– А какая разница? – рассердился Охлупкин.
– Разница большая. Пираты проведут молниеносный рейд, частная компания обоснуется надолго. В первом случае вы откупитесь тем, что есть, во втором... – Небогатов отхлебнул и, усевшись в кресло, закинул ногу на ногу, – во втором у вас не останется ничего. Вспомните инцидент на Нойрадисе. Там погибли около пяти тысяч переселенцев. Вас здесь больше, ну и что? Слышали такую поговорку: цель оправдывает средства. А потом разведут руками и спишут на какой-нибудь природный катаклизм. Или на пиратов.
Решетников поднялся с места и, постукивая карандашом по столу, обратился к Небогатову:
– Нам нужно защитить людей, Кирилл Владимирович. Собственно, для этого мы вас и пригласили. Не можем удержать систему – помогите организовать оборону планеты. От кого бы то ни было.
– Это другое дело. Мне нужна конкретика, господа. – Небогатов допил виски, вернулся к бару, забрал бутылку и направился к двери. – К завтрашнему дню мне нужен бот или модуль, без разницы, лишь бы с хорошим запасом хода.
Когда дверь за ним закрылась, взгляды присутствующих обратились к Зазпобину. Охлупков кряхтел, покачивая головой, Решетников скривил губы, Одинцов подмигнул.
– Ну ты и нашел нам командира, – сказал наконец Охлупков, – мало того, что он нас в грош не ставит, еще и запойный.
Зазнобин только рукой махнул – сам, мол, вижу.
Однако Небогатов взялся за дело серьезно. Бриться, правда, он не стал и коньяк с виски попивал в удовольствие, но работа под его руководством завертелась.
На планетоиде Кронштадт, бывшем Акмоне, увеличили число работающих с сотни до четырехсот, кроме того, пятьдесят человек из молодых, только что прибывших на Новый Город ребят под руководством канониров с «Псковитянки» и «Садко» устанавливали новые орудия: четыре «онагра» и две «фаланги». Эти же пятьдесят человек должны были обучиться на канониров и дежурить на боевых постах в три смены.
На границы системы вывели несколько десятков датчиков дальнего обнаружения, снятых с пиратских кораблей, захваченных у гетайров.
Несколько астероидов было взорвано, чтобы затруднить подходы к Новому Городу, из четырех планетарных мортир, разбитых залпами эскадры Белевича, собрали две, установили, откалибровали. Стрелять, правда, мортиры не могли – охлаждающие контуры были выведены из строя, и предстояло подождать, пока их доставят с Нового Петербурга – Казанков заказал их на знаменитом Путиловском заводе.
Зазнобин застал Небогатова, когда тот проверял выучку расчетов мортир при наведении на равноудаленные цели.
– Сойдет, – наконец сказал Кирилл Владимирович, – теперь главное – забить накопители под завязку. Иван Савельевич, организуй. А мне надо освежиться.
– Так стрелять все одно нельзя, – сказал старший комендор.
– Запас карман не тянет, – буркнул Небогатов.
Зазнобин зашел в пристыкованный к астероиду бот, на котором Небогатов летал по системе. Кирилл Владимирович освежался «шустовским» коньяком. Увидев Ивана, он без лишних слов достал из-под пульта управления еще один стаканчик, но Зазнобин отказался.
– Ты бы полегче, – кивнул он на бутылку.
– А что такого? Здесь я дела сделал, на Кронштадте – тоже. Пока не прибудут контуры – имею право отдохнуть.
– Я хотел тебя попросить провести пару лекций для моих ребят. По тактике. Сам бы тоже послушал. Мы ведь академий не заканчивали.
– Невелика потеря, – буркнул Небогатов, – завтра собирайтесь в космопорту, в блоке навигации. Я там видел голокарту системы. Только в один день не управимся.
Еще неделю он вел занятия по тактике абордажных схваток и огневого контакта в условиях затрудненного маневрирования, после чего, сказав, что выложил все, что знает, заперся в доме, который ему предоставили, и приказал не «домогаться» до того, как на Кронштадте установят орудия или не прибудут заказанные контуры охлаждения планетарных мортир.
