– Вы ужасно вежливы. Я не получал таких лестных писем по меньшей мере уже двадцать лет.
Она смущенно засмеялась и поблагодарила его за звонок.
– Но это же было так мило с вашей стороны. Как присутствие папы, когда даешь религиозный обет.
– О Господи… Что за мысли! Вы именно этим занимались последние недели? Беру все назад…
Они оба засмеялись и еще немного поболтали. Тана пригласила его по возможности заглянуть в суд, когда она будет вести дела. У нее было чувство приятной теплоты братства, к которому и она теперь принадлежала, сообщества судей всех рангов, работающих вместе. Ощущение было такое, будто она наконец взошла на Олимп. Работа здесь была гораздо легче, чертовски приятнее по многим показателям, чем дела по обвинению насильников и убийц, выстраиванию процесса и споров. Хотя, надо отдать должное, прежняя работа тоже доставляла ей удовольствие. Здесь у нее должна быть более ясной голова, нужен более объективный подход. За всю свою жизнь Тана не изучала так много законов. Две недели спустя она сидела в своей судейской палате, зарывшись в книги, когда судья Карвер, поймав ее на слове, заглянул к ней.
– Так вот к чему я вас приговорил? – Он стоял в дверном проеме и улыбался. Ее секретарь уже давно ушел домой, а она сосредоточенно хмурила брови, копаясь в шести книгах одновременно, сравнивая статьи и выискивая прецеденты. Он вошел, а Тана с улыбкой подняла голову от своих книг.
– Какой приятный сюрприз! – Она быстро встала и жестом пригласила его в большое удобное кожаное кресло. – Пожалуйста, садитесь.
Он сел. Тана смотрела на него. Он был красив какой-то спокойной, зрелой мужской интеллектуальной красотой. Это не было обаяние Джека, похожее на обаяние любого эталонного игрока элитной американской футбольной команды. Его обаяние было более спокойным и гораздо более мощным. Да и вообще он превосходил Джека в мириадах разных вещей.
– Выпьете что-нибудь? – У нее был секретный бар для случаев вроде этого.
– Нет, спасибо. У меня много домашних заданий на сегодняшний вечер.
– У вас тоже? И как вы умудряетесь продираться через все эти дебри?
– Не всегда получается. Иногда хочется просто сесть и расплакаться, но постепенно во всем разбираешься. Над чем вы сейчас работаете?
Тана как можно короче описала ему дело; он задумчиво кивнул.
– Это должен быть интересный процесс. Вполне может со временем попасть и ко мне.
Она засмеялась:
– Да, невелик мой вотум доверия, если вы думаете, что по моему решению будет подана апелляция.
– Нет, нет, – поспешил объяснить он. – Просто так уж сложилось, что поскольку вы здесь новичок, то что бы вы ни решили, если им не понравится, они будут апеллировать к суду во второй инстанции. Они даже могут попытаться опровергнуть ваше решение. Будьте осторожны, не давайте им оснований для этого.
Это был хороший совет. Они еще немного поболтали. У него были темные задумчивые глаза, которые придавали ему какой-то трогательный вид, что никак не вязалось с его серьезностью. В этом человеке таилась масса противоречий. Тана была заинтригована. Он вышел с ней вместе, помог донести до машины кипу ее книг, а затем, казалось, заколебался:
– Не мог бы я уговорить вас перехватить гамбургер где-нибудь, а?
Тана улыбнулась ему. Ей нравился этот человек. Она никогда не встречала никого, похожего на него.
– Можете, если обещаете пораньше доставить меня домой, чтобы я успела еще поработать.
Они выбрали «Биллс Плейс» на Клемент. Обстановка там была простая и мирная, среди гамбургеров, хрустящего картофеля, молочных коктейлей и детей. Никто никогда не заподозрил бы в них важных персон. Они сидели и болтали о своих трудных делах, разбираемых много лет назад, и сравнивали Стэнфорд с Боалтом. В конце концов Тана, сдавшись, рассмеялась:
– Хорошо, хорошо, согласна. Ваша школа лучше моей.
– Я этого не говорил, – засмеялся он. – Я сказал, что наша футбольная команда была лучше.
– Ну, это не моя вина. Я не имела к футболу никакого отношения.
– Да я как-то и не думал, что вы принимали участие в играх.
Какое облегчение – находиться рядом с ним. Их связывали общие интересы, общие друзья. Время летело. Он отвез ее домой и уже хотел распрощаться, но Тана пригласила его что-нибудь выпить у нее дома. Он был удивлен, насколько прелестен ее маленький изящный домик и как хорошо она его обставила. Это казалось раем. Хотелось растянуться перед камином и остаться так хоть ненадолго.
– Я счастлива здесь. – Это было правдой, когда она бывала одна. Только присутствие Джека создавало неудобства. Но сейчас, когда здесь сидел Расс, это было просто идеально. Расс разжег камин, а Тана налила ему стакан красного вина. Они снова дружески разговаривали о своих семьях, о жизни каждого из них. Она узнала, что он десять лет назад потерял жену и что у него две замужние дочери.
– Но, по крайней мере, я еще пока не дед! – улыбнулся ей Рассел Карвер. – Бет учится в архитектурном колледже в Йеле, а ее муж изучает юриспруденцию. Ли – модельер в Нью-Йорке. Они просто прелесть, я горжусь ими… но иметь внуков… – он чуть не застонал, а Тана улыбнулась ему. – Я еще не готов к этому.
– Вы никогда не хотели еще раз жениться? – Тане было любопытно узнать это. Он оказался интересным человеком.
– Нет. Я полагаю, что не встретил никого, настолько заслуживающего внимания. – Он огляделся, затем посмотрел на нее. – Вы знаете, как это бывает. Привыкаешь к своему образу жизни, чувствуешь себя комфортно. Очень трудно все изменить из-за кого-нибудь.
