Следом за ним показались Зиганиди и Сабурова. Оказавшись на твердой поверхности, они разоблачались, избавляясь от загубников, снимая баллоны, пояса с грузом, ласты. Затем пришла очередь готовить оружие. С собой у них имелись автоматы с боекомплектом, пистолеты и гранаты. План боевых пловцов включал в себя захват Пятакова и эвакуацию его под водой. Для этого у них был и еще один акваланг.
…Осторожно высунувшись, Саблин из-за парапета быстро оценил ситуацию. На террасе за столиком в окружении «сотрудников» сидели за ноутбуком Пятаков и Джамаль. Шансы взять оборотня были, и – неплохие. Короткие переговоры закончились.
«Ну что же, поехали», – подал своим знак Боцман, нажимая на спуск. Рядом бабахнул автомат Сабуровой, чуть дальше застрочил Зиганиди. Работа началась. Фигуры на террасе дернулись, словно тряпичные куклы, и упали вниз.
Ливийцы рванули наружу. Один было развернулся в сторону Боцмана, но тот нажал на спуск раньше, и противника швырнуло на перила. Аккуратной очередью патронов в шесть Сабурова положила второго, со звоном приземлившегося на стол, разбрасывая тарелки-бокалы.
Двое боевых пловцов бросились вдоль стены. Из окна здания загремела автоматная очередь. Пули ударили в кирпичи над самой головой Саблина, но он уже сориентировался и двумя выстрелами достал стрелка. Под звон вылетающих стекол и крики они завернули за угол, стремясь вперед.
И тут позади, в спину, застучали выстрелы, над головой тонко чиркнули пули – неожиданно объявившиеся охранники Пятакова пытались ликвидировать угрозу, что было им вполне по силам, учитывая удобное расположение. Один засел в окне, а второй контролировал подходы к террасе. Боевые пловцы еле успели укрыться за стеной, не имея пока возможности маневрировать. Теперь о продвижении к Пятакову нечего было и думать – во всяком случае, пока. Тем более что и он, и Джамаль уже скрылись в здании. Саблин матерился – действительно, было очень обидно, что эта неучтенная парочка поломала все.
Зиганиди вскочил на ноги и, пользуясь короткой паузой, укрываясь и припадая к стенам, стремительно продвигался в тыл противника. Теперь нужно было в кратчайшие сроки оказаться там, за домом. Прорвавшись в арку, он вышел из зоны обстрела и теперь продвигался туда, где находилась эта пара. В спешке Коля оцарапал руку, но на такие мелочи обращать внимания не стоило. Товарищи вели огонь, отвлекая внимание. И вот теперь он оказался позади тех, кто удобно устроился на площадке. Широко размахнувшись, Николай отправил в сторону охранников гранату. Сразу же после взрыва Зиганиди ворвался на позиции противника. Один из двух еще шевелился, и выстрел в голову завершил его мучения.
Досадное препятствие было устранено, но время потеряли, и решительный удар оказался сорванным. Несмотря на неожиданность, ливийцы оказались достойными противниками. Конечно, если бы не неучтенные охранники Пятакова, дело можно было бы провернуть успешно. А так пришлось засесть накрепко. И вот, разобравшись, что против них действуют лишь трое, ливийцы усилили натиск, перейдя в контратаку. Малочисленность противника придавала им уверенность.
Перестрелка продолжилась. Опомнившись после первых потрясений, ливийцы уже действовали более слаженно. Двое из них, похоже, решили нейтрализовать Сабурову. Один из нападавших пытался держать ее под огнем, не давая Катерине высунуть голову, а второй подбирался поближе.
Грохнула граната, и в мареве дыма впереди показалась фигура метателя. Пригнувшись, он устремился к противнику, будучи уверен, что тот выведен из строя. Но Сабурова повела стволом, нажимая на спуск. Пули взлохматили куртку и отбросили нападавшего назад. Второй не отставал. Здоровяк вылетел прямо на открытую площадку, поливая пространство огнем. Кате здесь можно было и сэкономить патроны. Одиночный выстрел пришелся прямо в глаз. Ливиец, выронив оружие, еще некоторое время постоял на ногах, затем подломился в коленях и завалился на спину.
Еще один из визитеров, видя, что ситуация складывается не лучшим образом, укрылся за парапетом, создававшим неплохое прикрытие. Освоившись, человек Джамаля принялся использовать его по полной программе, паля во все подозрительное. В результате, как наблюдал Саблин, пошевелившаяся Сабурова была вынуждена снова залечь – пули припорошили ее крошкой от камня.
