расползается на мне по швам. Одумавшись, я отодвинула курицу и тут же вспомнила — последний раз я одевала браслет на день рождения Дэна. И ночью я его сняла и положила на тумбочку — он цеплялся за нежные дэновские части тела и вообще мешал!
«Вот я дура!» — подумалось мне в который раз за последние дни. Дэн наверняка хотел просто браслет вернуть, потому и звонил, а я-то, идиотка, решила что он влюблен безмерно. И телефон его занесла в черный список, бедному парню не дозвониться!
Я решительно натянула сапожки и двинулась к Дэну. Минут через двадцать я была около его коттеджика. Во дворе играл в машинки какой-то светлоголовый пацан, увидев меня, он радостно закричал :
— Здластуйте, тета Маша!
— Здравствуй, — с некоторым недоумением ответила я. Откуда он меня знает?
— А мне папка новую машину подалил, вот! — гордо сообщил малыш, указывая на кружащийся по вымощенному двору радиоуправляемый джип.
«Да наверно, родственники к Дэну приехали», — подумала я, потрепала малыша по соломенной головенке и вошла в дом.
Из кухни доносились оживленные голоса, и я, бодро пошла на них.
— Здравствуйте, хозяева дорогие, — по пути громко сказала я. Вошла на кухню и осеклась.
Дэн, со взъерошенными мокрыми волосами — явно после душа…
Ленка, моя одноклассница, в легкомысленном коротком халатике…
Она в жутком смятении смотрела на меня, не зная что и сказать.
— Ну, дела! — воскликнула я, пораженная увиденным. Они же рядом не стояли!!! Как они могут быть вместе???
«Да? — ехидно вылез голос, — а ты помнишь как Ленка тебя отправила наверх умываться, а в это время из квартиры кто-то вышел?»
Вот черт! Дверь внизу и правда стукнула тогда, но я подумала что мне почудилось. А Ленкина комната ночью была заперта.
— Ты это, Маш, проходи, садись, — спокойно сказал Дэн.
— Да не, ребята, я на минутку, — отмахнулась я от него. — Ты тут браслет мой не находил с изумрудами?
— Конечно находил, сейчас принесу, — кивнул он и ушел.
Я взглянула на Ленку и спросила:
— Это вы с ним познакомились у меня?
— Машка, ты не злись, — заныла она. — Я думала что ты не вернешься в ту ночь, сама не знаю как получилось. Он к тебе пришел, мне его жалко стало, ну я и пустила его поговорить. Ну не сердись, а?
— Да ну тебя, глупая, — рассердилась я. — Стану я из-за такого обижаться. Я же сказала что мы он мне не нужен, у меня свой парень есть. Я вот только одного боюсь — богатые типчики они такие — поматросят и бросят…
Ленка не дала мне договорить. Уперев руки в боки она ликующе сообщила:
— А у нас все серьезно и свадьба скоро! И Лешка мой его папой уже называет!
— Что, серьезно??? — не поверила я.
— Серьезно!
— Ну — поздравляю, — ошарашено сказала я.
Тут спустился Дэн, я забрала у него браслет и откланялась:
— Ну ладно, Дэн, я поехала дальше, а ты, Ленка, приезжай ко мне, помогу к свадьбе готовиться.
— Да посиди ты, — предложила Ленка. Увидев, что я вовсе не злюсь на нее, у нее отлегло от сердца.
— Не, я к Вишневскому поехала.
— Зачем? — не поняла она.
— Затем что он мой парень! — пожала я плечами.
Дэн с Ленкой быстро переглянулись, и простодушная Ленка тут же воскликнула:
— Так он у нас вчера был с Верой, я так поняла что она его девушка!
— Ты ошибаешься, — твердо сказала я и поспешила слинять.
Ну Вишневский! Так меня опозорить перед людьми! Вылечусь — присушу козлика на семи соборах, пусть потом травой стелется — даже в сторону его не посмотрю!
Зазвонил сотовый. Я посмотрела на него и в ужасе запихала телефон подальше — на экранчик определитель загрузил фото матери. Я ее щелкнула на работе — она у меня учительница, и мать тут стояла у доски, с указкой и недовольной миной на лице. Господи, спаси и сохрани, я больна, мне покой нужен!
Главное — что я поняла — мать добралась до дому, жива — здорова и звонит мне, чтобы развопиться как скорая помощь. Щаз! Представление перенесем по техническим причинам!
Посмотрев на часы, я завела мотор и поехала к Грицацуевой. Живет она на окраине города в частном секторе, времени — без двадцати шесть, надо поторопиться, если я хочу успеть.
Грицацуева сидела на лавочке со старушками. Они лузгали семечками, болтали ногами, и у всех были повязаны платки по последнему слову старушечьей моды — кончиками надо лбом. Здорово напоминало заячьи ушки, которые плейбоевские девочки надевают на корпоративных вечеринках. Я представила старушек в роли этих девушек и неприлично заржала.
— Приветствую, Мария, — недоуменно покосилась на меня Грицацуиха.
— Приветствую и тебя, — сказала я. По идее надо было непременно назвать и имя, да вот только я его прочно забыла. Да и фамилия у этой ведьмы была не Грицацуева, это уж я ее так назвала — уж больно она была похожа на одноименный персонаж! Ведьма на меня одно время здорово обижалась, но потом ничего, привыкла.
Мы вошли с ней в дом, Грицацуева усадила меня на табуретку и просканировала ауру.
— Кокаин, — неодобрительно покосилась она на меня. — Это сейчас так рак лечат?
— Новая методика, — не моргнув глазом сказала я. — Видишь, рака нет? Вылечился!
— Да уж, с этим не поспоришь, — вздохнула она. — Впрочем, это не мое дело, как ты на него подсела, мое дело маленькое. Кольцо принесла?
Я усмехнулась, сняла с руки поддельный перстень Клеопатры и подала его ведьме. Один раз он уже меня выручил, значит выручит и второй.
Грицацуева достала из-под стола корзиночку со сладко спящим черным щеночком и велела:
— Отвернись-ка!
Я послушно отвернулась.
Послышалась какая-то возня, щенок полузадушено всхлипнул и я резко повернулась. Грицацуева уже укладывала обвисшее тельце обратно.
— Ну и нафиг ты это сделала? — заорала я.
— Ну-ка не покрикивай на меня! — строго сказала ведьма. — А ты как хотела? Ты забыла, к кому пришла? Черная магия — она жертв просит.
Открыв щенячью пасть, она вложила туда мое колечко и осторожно сомкнула челюсти. Однако оно не поместилось, и само кольцо так и торчало наружу, да и камень было видно.
— Убери его хотя бы с глаз, — попросила я. Щеночка было жалко до ужаса.
— Хорошо, — кивнула она, сунула корзинку снова под стол и встала. Подошла к полке, сняла с нее банку с водой, пошла к другой полке.
— Что с кольцом будет? — спросила я.
— Так ночь полежит, а утром отнесу на могилу, отдам на откуп. — Грицацуева поставила около меня банку, стакан и сказала:
— Сейчас выпьешь из этой банки, и сразу уходи. Ну все как обычно — не оглядываться, не возвращаться, ни с кем по дороге не говорить. Помнишь, что неделю нельзя принимать наркотики?
— Помню, — буркнула я.
— Водкой запаслась?
— Да у меня и так полный бар всякого пойла, — тяжко вздохнула я.
— Ну, тогда пей! — велела она.
