Равнина, простирающаяся к югу, располагалась немного ниже той точки, на которой они сейчас стояли, поэтому весь обзор представлялся в очень удобном ракурсе. Равнина была покрыта иссушенной глиной с небольшими редкими валунами, представляющими собой первые могилы Ягутов.
Всего лишь несколько конников передового отряда колонны обратили на них свое внимание. Действительно, сооружение выглядело вполне обычно: огромная вытянутая каменная плита, расположенная на южной оконечности равнины. Складывалось такое впечатление, что она указывает направление пути поперек Неноз Одана в Арен или какой-то более древний город.
Капрал Лист вел Антилопу в полном молчании, в то время как все остальные солдаты занялись спуском повозок на низлежащую бескрайнюю степь.
– Самый младший сын, – произнес Лист, разглядывая примитивную могилу. На лице юноши была написана такая печаль, будто он стоял над могилой своего сына, умершего по крайней мере вчера. Это горе непостижимым образом пронеслось на расстояние двухсот тысяч лет и сейчас охватило стоящих рядом людей.
«Дух Ягутов до сих пор очень силен». Это объяснение казалось простым и понятным, тем не менее у историка перехватило дыхание. «Как же можно постичь все это…»
– Сколько было лет сыну? – голос Антилопы был столь же сухим, что и Одан, расстилающаяся впереди.
– Пять. Тлан Аймасс выбрали для него именно это место. Попытка убить этого мальчика стоила очень дорого – члены семьи ожидали своих обидчиков. Аймасс притащили тело сюда, переломали ему кости, а затем накрыли сверху этим камнем.
Выслушав сухие слова капрала Листа, Антилопа представил себя находящимся под таким камнем, где нет места даже отчаянью. Историк обладал очень живым воображением, поэтому мысленная сцена повергла его самого в крайнюю печаль. Усилием воли он отвел взгляд и начал смотреть за деятельностью солдат и виканов, стоящих от них на расстоянии тридцати шагов. Внезапно Антилопа ощутил, что все они разговаривали на странно пониженных тонах, да и то только по мере необходимости. Большая часть работы производилась в полной тишине.
– Да, – тихо произнес Лист. – Отцовские эмоции настолько сильны, что неподвластны времени. Они обладают такой огромной силой, что даже земные духи решили покинуть здесь свою обитель. В противном случае они просто сошли бы с ума. Необходимо срочно предупредить Колтайна – мы обязаны как можно скорее покинуть эти места.
– А что впереди, на равнине Неноз?
– Там дела обстоят еще хуже. Трудно себе представить, что Тлан Аймасс расправлялись только с детьми… Нет, под огромными каменными плитами скрываются все, все…
– Но почему? – вырвался из горла Антилопы вопрос.
– Погромы не требуют никаких причин, сэр. Им не нужно даже бросать вызов. Разница во взглядах на жизнь – это и есть корень вечной борьбы Тлан Аймасса с Ягутами. Земли, власть – это только лишь предлог, объясняющий всему остальному миру причину противостояния. Все дело в другом: мы не похожи на них, а они – на нас.
– Скажи, а Ягуты со своей стороны искали причины для борьбы?
– О да, много раз, особенно те, которые не были испорчены огромной властью. Однако у Ягутов имелся другой недостаток – высокомерие. Даже стоя с ними лицом к лицу, ты чувствуешь спиной эту надменность. На свете нет ни одного Ягута, который не был бы заинтересован своей собственной персоной. Тлан Аймасс для них был не более, чем муравьи под ногами, овцы на пастбищах или даже сами пастбища, засеянные травой… Просто часть ландшафта. Естественно, что такой властный и независимый народ, как Тлан Аймасс, не смог с этим смириться…
– Ага, и произнес вечную клятву, да?
– Да. Однако я не верю, что Тлан Аймасс с самого начала понимал невыполнимость своей клятвы… Ягуты были мудрее – они никогда не выставляли напоказ своей чудовищной силы, потому-то и не проявляли особенной заботы по поводу самозащиты. Ледники сжимались вокруг плотным кольцом, поглощая целые континенты, даже моря, лишая пищи… Те же проблемы испытывали Аймасс. Они поняли, что количества пищи, необходимого для смертного народа, им просто не достать.
– В этот момент они решили создать ритуал, который обеспечил бы им бессмертие…
– Да, парить в небесах подобно пыли… Даже во времена ледникового периода на земле было много пыли.
В этот момент взгляд Антилопы наткнулся на Колтайна, который стоял в самом хвосте каравана.
– Скажи, – обратился историк к капралу, – как далеко простирается эта зона скорби?
– Не более пары лиг. За ней начинаются заливные луга Неноза, холмы, племена… Последние, надо сказать, очень дорожат тем небольшим запасом воды, который имеют.
– Думаю, нам лучше поговорить об этом с Колтайном.
– Да, согласен.
Сухой Марш, как его назвали солдаты, был вполне способен стать самостоятельной причиной для скорби. Впереди их ожидали три больших воинственных племени, два из которых – трегины и бхиларды – уже выстроились в длинные атакующие колонны. Третье племя – кхундрилы – располагалось на западной оконечности равнины, поэтому непосредственной угрозы оно не представляло. Однако у Антилопы было смутное предчувствие, что и они не заставят себя долго ждать.
Жалкие остатки скота, сопровождающие Цепь Псов, погибли в этом Марше окончательно. Животные просто падали на землю, несмотря на яростные атаки со стороны виканских псов, призывающих их к дальнейшему движению. По правде говоря, за последний месяц животные потеряли свою первоначальную внешность. Более всего они напоминали скелет, обтянутый кожей.
К невыносимой жажде присоединился голод. Викане с присущим им фанатизмом отказывались пускать своих лошадей на мясо, и до поры до времени никто не осмеливался им перечить В самом деле, конники не жалели себя, оставляя все самое лучшее своим четвероногим друзьям. Совет Нетпары прислал петицию с просьбой о продаже сотни лошадей. Викане возвратили ее, предварительно перемазав человеческими
