гражданам со всякими дурацкими вопросами. Поэтому на этот раз они решили пойти по другой лестнице пешком.
Они продолжали, пыхтя, тащиться до девяностого этажа в угрюмом молчании. На этот раз они не столкнулись с охранником.
В эту ходку Счастливчик планировал уложить взрывчатку вдоль внешних стен девяностого этажа.
Эбби забросили в вагончик, словно неодушевлённый предмет или тушу. Двигаться она не могла, один глаз был чем-то залеплен. Она поняла, что брызнувшие из взорвавшихся мячиков полоски прилипли ко лбу, к щеке, намертво заклеили губы. Хорошо ещё, что они не залепили ноздри, а на веко липкая гадость попала как раз в тот момент, когда Эбби моргнула, иначе и другой глаз не уцелел бы.
Сверху плюхнулось чьё-то тело. Значит, изощренным оружием арахнид поражены все шестеро. Все облеплены прочными полосками, и теперь они склеются в один беспомощный пучок. Двигаться было невозможно.
Наверное, полоски прилепили их ко дну. Почти невозможно было повернуть голову.
В ограниченном поле зрения Эбби показался паук. Он был огромным. Брюхо сплошь поросло шерстью, сзади был короткий хвост. Эбби начала, размышлять, зачем этим паукам нужен хвост, и решила, что он может быть таким же рудиментом, как у людей аппендикс. Вдруг она почуяла запах лимонно-мятного стирального порошка.
Послышался разговор двух арахнид. Высокие тона их голосов напомнили Эбби звуки дельфинов, но речь арахнид, казалось, отличалась большей осмысленностью, в интонациях можно было различить вопросы, ответы, приказы.
Судя по всему, членистоногие не собирались убивать напакостивших им млекопитающих. Эбби хотелось надеяться, что пауки когда-нибудь освободят их и от проклятой липучки.
Вагончик тронулся с места. Все шесть тел лежали одной грудой, склеенные вместе, как мухи на клейкой ленте.
Мимо пронеслась крыша будки. Эбби сообразила, что до сих пор не слышала голосов товарищей. Почему они молчат? Неужели погибли? Или просто у них залеплены рты, а вдруг и ноздри?
Пронеслась ещё одна крыша будки. Эбби изо всех сил попыталась выпрямить правую ногу. Неожиданно это получилось — нога продвинулась внутри штанины, к чему-то приклеенной, и во что-то уткнулась.
Эбби попыталась осмотреться. Мимо проплыла крыша будки. Вдруг сверху надвинулась стена. Неужели вот сейчас их выбросят в помойку, и пустят человеческое утильсырьё на переработку?
Оказалось, это просто вагон въехал в ворота. Потолок здесь был пониже. Эбби вычислила, что поезд едет по центральной области чердака. Ведь если бы пауки вывозили их на окраину, ворота встретились бы в самом начале пути.
Вагон проехал ещё через одни ворота. Звук эха отдавался по-другому. Очевидно, они оказались в относительно небольшом помещении. Тут вагончик остановился.
Послышался разговор двух или трёх арахнид. Эбби пожалела, что её минивид не был включён, когда началась вся эта заваруха. Можно было бы записать хотя бы речь членистоногих. Раздался шум пульверизатора, затем голос Бобби Джо:
— Так-то оно лучше, давно бы так.
Эбби почувствовала облегчение — одна её нога освободилась. Она её тут же выпрямила. Вокруг зашевелились и другие члены отряда. Запахло краской.
Тело, придавливавшее ей плечо, поднялось. Эбби повернулась и увидела паука с баллончиком. Он распылил над вагончиком какую-то жидкость, отчего липкие полоски отвалились. Наконец ничего не стесняло её движений, и она глубоко вздохнула.
У единственной двери комнаты стояли два паука с какими-то металлическими штуковинами в лапах. Очевидно, это было оружие, судя по стволам, — такой «язык» не требует перевода. Два других паука занимались отклеиванием людей. На полу валялось снаряжение отряда: минивиды, пистолеты и взрывчатка из рюкзаков.
