В этот момент по центру палубы застучали тяжелые ботинки, и показался телохранитель, ведущий за собой взвод моряков флота. Лицо лейтенанта выражало полный пессимизм.
– Просто боги за что-то прогневались на нас, – пробормотал матрос. – Парусник приближается.
– Итак, пора начинать, – тихо произнес Калам, осмотрелся вокруг и заметил, что Салк Елан напряженно ищет его взгляда. Убийца кивнул, и Елан небрежно обернулся, спрятав руки под облачением.
– Парусник хорошо вооружен, сэр. Я насчитал не менее пятидесяти мечей, которые находятся в полной боевой готовности.
– Оставь их для наших профессионалов. А судовая команда пусть не лезет вперед – распространите об этом весть.
Матрос бросился выполнять распоряжение. Калам вышел на главную палубу. Казначей стоял лицом к лицу с лейтенантом.
– По-моему, я ясно сказал: сложить оружие! – визжал казначей.
– Никак нет, сэр. Мы не станем этого делать. Представитель знати задрожал от злобы и дал знак своему телохранителю приблизиться.
Однако громиле было не суждено выполнить последний приказ своего предводителя. Издав давящийся звук, он прижал руки к груди: по передней поверхности одеяния начало медленно растекаться красное пятно. Опустившись на колени, он ослаб и упал навзничь. Из горла торчал наконечник длинного ножа.
Салк Елан сделал шаг вперед.
– Планы меняются, мой дорогой сэр, – произнес он, высвобождая лезвие и вытирая его об одежду.
Калам обошел казначея сзади и исподтишка прижал кончик своего кинжала к его шее.
– Ни слова, – проревел убийца, – и ни одного движения, – затем смельчак обернулся к морякам. – Лейтенант, приготовьте абордажные крючья.
– Есть, сэр.
Парусник двигался вдоль борта, и на его палубе в нетерпении толпилось несколько десятков пиратов. Благодаря разнице в размерах кораблей, нападающие находились на несколько размахов рук ниже, что не позволяло им отслеживать события, происходящие на «Тряпичной Пробке». Дабы разобраться в ситуации, один из пиратов решил забраться по одной-единственной тонкой мачте своего парусника на наблюдательный пост.
«Слишком поздно докумекали, придурки».
Капитан пиратов – насколько Калам мог предположить, дядя казначея, – выкрикнул приветствие.
– Ответь ему, – проревел убийца. – Кто знает, быть может, твои кузены настолько хорошие парни, что у нас в запасе окажется еще один день.
Казначей поднял руку и выкрикнул ответное приветствие.
Наконец корабли сблизились настолько, что между бортами оказалось расстояние менее десяти шагов. Салк Елан приблизился к судовой команде «Тряпичной Пробки», стоящей около моряков флота, и произнес:
– Когда мы подойдем на достаточное расстояние, начинайте цеплять абордажные крючья. Только не забудьте об осторожности, парни: если план сорвется, то эти головорезы будут травить нас до самого Фалара.
Пират поднялся до середины мачты, поднял ладонь ко лбу и принялся рассматривать участок палубы «Тряпичной Пробки». Пираты выстроились вокруг, все превратившись в слух. Борта медленно сближались.
Внезапно с мачты раздался дикий предостерегающий крик, и в то же мгновение огромная стрела, со свистом рассекая воздух, вонзилась в грудь наблюдателя. Человек покачнулся и медленно полетел вниз, с грохотом приземлившись на головы своих товарищей. Последовал яростный гул голосов.
Калам схватил казначея за воротник и оттащил назад, так как большая часть пиратов перепрыгнула небольшое расстояние и оказалась на борту «Тряпичной Пробки».
– Только что вы совершили ужасную ошибку, – прохрипел казначей.
Моряки ответили на вторжение яростным огнем арбалетов. Первая линия пиратов попадала за борт.
Салк Елан выкрикнул предостережение, и это заставило Калама развернуться. Двигаясь со стороны порта, в воздухе над головами моряков появилось чудовище. Его крылья достигали в размахе десять шагов, а чешуя блестела бледно-желтым оттенком в первых лучах солнца. Пасть рептилии украшало несколько рядов острых клыков.
«Дыханье Худа – это же энкар'ал из Священной пустыни Ра-раку».
– Я предупреждал тебя! – захохотал казначей.
Тварь, словно темное пятно, врезалась в самую гущу моряков. Ее когти заскрежетали по шлемам и щитам.
Взбешенный Калам развернулся и со всего размаха врезал казначею по челюсти. Тот упал на палубу и мгновенно потерял сознание; лицо залило кровью.
– Калам! – закричал Салк Елан. – Оставь мага мне. Помоги морякам!
Убийца рванул вперед. Энкар'ал был печально известен не только своим жестоким нравом, но и крайней живучестью. В последнее время это животное стало очень редко встречаться даже на своей пустынной родине… К счастью или несчастью, но Калам встретился с ним впервые в жизни.
Семеро моряков упали ниц. Тварь захлопала крыльями так, будто намеревалась приземлиться; вытянув свои страшные костистые конечности, она заскрежетала ими по плотно сомкнутым щитам, которые
