– Не сомневаюсь, – иронично ответил Вилкинсон. – Итак, господин Полубой, майор спецназа в отставке... или... не совсем? – Он насмешливо вздернул бровь. – Ладно, ладно, это ваши игры, и я в них не лезу. Мне своих проблем хватает. И одна из них – корпорация Макнамары. Иметь врага, которого не можешь взять, очень плохо, но иметь врагом человека, под музыку которого пляшет половина сената, это никуда не годится.
– Вы уверены, что он враг? – спросил Полубой. – Нам он здорово подгадил в деле с гетайрами. Командование подозревает, что это он или его люди навели гетайров на эсминец «Дерзкий».
– Да, я знаю эту историю, – кивнул Вилкинсон. – Ричард, ты познакомил господина майора с тем, что у нас есть? – Дождавшись положительного ответа, Вилкинсон открыл файл и пригласил всех ознакомиться с его содержимым. – Беда в том, что у нас нет своего человека возле Майкла Макнамары. Даже в его офис я не могу никого пристроить, поскольку приходится действовать полуофициально, но кое-что мы сможем сделать.
Над столом выросла голограмма небоскреба штаб-квартиры корпорации с поэтажным планом. Увеличивая нужный этаж, Вилкинсон принялся объяснять суть операции. Все было и просто и сложно одновременно: штаб-квартиру обслуживали исключительно собственные службы – от охраны до уборщиков. Каждый человек многократно проверялся службой безопасности концерна и находился в здании под постоянным наблюдением. Это обеспечивалось тысячами датчиков и видеокамер. После пятнадцатиминутного изучения предложенной информации Дик покачал головой и откинулся на спинку стула.
– Глухой номер.
Полубой хмыкнул:
– Если бы это было так, мистер Вилкинсон нас вряд ли сегодня посетил бы, Дик. Так что давай послушаем, что он нам скажет.
Сандерс фыркнул:
– Вот в этом между нами разница, Касьян. Мы – полевые агенты, привыкли сами нарывать себе информацию. А вы, чертовы русские диверсанты, просто ждете, пока вам преподнесут все на блюдечке с голубой каемочкой.
– Угу, ждем, – кивнул Полубой, – а потом идем и разносим все на молекулы. Напрочь обесценивая всю добытую такими тяжкими трудами вас, полевых агентов, информацию.
Оба хмыкнули, а затем, не выдержав, заржали в голос. Даже в углу рта Вилкинсона, похоже, мелькнула легкая улыбка. Впрочем, в этом Сандерс был не уверен...
– А почему бы просто не устроиться туда на работу? – продолжил, отсмеявшись, Дик.
– Дело в том, Сандерс, что они не берут людей с улицы. Сегодня устроиться полотером в штаб-квартиру «Макнамара инк.» сложнее, чем оперативником в Бюро. Для того чтобы хотя бы получить шанс представить дело их кадровому отделу, необходимо иметь, как минимум, годовую историю пребывания на Нью- Вашингтоне. Причем проверяемую историю.
– И в чем дело? Наши ребята разучились готовить легенды? – хохотнул Дик, но тут же осекся. Потому что Вилкипсон помрачнел.
– С тех пор как ты ушел, Дик, многое изменилось... – Он мгновение помолчал, а затем тихо произнес: – Неделю назад на работу в «Макнамара инк.» перешел Джозеф Коешти.
– Джо? – изумленно ахнул Саидер. Джозеф Коешти был заместителем Вилкинсона по кадровой работе. Вилкинсон кивнул.
