– Еще бы! Я же учительница географии, – рассмеялась собеседница. – А вот они пока что вряд ли…
Время пролетело быстро, и спустя час прогулочное судно уже стояло у причала. Ведомая экскурсоводом разномастная толпа выгрузилась на твердую землю и отправилась обозревать здешние красоты – благо достопримечательностей здесь хватало. Стайка порядком соскучившихся детей выпорхнула с судна со скоростью пули. Им давно уже хотелось побегать и повеселиться.
– Спасибо вам за подарок для нашей детворы, – еще раз поблагодарила Пятакова учительница. – Пусть ваше пребывание у нас будет таким же приятным и интересным, как для нас – сегодняшний день.
– Не стоит благодарностей, – отмахнулся Пятаков.
– Нет-нет-нет, – улыбнулась педагог и подала знак детям.
– Спа-си-бо! – хором прокричали детишки и с визгом побежали догонять экскурсовода, обещавшего показать немало интересного. Наставнице только и оставалось, что догонять их.
Туристы повзрослее тоже двинулись за гидом. Среди всей компании лишь один Пятаков подался в противоположном направлении. Путь его лежал в направлении кафе, где сегодня и должно было решиться буквально все.
Прибрежные двух– и трехэтажные дома тянулись здесь вдоль берега, покидая неширокую полосу вдоль моря. Рыбацкое кафе выглядело довольно симпатично, располагаясь на террасе и первом этаже одного из таких домиков, выкрашенных в светлые тона. Кафе выглядело совершенно пустым – да так оно и было. На целый день оно было выкуплено ливийцами, чтобы очередные неожиданности не помешали продуктивной беседе двух высоких договаривающихся сторон.
Неспешно приближаясь, Пятаков опытным глазом рассматривал все вокруг – на этот раз он будет куда более осторожным. Он видел, что его уже ждали.
– Рад вас видеть, господин Пятаков, – радушно произнес, вставая из-за столика, Джамаль.
Делец пожал протянутую ему холеную руку. Его приветствовал уже знакомый ему ливиец, с которым он соединял денежную купюру.
– Наконец-то мы с вами встречаемся, так сказать, вживую, – лукаво улыбаясь, добавил замминистра.
– Да уж, после того, что произошло, такая встреча могла и не состояться, – парировал Пятаков.
– Теперь мы учли все, – заверил его Джамаль, – сами видите.
Он кивнул на хорошо тренированных подчиненных с «Киренаики», располагавшихся в самом кафе и вокруг.
– Впрочем, и вы, как я вижу, к собственной безопасности относитесь теперь куда более трепетно.
– А что мне остается? – пожал плечами Пятаков.
Его чернокожие телохранители прогуливались неподалеку, цепко оглядывая окрестности. Пока, правда, все выглядело совсем мирным. У причала покачивался прогулочный корабль, туристы уже давно скрылись из виду, солнце стояло в зените. В такую погоду хочется сидеть за такими вот столиками, в тени, попивая прохладный напиток и ни о чем не думая. Только вот у компании, собравшейся здесь, все было как раз наоборот.
– Выпьете кофе, господин Пятаков? – предложил араб. – Мы тут, в ожидании вас, именно этим и занимаемся.
Правда, судя по внешнему виду этой сладкой парочки, круг их интересов был гораздо шире. Пятаков, глядя на лица арабов, подумал о том, что он дорого дал бы, чтобы узнать, о чем они только что вели разговор.
– Нет, благодарю вас, – гость был настроен решительно, и времени терять ему не хотелось.
Он присел за столик.
– Как с нашими бумагами? – прозвучал вопрос от ливийца.
– С ними все в порядке, но я бы хотел получить оплату вперед. – Пятакову уже давно наскучили эти долгие восточные разговоры, которые за цветистыми выражениями так часто скрывают смертельную угрозу.
– Неужели вы нам не верите? – укоризненно покачал головой замминистра.
– Наилучшая степень доверия – быстрое решение нашей сделки.
– Вот, смотрите. Я вам кое-что хочу показать. – Джамаль взял со стола конверт, извлекая из него несколько фотографий.
