Она улыбнулась:
– Полагаю, я и сама никогда серьезно не пыталась. Не очень-то храбро с моей стороны, конечно. – Теперь Тана иногда сожалела об этом, и если бы Джек выкручивал ей руки, настаивая на женитьбе, прежде чем все у них начало разваливаться… – Замужество всегда до чертиков меня пугало.
– Оно и понятно. Это безусловно очень сомнительное предприятие. Но когда это срабатывает – тогда все просто чудесно. – Глаза его заблестели. Было легко догадаться, что он прожил счастливую жизнь со своей женой. – У меня о моем браке только хорошие воспоминания. – Они оба понимали, что это также затрудняет вступление в новый брак. – А мои девочки просто потрясающие. Вам надо как-нибудь с ними познакомиться.
– Я бы очень этого хотела.
Они еще несколько минут поговорили, он допил свое вино и ушел. Тана вернулась к своим книгам, которые он помог ей принести домой, в ее уютный кабинетик. Она работала до глубокой ночи, а на следующий день, увидев посыльного с конвертом в руке, Тана рассмеялась. Расс написал ей льстивое письмо, так похожее на ее собственное, отправленное ему после введения ее в должность. Она позвонила ему, и они вместе повеселились. Этот разговор был куда легче разговора с Джеком, который состоялся позднее в тот же день. Джек снова вышел на тропу войны, они сражались за свои планы на выходные, так что в конце концов она вовсе отказалась от этих планов. Всю субботу мирно просидела одна в своем доме, рассматривая старые фотографии, когда раздался звонок в дверь. Рассел Карвер стоял на пороге с букетом роз, виновато глядя на нее.
– Я поступаю ужасно бестактно и заранее прошу прощения. – Он был красив в твидовом пиджаке и свитере с высоким воротом. Тана восхищенно улыбнулась ему.
– Никогда раньше не слышала, что приносить кому-то розы – бестактность.
– Это компенсация за вторжение без предупреждения, что действительно бестактно. Но я думал о вас, а дома у меня нет вашего номера телефона. Думаю, он не зарегистрирован, поэтому я решил попытать счастья… – он хитро улыбнулся.
Тана жестом пригласила его войти.
– Мне было совершенно нечем заняться, поэтому я в восторге, что вы пришли…
– Я был уверен, что вы уехали куда-нибудь, и удивлен, что застал вас дома.
Тана налила ему вина, они сели на кушетку.
– Вообще-то у меня были планы на выходные, но я отказалась от них.
Отношения с Джеком стали невыносимыми, и она не знала, что делать. Рано или поздно придется все как-то уладить или отказаться от этих попыток. Но сейчас Тана не хотела думать об этом. Все равно он сейчас далеко.
– Я рад, что вы отказались от своих планов, – Расс улыбнулся ей. – Не хотите поехать со мной в Баттерфилд?
– На аукцион? – она была заинтригована.
А полчаса спустя они уже бродили среди антиквариата и произведений восточного искусства, болтая о самых разных вещах. У него был какой-то легкий подход ко всему, и это снимало напряжение. Кроме того, у них почти на все были одинаковые взгляды. Тана даже попыталась рассказать ему о матери.
– Думаю, прежде всего своим отвращением к замужеству я обязана именно ей. Все время я думала о том, как она сидит там одна, ожидая его звонка… – Даже сейчас ей были ненавистны эти воспоминания.
– Тем больше причин выйти замуж и обрести надежную уверенность.
– Но я же знала, что к тому времени он уже обманывал свою жену. Я ни за что не хотела бы быть на месте любой из этих женщин… ни моей матери, ни его жены.
– Это, должно быть, было тебе очень тяжело, Тана, – он сочувствовал ей во многих случаях. И она в тот вечер, во время прогулки по Юнион-стрит, рассказала ему о Гарри: об их дружбе, о школьных годах, о госпитале, и как ей теперь одиноко без него. Слезы выступили на ее глазах от этих воспоминаний, и, когда она посмотрела на Расса, ее лицо выражало какую-то нежность.
– Должно быть, он был прекрасным человеком.
Голос его тронул ощутимой, почти физической лаской, и Тана благодарно улыбнулась ему.
– Более чем. Это был мой лучший друг. Самый лучший на свете. Он был замечательный, даже когда умирал, успел что-то дать каждому, кусочек себя… какую-то часть своей души… – Она снова взглянула на Расса. – Хотелось бы мне, чтобы вы знали друг друга при его жизни.
– Мне тоже, – нежно посмотрел он на Тану. – Вы были в него влюблены?
Она отрицательно покачала головой, а затем рассмеялась, вспомнив:
– Он был пылко влюблен в меня в школьные дни, когда мы были детьми. Но Аверил была для него идеальной женой.
– А вы, Тана? – Рассел Карвер испытующе смотрел на нее. – Кто же был вашим идеалом? Кто в вашем сердце? Кто любовь всей вашей жизни?
Это был нелепый вопрос, но он чувствовал, что кто-то все-таки был. Просто немыслимо, чтобы такая девочка была ничьей. Здесь была какая-то тайна, и он не мог найти разгадки.
– Никто, – она улыбнулась ему. – Некоторые успехи… некоторые поражения… главным образом, не те люди. У меня было не много времени на это.
Он кивнул. Это-то было ему понятно.
– Приходится платить за то, что ты имеешь. Иногда это место оказывается очень одиноким. – Ему было интересно, так ли это в ее случае, но, казалось, она была согласна с ним. Он хотел знать, кто был в ее
