Семейный промысел

Чем ближе поезд подъезжал к Нью-Йорку, тем тоскливее становилось на сердце у Мириам. Год подходил к концу и на проносившиеся за окном унылые просторы Новой Англии уже опустилась тьма. Наверное скоро все заметет снегом, под обволакивающим слоем которого замрут голые ветви. Она выдавила одну из тех таблеток атенолола, которые дал ей Роланд, затем парочку таблеток тайленола и проглотила их все, запив кока-колой из мини-бара. Она и себя отождествляла с осенью: поезд несет её на юг, в унылый мир, где её окутают снега… в общем, пока Мириам разворачивала эту метафору, душевный кризис миновал. «Всего лишь через сорок восемь часов я снова увижу Роланда», — подумала она. Сорок восемь часов? На миг она воспряла духом, но тут же погрузилась в гораздо более глубокую печаль. Сорок восемь часов, сорок из которых придется провести в компании с… с…

Чувствуя слабость и головокружение, как это бывает от голода, она поймала в привокзальной сутолоке такси. Доехала до того самого квартала близ Чайнатауна, где утром вышла наружу. В вечерних сумерках, в час, когда все магазины уже закрыты, эта местность выглядела чертовски неприветливой. Мириам ссутулилась и побрела вдоль улицы. Сверяясь с зеленоватым дисплеем компаса, она искала проулок, ведущий к пакгаузу.

Выйдя на последнюю прямую, Мириам замешкалась — в проулке было темно и страшно, отличный сборный пункт для гопников, насильников и наркоманов. Но тут, вспомнив что она теперь из себя представляет, Мириам сунула правую руку в карман и зажала в ней рукоятку короткоствольного пистолета, который весь день таскала с собой. «Арестовать они тебя арестуют, а вот удержать не смогут», — напомнила она себе, ощутив мимолетный восторг. Не эти ли чувства испытывает любой одаренный, воспитанный на той стороне, когда впервые оказывается в этом мире и вдруг осознает, что может натворить здесь всё, что угодно, а затем бесследно раствориться в ночи? Мириам поежилась.

Проулок оказался пустынным, из-под двери пакгауза пробивалась полоска света. Мириам вошла внутрь, миновала трейлер. Никто её не окликнул. Она следовала показаниям компаса, пока координаты не сошлись на нуле и увидела перед собой металлическую аварийную лестницу. Забравшись наверх, она осмотрелась. Не было никаких явных признаков охранной сигнализации, видимо, ничто не могло остановить любого, кто зайдет сюда с улицы. «Хм. Не нравится мне все это», — подумала она. В тридцати футах от неё была прочная кирпичная стена. «Я, конечно, не уверена, но вроде бы львиная доля дворца находится за этой стеной». Странно, впрочем сейчас у неё не было времени на проверку. Спрятав компас, она, потянув за цепочку, извлекла из под свитера медальон, который носила на шее. Сконцентрировавшись на рисунке, она почувствовала…

— Госпожа! Надо же… — Мириам споткнулась, в глазах потемнело, она ощутила как чьи-то руки ощупывают её рюкзачок, затем её взяли за плечи и подтолкнули к усыпанной подушками оттоманке. — Вы нас напугали! Что это такое на вас надето? Ой, какая вы холодная!

Темные пятна перед глазами постепенно исчезали и она ощутила какие-то намеки на отдаленную, сильно приглушенную головную боль. Огромный камин в гостиной — в него как в гараж мог поместиться её автомобиль — пылал вовсю, исторгая свет и тепло. Кара взяла её под руку и помогла ей удержаться на ногах.

— Вы такого страху на нас нагнали! — укоряла она.

— Погоди, дай прийти в себя, — устало сказала Мириам. — Есть что-нибудь выпить? Безалкогольное?

— Найдется, — сказала Бриллиана, самая толковая из двух фрейлин. — Не изволит ли миледи испить чашечку чая?

— Было бы здорово. — На этот раз Мириам не сильно тошнило, зато казалось, что она вот-вот грохнется в обморок. «Да, бета-блокаторы, похоже, действуют», — подумала она. — И прекращайте с этим «миледи»… Зовите меня Мириам. Надеюсь, вы никого не отправили на мои поиски?