Происходившее стало настоящим шоком для туристов, предававшихся расслабленному времяпрепровождению. Сидевших за столиками в кафе словно ветром сдуло. Часть попадала на пол, другие с дикими криками, толпясь и толкаясь, ринулись с улицы к входу в помещение. Тут уж смешались все – взрослые и дети, старики, женщины и здоровые мужчины. Оно и понятно – никому не хочется получить пулю в голову или осколок гранаты в легкие. Отдых, до этого безмятежный и безоблачный, превратился для туристов в настоящий кошмар.
Огонь, казалось, велся со всех сторон. Одни нападали, другие оборонялись, затем наоборот. Задача у каждой стороны была проста – избавиться от противника. Впрочем, ливийцам было проще – они держали оборону, их было больше.
Вдруг вверху послышался знакомый ритмичный шум, и над крышей мелькнул прибывший с яхты вертолет. Тут уж становилось окончательно ясно, что взять Пятакова не удастся, и хоть из шкуры вылезь, но его сейчас и умчат на этом самом вертолете, прах его побери. Вертолет не вступал в боевые действия – рисковать машиной ливийцы не стали, и он садился на плоскую крышу, чтобы забрать важных клиентов. Все понятно: задача-максимум не достигнута, но минимум Боцман не собирался сдавать – на террасе стоял ноутбук. Саблин видел, что большинство ливийцев прикрывает крышу, и появившийся шанс надо использовать.
– Прикрывайте! – крикнул Боцман и бросился на террасу.
Находясь по краям созданного ими тре-угольника, Зиганиди и Сабурова поливали огнем ливийцев, а сам Саблин, представляя вершину треугольника, рвался вперед, к террасе. Уверенный в знавших свое дело коллегах, он шаг за шагом двигался вперед, пытаясь подобраться поближе. Короткая очередь… еще… Несколько метров – и то хлеб. Ну вот, теперь можно и приступать! Новым рывком Виталий оказался на месте.
Здесь, на террасе, было пусто. Парочка бездыханных тел, перевернутые стулья – и вот он, открытый ноутбук. Но ситуацию попытался испортить появившийся в проеме двери субъект. Удар прикладом выбил ствол из рук боевика. Автоматическое оружие упало на пол, а Саблин уже приложился к челюсти борца Джамахирии. Но, как выяснилось, ливиец не собирался сдаваться. Его рука метнулась к ножу, висевшему на поясе. Виталик точным движением руки нанес страшный удар, после которого за жизнь противника ручаться уже было нельзя. Не теряя времени, Саблин схватил ноутбук и тут же зигзагами ринулся к берегу, к причалу. Напарники усилили огонь по крыше. Впрочем, ливийцы сейчас действительно были заняты.
Спустя пару минут Боцман и Сабурова уже облачались в подводное обмундирование, а Зиганиди у бортика контролировал территорию, изредка давая несколько выстрелов. Он наблюдал, как от крыши оторвался вертолет и, зависнув на мгновение, пошел к морю. Зато к острову, завывая сиреной, неслись пять полицейских катеров.
Боевые пловцы погружались под воду, стремясь покинуть островок тем же самым путем. Четвертый акваланг так и остался незадействованным.
23
Встав из-за стола, Нагибин развернулся на сто восемьдесят градусов и закрыл окно. Плотно прикрытая рама в одно мгновение прекратила поступление в комнату разных посторонних звуков с улицы.
– Вот таким образом… – неопределенно прозвучало из уст руководителя операции.
Разведенные по разным углам, участники «мероприятия» после всех своих приключений теперь собрались вместе.
Пройдя нелегкую школу кришнаизма, ощутив на собственной шкуре мощь и заступничество рукокрылых и грозных богов, Зиганиди и Сабурова сбросили, как змеи, оранжевую «кожу-балахон» и теперь выглядели более традиционно, ничем особенным не выделяясь из сонма бесчисленных туристов, наводнявших благословенный остров. Глядя на них, сложно было представить, что еще недавно они по полной программе распевали гимны и музицировали так, что любо-дорого было поглядеть.
«Донбасский гость» Саблин располагался в кресле напротив, массируя ушибленную при отступлении кисть левой руки. И он, и его товарищи смотрели на Нагибина, на физиономии которого пока что ничего не читалось.
Федор Ильич слыл человеком непростым, но справедливым. И сейчас, когда должен был начаться «разбор полетов», каждый из его команды чувствовал и некоторое беспокойство, и понимание того, что
