— Так, тогда давай по делу, — заявила я ему. — Говори номер счета, туда денежки и будут положены.
— Чего? — подозрительно протянул он. — Ты чего мне голову морочишь? Какой счет? Ты мне их в руки отдай!
— Послушай, Зырян, — терпеливо растолковала я. — У меня — то ведь денег нет, я ж тебе говорю — все на лечение потратила. Так что эти деньги мне один… ну друг в общем хороший из Швейцарии дает. Я ему ситуацию объяснила, и он велел узнать номер твоего счета, на него он и скинет тебе деньги.
— Мутишь ты чего-то, Марья, — с нехорошими интонациями сказал Зырян.
— Господи! — закатила я глаза. — Ну спроси у братца придурочного, он тебе расскажет что на западе такие суммы из рук в руки никогда не передают. Все нормально, Зырян! Ты мне сейчас говоришь номер своего счета, и через пару часов тебе из Швейцарии придет перевод! Тебе останется только сходить в банк и их получить!
— Мутишь! — уже гораздо менее уверенно сказал Зырян.
— Да ничего я не мучу! — возмутилась я. — Тебе же удобнее — в банке не обманут, фальшивые доллары не подсунут.
— Ладно, я тебе перезвоню, — буркнул он и отключился.
Я достала платочек и приготовилась снова пустить слезу.
«Я тебе русским языком говорю — сначала дело! — мерзко сказал голос. — Зырян еще не перезвонил!»
Я подумала, и убрала платочек. Голос прав.
Зырян позвонил через полчаса. Я уже успела доехать до дому и снова начать размышлять над остатками копченой курочки.
— В общем я с братцем перетер, он согласен, — буркнул он. — Пиши его счет.
— Его, не твой? — уточнила я, жуя крылышко.
— Его же деньги, не мои, — с некоторым разочарованием в голосе сказал Зырян. — Да и ему удобнее получать перевод сразу на американский банк.
— Мне, собственно, без разницы, — пожала я плечами и записала реквизиты счета.
— Квитанцию мой эээ… друг сохранит, так что давай без кидалова, — благожелательно улыбнулась я в трубку.
— Тебя кинешь — вмиг в ванночке голым упокоишься, — буркнул он. — Не переживай, Марья, братец получит перевод — и тут же мать твою отпустим, даже до дому твоего довезем.
— Лучше до ее дома, — испугалась я. — Я больна и мне покой нужен!
— Понимаю, — тяжко вздохнул Зырян. — Сам от нее скоро застрелюсь.
— Ну ладно, пошла я насчет перевода решать.
— Что-то ты больно спокойная, — подозрительно спросил он. — Не визжишь, не орешь что не виновата…
— Я и так не виновата, только тебе удобней верить в обратное, и очевидного предпочитаешь не замечать, — сухо сказала я и отключилась.
Ха! Что толку в истериках? Фактов, что я непричастна к афере Наташи Беловой — нет. Зато есть утверждение ее, ныне покойницы, что я тут за главного. Зырян нашел крайнюю, лично ему это удобно, и ничто не убедит его что он неправ. Так что — против лома нет приема.
Я поставила курочку в холодильник, налила кофе и пошла с чашечкой в спальню.
Там я долго возилась с компом, изо всех сил вспоминая абсолютно бессмысленный набор букв и знаков — пароль, на который я заперла остатки роскоши от двух миллионов. Под конец, когда я уже собралась заплакать с горя, на глаза попался мой собственный паспорт, на обложке которого я небрежно начеркала нужную комбинацию. Слава богу что карандашом.
После чего я получила доступ и перевела свои полмиллиона на счет братца. Сердце мое обливалось кровью, волосы явно стояли дыбом от ужаса совершаемых действий, и где — то вдали мне чудилась траурная мелодия. Денег было жалко…
«Не стоит мать таких денег! — жарко задышал внутренний голос мне в ухо. — Полмиллиона, Магдалина! Причем она вернется, и тебя с колготками сожрет за то что ее в плену держали. Что, не так?»
Все так…
Только где ж ты был раньше, дружище? Перевод уже прошел…
Я набрала номер Зыряна и сказала:
— Деньги отправлены, пусть братец счет проверяет.
— Ясно, — буркнул он.
— Потом позвонишь?
— Позвоню, — не меняя интонации буркнул он и отключился.
Оставшееся время я лениво резалась в Героев меча и магии, однако мне здорово не везло. Первый же герой оказался в кругу ловушек — справа сидела сотня лазурных драконов, слева — сотня титанов, а мой герой с двумя орками — попробуй навоюй в таких условиях! Второй герой с горем пополам на седьмой день успел захватить замок, и даже начал его отстраивать, но тут пришла тетка семнадцатого уровня с приличной армией и покрошила все в капусту. Я расстроилась, потом поглядела внимательно на карту и успокоилась — уровень был «Нереальный». Такие карты следует проходить, только предварительно их подправив. Например, дать с самого начала своим героям сотню-других архангелов — и дело в шляпе!
Зазвенел телефон.
Я схватила трубку, и Зырян сказал:
— Все пучком, деньги пришли. Мать куда везти?
— Куда скажет, только не ко мне! — твердо сказала я. — Скажи что я лечиться уехала куда-нибудь, будь другом, а?
— Сделаю, — понимающе хмыкнул он.
Закрыв игрушку, я поглядела на часы и стала собираться. Было без десяти пять, и я хотела заехать к Вишневскому, вернуть ему перстенек — (я в таких дешевках не нуждаюсь, я девушка дорогая!) и посмотреть в его бесстыжие глазки. В идеале я хотела увидеть в них раскаяние и жгучее желание помириться. Тогда я бы поломалась для приличия дня три, после чего сменила бы гнев на милость.
Он мне нравился, этот Вишневский…
Очень…
Вот только слишком уж много тараканов в его голове…
Как бы то ни было, а я встала, пошарилась в гардеробе и извлекла длинное вечернее платье (белый тончайший шелк с вышивкой, облегает как перчатка, сверху еле прикрыто, снизу по середине ноги разрез почти от талии) и белую же норковую шубку. Пошарившись еще, нашла и белые сапожки на шпильках головокружительной высоты (Нет, вы представьте, я (метр семьдесят пять плюс шпильки почти пятнадцать сантиметров!!! Я с Вишневским как Штепсель с Тарапунькой смотреться буду!)
После чего наложила макияж, серая кожа тут же приобрела благородный оттенок слоновой кости, да и вообще я стала почти красавицей, надела парик и платье, сверху шубку и посмотрела к зеркало.
Королева, черт возьми!
Вишневский помрет от зависти сам к себе!
Вот только все белое, надо оживить каким — то ярким штрихом. Подумав об этом, я полезла в стол и достала шкатулку с драгоценностями — на самом деле там еще и нитки всякие валялись, пуговицы, засушенный яблочный огрызок, а драгоценность там водилась всего одна — браслет с изумрудами и бриллиантами. В смысле каждый прямоугольный изумруд был по краям выложен рамкой из бриллиантиков, абсолютно шикарная вещь. Открыв крышку шкатулки, я порылась в нитках и офигела — браслета не было.
Я так и села.
У меня что, период разорения? Сначала денег лишилась, сейчас и браслет — последняя роскошь — ушел на сторону???
«Да кто мог твой браслет взять, шкатулка — то заговорена!» — презрительно хмыкнул голос.
А ведь и верно, подумалось мне. Нечего на других спирать… И я пошла в кухню, снова достала копченую курочку и принялась думать. В какой-то момент я услышала тихий треск и меланхолично отметила — платье