— Нет, ми… Мириам, — ответила Кара. — Я было хотела, но…

— И правильно сделала. — Мириам закрыла глаза, затем снова открыла и уперлась взглядом в девочку с косичкой, одетую в костюм от Диора и золотисто-желтую блузу. Лицо у неё было обеспокоенное. — Не стоит волноваться, — доверительно сказала Мириам. — Вот выпью чайку и всё пройдет. Обычное дело. А пока меня не было, не произошло ничего необычного?

— Мы занимались тем, что вместе со слугами разбирали ваш гардероб и багаж! — восторженно отозвалась Кара. — А леди Ольга прислала вам приглашение на встречу — завтра утром в оранжерее! Сегодня вечером не будет никаких развлечений, зато завтра еще один дворцовый прием в честь принца Креона и вы приглашены! — Мириам вяло кивала, мысленно умоляя, чтобы Кара перестала восклицать в конце каждой фразы. Ей уже казалось, что девушка вот-вот застонет от возбуждения. — А Сфетлана-то прямо на седьмом небе от счастья!

— С чего бы это? — равнодушно спросила Мириам.

— Её просят в жены! Через посредника, конечно! Леди Ольга сосватала! До чего же волнующе, правда?

— А что это такое на вас надето? — спросила Бриллиана, вернувшаяся от очага с серебрянным чайничком. Только сейчас Мириам заметила рядом с оттоманкой длинный узкий столик с фарфоровыми чашками и блюдцами и расставленными вокруг него стульями. Фрейлины явно вели хозяйство придерживаясь более изысканного стиля, нежели слуги.

— Нечто соответствующее погодным условиям, — отделалась Мириам. Бриллиана носила одно из тех черных платьев, которые мелькали на любой коктейль-вечеринке, начиная с шестидесятых и заканчивая девяностыми годами двадцатого века. Зато в этом холодном неблагоустроенном замке оно выглядело довольно сюрреалистично. — Слушай, кажется, огня там с лихвой. — Она покрылась гусиной кожей. — А нельзя ли подогреть много воды? Скажем, чтобы принять ванну? Я бы искупалась, а потом чего-нибудь поела. — Она ненадолго задумалась. — Позднее можете подобрать мне на завтрашнюю встречу с леди Ольгой какой-нибудь наряд. Ну, и для вечернего приема тоже. Но сейчас я готова убить за возможность вымыть голову.

Брандмауэр

В её покоях обнаружилась ванна! В комнате за камином, которую Мириам сразу и не заметила, стоял, раскорячив лапищи, здоровенный чугунный бегемот. Имелись даже специальные слуги для наполнения монстра — три служанки и ворчливый косоглазый юноша, который, казалось, всегда бил баклуши. Его работа, видимо, заключалась в том, чтобы не путаться под ногами и тихонько сидеть в закутке, откуда, если понадобится, его вытурят за очередной порцией пенсильванского угля.

Подготовка к купанию заключалась в суматошной беготне и кипячении воды в размещенных на камине медных котлах. Пока суть да дело, Мириам накинула на себя шубу и отправилась исследовать территорию, захватив с собой в качестве сопроводительного лица и экскурсовода Бриллиану. По прибытии Мириам чувствовала себя слишком измотаной дорогой, а после приема во дворце и вовсе уморилась до чертиков. Зато теперь она решила хорошенько осмотреться. И представшее взору не очень-то ей понравилось.

— Расскажи-ка мне об этом дворце, — попросила она.

— Об этом крыле? Это Новая Башня. — Бриллиана держалась позади неё на расстоянии шага. — Ей всего лишь двести восемьдесят лет.

Они вошли в бальный зал и Мириам, задрав голову, рассматривала потолок. Отделка представляла собой головокружительно-замысловатые наслоения фестончатых фриз и лепных букетов из фруктов и цветов, перескакивавших через скрытые балки и игриво извивающихся вокруг громадного крюка, с которого свисала гигантская люстра. Дверные и оконные створки были нечеловеческих размеров, а лавки, расставленные вдоль каждой стены, выглядели одиноко и сиротливо.

— А чье это все? — спросила Мириам.

— Как это чье? Клана! — Бриллиана посмотрела на неё с удивлением. — А, ну да, верно. — Она кивнула. — Вы про семьи и родосплетения… Вы в них разбираетесь?

— Не очень-то, — призналась Мириам.