Зазнобин махнул на него рукой и лишь изредка справлялся у Игната Нащокина, как там у «барина» дела? Дела были не ахти – бывший капитан первого ранга хоть и не напивался до белой горячки, но потреблял каждый день, однако не сидел дома, а бродил по Рюрику, благо город еще не разросся, или летал по окрестностям.
После разговора с мисс Клейн Зазнобин вспомнил про Кирилла Владимировича и его предупреждение относительно интересов крупных компаний к системе Орешек, бывшей Лотар. Поскольку Небогатов также имел дело с компанией «Макнамара», Зазнобин решил поделиться с ним новой информацией.
Ивана встретил Нащокин, сказав, что Кирилл Владимирович, прихватив коньяк, улетел с утра за город на предоставленном губернатором топтере. Поскольку на машине, принадлежащей правительству, стоял опознаватель, Зазнобин быстро засек топтер в трех милях к западу от города.
Небогатова в машине, оставленной у подножия одного из холмов, редкой цепочкой протянувшихся с севера на юг, не было, и Зазнобин зашагал вверх по склону.
Кирилл Владимирович сидел на валуне скального выхода, в руке у него был стаканчик с коньяком, бутылка стояла возле ног. Он щурился на солнце и вид имел взъерошенный и недовольный. Услышав шаги, он скосил глаза и досадливо качнул головой.
Иван широко улыбнулся:
– Доброго здоровья, Кирилл Владимирович.
– Привет.
– Денек-то какой, а! Благодать!
– Угу.
– Самое время тяпнуть по маленькой.
– Что я и делаю.
– Угостишь? – Зазнобин решил не обращать внимания на неприязненный тон.
– Наливай. – Небогатов опорожнил стаканчик, стряхнул капли и протянул Зазнобину.
Выпив коньяк, Иван вытер усы и потянулся.
– Как отдыхается?
– Нормально.
– А у нас тут комиссия по правам человека побывала. А еще радость у нас – послезавтра прибывает Емельян Казанков. Перегоняет док с Двины. Будем свои корабли строить.
Небогатов отобрал у него стаканчик, наполнил, отхлебнул, закрыл глаза и подставил лицо солнцу.
Зазнобин, чувствуя, как поднимается в груди раздражение, встал и прошелся между камней.
– Ты не перетрудился, Кирилл Владимирович? – спросил он. – Может, отпуск тебе у губернатора выхлопотать? Чего ты по пригородам мотаешься, мы тебя, хочешь, – к морю отправим. Коттеджик на берегу, а? Коньячку ящик – чего на свои покупать. Может, девку тебе? У нас с этим туго, но для тебя расстараемся. Отдохнешь от трудов тяжких, расслабишься...
Пластиковый стаканчик лопнул в руке Небогатова, коньяк потек по пальцам, и Иван осекся, ощутив на себе его яростный взгляд. Кирилл Владимирович вскочил, шагнул вперед и, оказавшись нос к носу с Зазнобиным, вперил в него припухшие, с красными прожилками, бешеные глаза.
– Коньячком попрекаешь? Прогулками загородными? – Небогатов схватил Ивана за воротник, наклонил ему голову и спросил, указывая пальцами под ноги: – Что это?
– Э-э... где?
– Под ногами что, мать твою?!
– Земля, камень... пусти... взбесился, что ли? – Зазнобин оторвал от себя цепкую руку, шагнул назад.
– Вы людей привезли, поселили... на орбите планетоид разбитый и два с половиной боевых корабля. На полчаса хорошей атаки. Десант бросят, вы чем город защищать думаете? – шипел Небогатов, наступая на Зазнобина. – Только «ура» орать да саблей махать привыкли! Много ты саблей намахаешь против лучевиков и плазмобоев? Против орбитальной бомбардировки? Ушкуйники, флибустьеры драные!
– И чего?
