гуляет с ней по Баттерфилду. Она не знала, что ей с ним делать, но одно было ясно: она тоже увлечена им.
Все это осложнило отношения с Джеком в следующие несколько недель. Тана пыталась провести несколько ночей в Тибуроне, будто заглаживая какую-то вину. Но она ни о чем, кроме Расса, не могла думать, и особенно когда они с Джеком занимались любовью. Она становилась с ним такой же раздражительной, как и Джек с ней. К Дню Благодарения она превратилась в комок нервов. Расс уехал на Восток навестить свою дочь Ли. Он приглашал ее поехать вместе с ним, но это было бы непорядочно с ее стороны. Тана должна была разрешить ситуацию с Джеком, но ко времени наступления праздников она впадала в истерику даже от мысли о Джеке. Единственное, чего она хотела, – быть с Рассом, вести тихие спокойные разговоры, подолгу прогуливаться по Президио, делать набеги на антикварные лавки, картинные галереи, проводить долгие часы за обедом в крошечных кофейнях и ресторанах. Он привнес в ее жизнь что-то такое, чего никогда в ней не было и о чем она так тосковала теперь. Какая бы проблема ни возникала, теперь Тана звонила Рассу, а не Джеку. Джек только рычал на нее. В нем все еще жило желание проучить ее, а теперь это было так утомительно. Она не чувствовала за собой такой уж вины, чтобы до сих пор мириться с этим.
– Но почему ты все еще связана с ним? – однажды спросил Расс.
– Я не знаю, – Тана с несчастным видом таращилась на него за обедом, перед тем как суд должны были распустить на каникулы.
– Может быть, внутренне ты связываешь его с твоим умершим другом? – Мысль была для Таны неожиданной, но она подумала, что вполне возможно. – Ты любишь его, Тэн?
– Нет, это не то… Это просто привычка… Мы так долго вместе.
– Это не объяснение. Из того, что ты говоришь, ясно, что ты несчастна с ним.
– Я знаю. Это какое-то сумасшествие. Может быть, потому, что это было как-то надежно.
– Почему? – Он иногда был жесток с ней, но это шло ей на пользу.
– Мы с Джеком всегда хотели одного и того же: никакого покушения на свободу действий, никакого брака, никаких детей…
– Ты и теперь этого боишься?
Тана глубоко вздохнула и уставилась на него, выдавив:
– Да… думаю, что да…
– Тана, – он взял ее за руку. – Ты боишься меня?
Она медленно покачала головой. Потом он произнес то, что она больше всего хотела услышать и чего боялась. Она хотела этого с первой же встречи, с тех пор, как впервые посмотрела в его глаза.
– Я хочу жениться на тебе. Ты знаешь это?
Она отрицательно помотала головой, потом остановилась и кивнула. Оба засмеялись, Тана со слезами на глазах.
– Не знаю, что и сказать.
– Тебе и не надо ничего говорить. Я просто хотел все прояснить для тебя. А ты теперь должна прояснить другую ситуацию, для твоего же собственного спокойствия, независимо от того, что ты решишь о нас.
– А твои дочери? Они не будут возражать?
– Это моя жизнь, а не их, разве нет? Кроме того, они чудные девочки, и нет никакой причины, чтобы они мешали моему личному счастью.
Тана кивнула. У нее было такое чувство, словно все происходит во сне.
– Ты это серьезно?
– Как никогда в жизни, – он смотрел ей в глаза и не отпускал ее взгляда. – Я очень тебя люблю.
Он же еще ни разу даже не поцеловал ее. Тана просто таяла под его взглядом, она вся тянулась к нему. А когда они вышли из ресторана, он нежно привлек ее к себе и поцеловал в губы. Тана почувствовала, что ее сердце сейчас расплавится, пока он держал ее в объятиях.
– Я люблю тебя, Расс, – оказалось вдруг, что ей так легко произнести это. – О, я так тебя люблю.
Она смотрела на него снизу вверх со слезами на глазах, а он улыбался ей с высоты своего роста.
– Я тоже люблю тебя. Ну, а теперь будь хорошей девочкой и исправь свою жизнь.
– Это не займет много времени.
Они медленно пошли к Сити-Холл. Ей нужно было вернуться на работу.
– Вот и хорошо. Дня два хватит? – Оба засмеялись. – Мы могли бы поехать на каникулы в Мехико.
Тана съежилась от страха. Она уже обещала Джеку поехать с ним кататься на лыжах. Но надо же было что-то делать, прямо сейчас.
– Дай мне время до начала Нового года, и, обещаю, я все исправлю!
– Тогда, может быть, мне поехать в Мехико одному? – он задумчиво нахмурил брови. Тана с беспокойством взглянула на него. – О чем ты беспокоишься, малышка?
– Что ты еще в кого-нибудь влюбишься.
– Тогда поторопись. – Расс рассмеялся, снова поцеловал ее, прежде чем она вошла в здание суда.
И всю вторую половину дня Тана сидела на судейской скамье со странным выражением в глазах и блуждающей улыбкой на губах. Она не могла ни на чем сосредоточиться, а когда встретилась этим вечером