Эбби освободили последней. Мэт, сохраняя спокойствие, уже сидел у стены. Он подмигнул, мол, со мной всё в порядке, и Эбби испытала радостное облегчение. Все оказались невредимы.
Пока люди сидели у стены, пара членистоногих копалась в их снаряжении на полу в центре комнаты. Они сортировали его, раскладывая в две кучи. В одну — кобуры, пустые рюкзаки, минивиды, микрокомпьютеры, еду, пластиковые мешки, верёвку и прочие подобные вещи. В другую кучу попали пистолеты, дрель, фонари, пластиковая взрывчатка с сопутствующими ей принадлежностями. Эту кучу погрузили в вагончик, и паук с жёлтыми полосками выкатил его из помещения. Его напарник отошёл из центра комнаты на безопасное расстояние, чтобы не находиться на линии вероятного огня между пленниками и пауками-охранниками у выхода.
Теперь можно было подробнее рассмотреть хозяев.
Их голова соединялась с телом так, что вертеть ею во все стороны было невозможно. Чтобы посмотреть в сторону, пауку приходилось или поворачиваться всем телом, или обращать в нужном направлении свой единственный глаз на стебельке, выступающем из той части головы, которая у людей соответствует лбу. Каждая из восьми лап оканчивалась четырёхпалой кистью. Две задние конечности не участвовали в ходьбе, а просто торчали сзади.
Эбби осмотрела всё помещение. Оно почему-то было не восьмиугольным, а квадратным. В одном углу находилось нечто вроде унитаза, в противоположном — такой же компьютер, как в будке.
Вернулся паук с жёлтыми полосками, расстелил на поду два рисунка на тонких листах, вынул из кармана то ли карандаш, то ли фломастер. На том рисунке, где был изображён вид сверху на серую равнину, паук провёл короткую линию от купола Манхэттена. На другом рисунке, где был изображён план чердака, паук провёл линию от будки к тому большому цилиндру, который они взорвали. Затем он бросил карандаш на пол перед пленниками.
Никто не шевельнулся.
— Паук хочет, чтобы мы показали наш путь от Манхэттена к будке, — догадалась Эбби.
Мэт встал, взял с пола карандаш, вручил его пауку и вернулся на место. При этом паучий глаз двигался на стебельке, следя за всеми движениями Мэта.
— Сам рисуй путь, паучок, — осторожно хохотнул Бобби Джо.
Паучок немного постоял с карандашом в лапе и вдруг подпрыгнул высоко на одном месте. Эбби профессионально отметила про себя, что этот жест у арахнид означает раздражение.
Выразив, видимо, недовольство, паук постоял неподвижно, поводя глазом туда-сюда по несговорчивым пленникам. Наконец он что-то пролопотал своим «соплеменникам», после чего все арахниды удалились, последними из комнаты вышли охранники. Обе половинки раздвижной двери сомкнулись, скрыв насторожённые взгляды пауков, словно они боялись, что люди ринутся за ними следом.
Позже Эбби поняла, что для страха у пауков были основания, потому что у них реакция сильно заторможена по сравнению с человеческой. По этой же причине пауки, по всей видимости, держали за дверями дополнительную охрану.
— Они оставили нам компьютер, — сказал Мэт. — Если он работает, мы можем продолжить изучение корабля и прочей информации, имеющейся у членистоногих. Эбби и Бобби Джо, вы сейчас в состоянии взяться за эту работу?
— Можно отдохнуть хотя бы десять минут? — неуверенно спросила Эбби.
— Конечно.
Но Эбби прочитала в его печальном взгляде другое, то, что он не решился произнести вслух: «Нам некуда больше спешить». В самом деле, судьба Земли уже предрешена. Один выведенный из строя двигатель вряд ли удержит пауков от уничтожения человечества. А занятия за компьютером — это просто чтобы убить время и не слишком пасть духом в ожидании худшего. От отряда уже ничего не зависит. Теперь всё решают членистоногие.
Мэт и Руди выбрали подходящие материалы из кучи вещей, оставленных пауками, принялись мастерить ширму вокруг того устройства в углу, которое служило унитазом. Джулия взяла свой минивид, включила его. Эбби удивилась той быстроте, с какой пауки сумели распознать опасные предметы и отделить