Пятаков недоуменно воззрился на него. Что бы это все означало?
– Да вы не смущайтесь, это не компромат, – ухмыльнулся ливиец.
Пятаков взял фото, глядя на них и несколько успокаиваясь. Ведь кто их знает, какими фото могут оперировать эти отморозки… На фотографиях красовались бриллианты. Вот здесь они разложены на столе, создавая этакий сверкающий ковер, а здесь крупное фото одного из сверкающих камней.
– Вот этими чудесными камешками мы и собираемся с вами расплатиться, как и договаривались. Вся эта красота сразу же станет вашей. Представьте себе, как удобно: и места не занимает много, и в цене растет, а?
– Вот, смотрите, по снимкам видно, что фото сделаны на нашей яхте, а вот и дата на них – вчерашняя, – добавил помощник зама.
– Что же, тогда и я продемонстрирую, что находится на одном из судов, находящихся здесь, в порту. Но сам корабль, по понятным причинам, пока не покажу. – С этими словами Пятаков раскрыл небольшую сумку, до этого покоившуюся у него на коленях, и извлек из нее ноутбук. – Минуточку…
Проделав несложные манипуляции, он зашел на какой-то сайт, защищенный паролем, затем повернул ноутбук так, чтобы экран видели его собеседники. Там появилось несколько окошечек с видео.
– Вас прежде всего интересовали отравляющие вещества? Не так ли?
В это самое время на лавочке неподалеку от кафе вполоборота сидел человек в наушниках. Глядя на ритмичные покачивания головы и беззвучно шевелящиеся губы, складывалось впечатление, что тот наслаждается, слушая музыку. И ничего в этом странного бы не было, если бы не одно обстоятельство. Этим самым «любителем музыки» был не кто иной, как контр-адмирал Нагибин собственной персоной. Федор Ильич создавал вид довольного жизнью и конкретно этим днем человека, не отягощенного проблемами и лишними мыслями. И, надо сказать, делал это «на уровне», поскольку взгляды охранников Пятакова и их ливийских коллег на нем не задерживались. Одет был Нагибин в легкомысленную маечку с цветными узорами, белые просторные штаны, а через плечо висела небольшая сумочка типично курортного вида. Глазами по переговорщикам он не шарил, головой излишне не крутил, и внимания ему тоже не уделялось.
К несчастью для Пятакова и его ливийских подельников, живо обсуждавших сделку, они и представить себе не могли, кто этот человек, и что не баклуши он бьет в данный момент. Благодаря прекрасной аппаратуре Федор Ильич прослушивал разговор и прекрасно слышал все, что ему было нужно.
Чуть в стороне волны накатывали на берег, лизали песок и с легким шипением отползали назад, чтобы вернуться спустя несколько мгновений.
22
Подводные мотоциклы, на которых они прибыли, уже остались на дне дожидаться хозяев, а трио с аквалангами добиралось до берега налегке. Саблин поднимался к поверхности неспешно. Когда впереди в зелено-синем свете показались темные очертания, он сделал знак своим и пошел вверх. Вокруг становилось все светлее, вот уже над головой возникла колыхавшаяся поверхность воды, сиявшая под ярким солнцем.
Боцман первым вынырнул на поверхность. Переход из одной стихии в другую окончательно утвердила вспышка ослепительного солнца, и голова Саблина поднялась над поверхностью моря. Показавшись из воды, он моментально огляделся. Здесь над берегом, у причала, высился бетонный парапет с небольшим навесом – идеальная возможность выбраться незамеченными и приготовиться к действиям.
Теперь наступал самый опасный момент – выход на берег. Тот самый, когда маленький отряд будет находиться в наиболее уязвимом состоянии; когда снаряжение не дает возможности нормально обороняться и ты можешь стать легкой добычей, подчас даже для тех, кто является твоим объектом. Сколько народу на этом сгорало, не успев ничего предпринять… Но здесь, к счастью, их никто не ожидал. Саблин ухватился за бортик, мгновенно ощутив настоящий, а не скрадываемый водой вес, и тяжело перевалился через борт.
