руку:
– Слава Спасителю!
– Во веки веков!- быстро и испуганно ответил доктор. Только он один. Лаура кусала губы – желтыми, неровными зубами.
– Я вам еще нужен?- скучая, спросил лейтенант.
– Благодарю,- коротко ответил директор.
Лейтенант с сожалением оторвался от ногтей. Легко вздохнул.
– Я бы советовал вам уезжать скорее. По-моему, он вас узнал.
– Ах!- громко сказала Лаура.
Вышли на лестницу. Мутный свет, изнемогая, сочился сквозь толстую узость окна. Карл наткнулся на помойное ведро и выругался, когда потекла жижа. Мальчик искривил губы.
– На лифте не поедем,- сказал директор.- Они обожают взрывать лифты.
– Пристегните его,- посоветовал Карл.- А то убежит. Звереныш какой-то.
– Не убежит,- директор тронул мальчика за плечо,- Ты будешь жить недалеко отсюда, за городом. Там хорошее место, у тебя будут друзья.- Мальчик освободил плечо.- Если не понравится, мы отвезем тебя обратно домой,- пообещал директор.
Мальчик не ответил. Тер щеку. Лаура чмокнула его на прощание дряблыми, жалостными губами, и теперь щека немела от холода.
– Как тебя зовут?
– Герд.
Это было первое, что он произнес – скрипучим голосом старика.
– Конечно, звереныш,- сказал Карл.- А может быть, нам и нулшы такие – звереныши. А не падшие ангелы. Чтобы были зубы, и были когти, и чтобы ненавидели всех … Ты обратил внимание на его голос – гормональное перерождение? М . .. м . .. м …- Он простонал, не сдержавшись.- Послушай, дай мне таблетку … Голова раскалывается. Что-то я сегодня плохо переношу слово Господне …
Директор протянул ему хрустящую упаковку.
– Тебе пора научиться – без таблеток. Когда-нибудь тебя схватит по-настоящему здесь, в городе – кончишь на костре.
– Да не хочу я учиться!- с неожиданной злостью сказал Карл.- Ты не понимаешь это? Пускай они нас боятся, а не мы их.
– Они и так нас боятся,- сказал директор.- Если бы они не боялись, было бы гораздо проще.
На лестнице резко пахло кошачьей мочой, жареной рыбой и прокисшим дешевым супом. Неистребимый запах. Герд ступал, не глядя. Он наизусть знал все треснутые ступени. Сколько раз, надломив ноги, он кубарем летел вниз, а в спину его толкал кухонный голос Лауры:- Упырь! Дьявольское отродье!- Убежать было бы здорово, но куда? Везде то же самое. Страх и подозрения, и курящиеся приторно-сладким дымом чудовищные клумбы костров. Хорошо бы – где никого нет. На остров в океане. Такой маленький, затерянный остров. Ни одного человека, лишь терпеливые рыбы .. .
Свет на улице был ярок и колюч. Машина с туловищем жабы, выпучив наглые фары, ждала у тротуара.- Надеюсь, нам не подложили какой-нибудь сюрприз?- открывая дверцу, осведомился Карл. Директор кивнул ему на полицейского, который, расставив тумбы ног, следил за ними из-под надвинутой каски.- А . .. блюститель, тогда все в порядке . ..- Машина прыгнула с места. Карл небрежно крутил руль.- А этот, лейтенант … Он вообще ничего. Порядочный оказался. Полицейский – и порядочный. Сейчас редко кто осмелится возразить священнику. Надо бы нам с ним …
– Я хорошо оплачиваю эту порядочность,- сказал директор.
– Платишь? Да? Я и не знал, что у нас есть связи с полицией.
– Какие там связи,- директор поглядывал в боковое зеркальце.- Плакать хочется, такие у нас связи. То ли мы их покупаем, то ли они нас продают.
Карл сморщил длинный нос.
– Не понимаю позицию президента. Он семейный человек? Он нас поддерживает? Тогда почему? .. Все жаждут прогресса … Ты объясни ему, что это самоубийство. У него есть дети?
Директор не отрывался от зеркальца.
– За нами хвост,- сказал он.