– Да... поэтому я могу быть твердо уверенным в том, что десяток сотрудников точно работает на меня, но быть уверенным в том, что кто-то из остальных не работает на Макнамару – нет. – Он повернулся к Касьяну: – Понимаете, мистер Полубой, наша демократия – это один из мифов. На самом деле любая свобода выбора в столь сильно структурированном обществе возможна только за счет того, что в нем наличествует несколько конкурирующих центров силы. То есть все эти разговоры о правах человека, о свободе выбора, о правах меньшинств и так далее навсегда остались бы лишь разговорами, если бы, не выступая в защиту чего-нибудь и, соответственно, против одного из центров силы, вы не выступали бы в интересах какого-нибудь другого. Иногда даже совершенно не зная и не желая этого. Хотя настолько наивных людей у нас сейчас почти и не найдешь. Поэтому когда у нас затевается какая-нибудь гражданская кампания, то среди ее организаторов, причем, как правило, не из числа наиболее известных и уж явно не из тех, что являются, так сказать, ее «знаменами», эти обычно из числа искренне уверенных в своей правоте простачков... обязательно находятся люди, которые способны просчитать, против кого вырисовывается удар и кто для них конкуренты. И запросить у этих конкурентов поддержку: когда в виде информационной кампании в принадлежащих данной группе средствах массовой информации, когда в виде юридической помощи за вроде как символическую цену со стороны аффилированных с этой группой юридических структур. – Вилкинсон слегка сморщился и, отвлекшись от темы, пояснил: – Наши адвокаты любят громогласно заявить, что, мол, готовы сражаться за попранные интересы простых граждан за символическую плату в один доллар, – это хорошо влияет на имидж, но очень далеко от истины... когда используя поддержку входящих в этот центр силы политиков, а когда и прямым финансированием. И это вполне нормально. Пока... – тут Вилкинсон вздохнул, – один из центров силы не оказывается сильнее всех остальных вместе взятых...
На несколько мгновений в комнате повисла скорбная тишина, а затем Полубой тихо спросил:
– А на чем основывается эта его сила?
Вилкинсон пожал плечами:
– На невозможном. Во-первых, он сумел сделать из части наших политиков и государственных деятелей своих прямо-таки фанатичных сторонников. Причем мы точно знаем, что некоторых он не купил. Они сами под влиянием непонятных нам факторов пришли к тому, что Майкл Макнамара ВСЕГДА прав.
Сандерс и Полубой мрачно переглянулись. Между тем Вилкинсон продолжил:
– Ну а остальных он именно банально купил. Я как-то попросил твоего приятеля Ходжеса, – он кивнул Сандерсу, – прикинуть бюджет, который Макнамара пустил на перекупку хотя бы известных нам людей. Оказалось, он почти в восемь раз превышает все имеющиеся свободные активы «Макнамары инк.». А ведь его корпорация отнюдь не выглядит истощенной, а, наоборот, полна сил и процветает...
Сандерс насупился и бросил одно слово:
– Извне...
– Может быть, и так, – кивнул Вилкинсон, – но даже мне неизвестно, как и откуда. Я могу только догадываться по косвенным признакам. Например, несмотря на вроде как бурный рост, цены на платину, иридий и палладий, наоборот, катятся вниз. Никто не может понять, откуда на рынке столько металлов.
– И это тоже мы должны выяснить?
– В числе прочего...
Полубой и Сандерс переглянулись, а затем Касьян медленно спросил:
– А почему бы вам не получить ордер на официальное расследование?
– Потому что, уважаемый майор, мне представляется, что запрос на этот ордер будет последним официальным документом, который я подпишу в своей нынешней должности.
Сандерс присвистнул.
– Фью! Так далеко зашло, шеф?
– Кто знает? – пожал плечами Вилкинсон. – Я не готов попробовать удостовериться точно...
Все снова некоторое время помолчали, переваривая информацию.
– И как вы предлагаете подобраться к их базам данных?
Вилкинсон усмехнулся:
– Ну... я ведь не зря так давно просиживаю штаны в своем кресле. В столь стройной системе обнаружилось одно исключение. Воздуховоды, вентиляторы и многочисленные кондиционеры здания обслуживает фирма со скромным названием «Мэджик оксиген». И это наш шанс. Кому-то из вас придется поступить туда на работу и добиться, чтобы обслуживание штаб-квартиры поручили именно ему. Дело не одного дня, и даже не недели, но другого пути попасть в логово Макнамары я не нашел.
Полубой и Сандерс снова переглянулись.
– Сэр, но я засвечен, – напомнил Ричард, – меня после дела «Секта» знает каждая собака.
– Верно. Остается господин Полубой с его неистребимым русским акцентом. Впрочем, Ричард, если ты
