойствия и стабильности, отбывали из города. Пустовавшее здание одной из школ, отведенное им под расположение, недолго принимало в своих стенах посланцев дружественной России.
По этому поводу местные высказывали самые разные предположения. По словам одних, десантников переводили на какой-то более беспокойный участок, где позарез требовалось их присутствие. Другие утверждали, что Россия вообще решила вернуть свой миротворческий контингент в связи с тем, что условия пребывания оказались слишком экстремальными. В слухах не было недостатка, но главным оставалось одно – россияне оставляли город.
У автобуса собрались десятки мирных жителей. Они с горечью и печалью наблюдали за тем, как миротворцы загружают вещи, готовясь отправиться отсюда. Атмосфера была мрачной. Несмотря на все последние недоразумения, армяне прекрасно понимали, что Россия – их основная поддержка в конфликте, годами изматывавшем людей.
– Когда турки и персы вторгались на наши земли, народ Армении всегда становился на сторону России, надеясь на ее помощь, – говорил учитель Нарзакян, взобравшись на какую-то бочку.
– Правильно! – раздавались возгласы в толпе.
Слова учителя заставляли людей тяжело вздыхать. Многие чувствовали свою вину за то, что россияне решили отбыть на родину.
За происходящим наблюдал из окна своего кабинета Авакян – его физиономия то и дело мелькала между штор. Сам он не удосужился даже спуститься из своего кабинета, сославшись на «страшную занятость». Провожал десантников его помощник.
Хачатрян проявил кипучую деятельность, направленную на то, чтобы поскорее выпроводить
