И после такого грозного напутствия самому себе техномаг зашагал домой.
Доктор Красс посмотрел на дело рук своих и довольно улыбнулся. Фокс немного прошелся по комнате, с опаской наступая на больную ногу. Вернее, на бывшую больную ногу. Теперь его нижняя конечность была вполне здорова.
— Хорошо быть гномом, — сказал врач, — человеку бы понадобился целый месяц, чтобы поправиться.
— Да, не жалуюсь, — ответил Фокс — Мне теперь можно прыгать, бегать и тому подобное?
— Можешь ходить, но чтобы никаких лишних перегрузок и тем более прыжков не было. Воздержись от этого хотя бы еще одну неделю, — строго сказал врач. — Будет лучше всего, если ты обеспечишь и себе, и своим ногам самый щадящий режим. Ты же не хочешь снова стать моим пациентом? — Доктор Красс вопросительно приподнял левую бровь.
— Боже упаси. — Фокс заметно содрогнулся. — Слушать, как хрустят твои собственные кости? Нет уж, увольте.
— Вот и отлично. Всего хорошего.
Квинт расплатился с доктором, и тот ушел. Гном чуть-чуть поплясал — из вредности, назло доктору — и сел на кровать. Танцор из него все равно был неважный.
— Что теперь? — спросил он Квинта.
— Завтра с утра пойдем в деревню, в эти самые Холмы. Втроем. А Ласковые они или нет — разберемся на месте. Сегодня идти нет смысла — уже слишком поздно.
— Ясно, — гном вздохнул, — я, правда, сожалею, что вы из-за меня потеряли столько времени и денег.
— Да ладно. Ты же у нас жертва обстоятельств. Я смотрю, ты с Эриком хорошо ладишь.
— Да вроде все нормально. — Гном рассеянно потрепал бороду. — А что, что-то не так?
— Да нет, ничего. Просто мне нужно каждый месяц сдавать Патрулю Города отчет-характеристику об одном хорошо тебе известном преступнике Единого закона. В ней необходимо подробно изложить, как он наставляется на путь истинный.
— А я наставляюсь? — спросил Фокс.
— Тебе виднее. За старое приняться не хочешь?
Гном отрицательно покачал головой.
— Значит, ты еще не потерян для общества. Или общество для тебя — это еще с какой стороны посмотреть.
— Агентство Поиска благотворно на меня повлияло, — со смиренным видом сказал Фокс.
— Не только на тебя. По-моему, мы благотворно повлияли и на некоего Ролта, — сказал Квинт и подышал на свой золотой перстень. — Если я не чувствую покалывания в пальце, значит, он не нарушил своей клятвы.
— А что случается с тем, кто поклялся на твоем перстне и нарушил данную клятву? — поинтересовался гном.
— Хм. С ним случается смерть на месте. Человека просто разрывает на кусочки. Очень мелкие.
— Человека… А гнома?
— Гнома тоже. Что, страшно?
— Страшно, — уважительно сказал Фокс — А это правда?
— Понятия не имею. — Квинт загадочно улыбнулся. — Во всяком случае, желающих проверить мою правдивость еще не находилось.
В комнату вошел Эрик. Он был очень бледен и обеими руками держался за голову. Квинт встревоженно подскочил к нему.
— Что случилось?
— Опять начинается. Кто-то настойчиво твердит мне, что жизнь — отвратительная штука и меня все предали. Но ведь это неправда? — совершенно убитым голосом спросил Эрик
— Неправда, неправда. Успокойся. Оберег Одинокого Чародея на тебе? — на всякий случай спросил Квинт.
Эрик пошарил у себя на груди. Глаза его округлились от удивления.
— Его нет. Наверное, я оставил его в ванной, когда мылся.
Квинт посмотрел на Фокса. Тот все понял и побежал в ванную за амулетом. Эрик ничком бросился на кровать и спрятал голову под подушку. Гном вернулся через минуту, победоносно сжимая в руке золотую пластинку.
— Еле достал, — проворчал он, — этот оберег лежал на самой верхней полке. Рядом с шампунем.
Квинт извлек страдающего Эрика из-под подушки и надел ему на шею амулет, плотно прижав его к груди. Бедолаге сразу полегчало. Во всяком случае, он перестал дышать как загнанная лошадь. Гном налил из кувшина стакан воды и протянул Эрику.
— Спасибо. — Эрик с жадностью осушил стакан. — Как это все неприятно, вы бы только знали… Этот голос…
— Чтоб больше оберег не снимал! Ты стал слишком восприимчивым. Со мной-то вон все в порядке.