– Ну да? Сейчас проверим.- Машина, круто взвизгнув, вошла в поворот на двух колесах.- Сейчас увидим!- Снова визг бороздящих по асфальту шин.- Действительно, хвост. И хорошо держатся – как привязанные. Я так догадываюсь, что «братья во Христе»? Подонки, со своей дерьмовой благодатью!- Карл быстро поглядывал то вперед, то в зеркальце.- Но за городом мы от них оторвемся, я ручаюсь, у нас мотор втрое …
Громко щелкнуло, и на ветровом стекле в окружении мелких трещин возникли две круглые дырочки. Карл пригнулся к баранке.
– А вот это серьезно,- сказал директор.- Это они совсем распустились. Тормози у ближайшего участка. Потребуем полицейского сопровождения. Обязаны дать. Ты слышишь меня, Карл?
Карл лежал грудью на руле, и ладони его медленно съезжали с обода. Машина вильнула. Директор рванул его за плечи, голова бессильно откинулась, над правой бровью в чистой белизне лба темнело отверстие, и из него вдруг толчком выбросило коричневую кровь.- Ка-арл . . .- растерянно сказал Директор. Свободной рукой ухватился за руль. Поздно! Машина подпрыгнула на кромке, развернулась боком, у самых глаз крутанулись – газетный киоск, стена из кирпича, витрина с яркой надписью. Герд зажмурился. Грохнуло, рассыпалось. Его ужасно швырнуло вперед, больно хрустнули ребра, желтые круги поплыли в воздухе. Он вывалился – на спину. Директор тащил его.- Вставай! Да вставай же!-Лицо у него было сбрызнуто кровью. Они побежали. Директор чуть не волок его. Сам прихрамывал. Герд поминутно оглядывался. Их машина, своротив киоск
и окропив мостовую брызгами лопнувшей витрины, слабо дымилась. Дверцы топорщились – жук на булавке. Вторая машина – стального цвета – затормозила, едва не врезавшись. Из нее выскочили четверо, в шелковых черных рубашках навыпуск. Сияли на груди белые, восьмиконечные кресты. Один тут же растянулся, споткнувшись, но трое бежали за ними. Передний поднял руку: тук-тук-тук,- глухо ударили пули. Целились в ноги. Директор свернул в подворотню – низкую и темную. Герд поскальзывался на отбросах. Проскочили один двор, другой – там на мокрых веревках хлопало белье. Женщина, растопырив локти, присела над тазом, как курица над цыплятами. Ввалились в какую-то парадную, в дурно пахнущий сумрак.- Да шевелись же!- рычал директор. Лестница была крутая. Герд подумал, что если они доберутся до чердака, то спасутся. Он во всяком случае. По чердакам они его не догонят. Со двора доносились крики – их искали. Жахнула дверь внизу, истошный голос завопил:- Сюда!- Чердак был на. замке. Здоровенный замок – пудовый. И железный брус, опоясывающий дверь. Герд зачем-то потрогал его. Замок даже не шелохнулся. Его давно не открывали, он весь проржавел.
– Ничего, ничего, обойдемся и так,- невнятно сказал директор. Ногой, с размаху, выбил раму низкого окна. Она ухнула глубоко во дворе. Достал блестящие, новенькие наручники.
– Летать умеешь?
Герд затряс головой и попятился.
– Пропадешь,- сказал директор. Ловко поймал его железными пальцами, защелкнул браслет. Герд зубами впился в волосатое запястье.- Звереныш!- проскрипел директор.- Они же тебя убьют. Или ты не понимаешь?- Схватил его в охапку. На лестнице, уже близко, бухал каблучный бег, умноженный эхом.- Только не бойся, ничего не бойся и держись за меня.- Он перевалил Герда через подоконник, из которого опасно торчали кривые гвозди. Герд упал, стальная цепочка тенькнула, чуть не выломав плечо. Директор протянул вторую . руку.- На!- Герд отчаянно вцепился. Они поднимались – медленно, над ребристой крышей. Далеко, в квадратном дворике, женщина плескала руками.- Крыша нас заслонит,- сказал директор.- Они сюда не выберутся.- Он дышал отрывисто, на лбу его вздулись синие вены. И текла по скуле кровь с зеленоватым оттенком. Он подтянул Герда и ухватил его подмышки, мертво сомкнув на груди крепкие ладони. Ветер сносил их. Город распахнулся внизу дремучим, паническим хаосом крыш и улиц.
