чем тихий, предупреждали, что у Дрюниной компании здесь перекур.
Гаврилин попытался пройти аккуратно, но наступил на что-то мягкое.
– Твою мать, – внятно сказал кто-то в темноте.
– Извините, – ответил Гаврилин.
– Может, фонарь ему повесить? – спросил другой голос.
– Не надо, – подал голос Дрюня, – это мой сосед.
– Аккуратней ходить надо, сосед.
– Еще раз извините. – Гаврилин толкнул дверь подъезда и вышел на крыльцо.
Хорошо. Хорошо иметь знакомства в нужных местах. А то бы пришел в кабинет начальства с фонарем под глазом. Если бы вообще пришел. Драться он умел, только вот подобные компании не дерутся, они калечат или убивают. Это их национальный обычай. Спасибо, хоть скальпы не собирают.
Гаврилин вышел к троллейбусной остановке. Вперед, теперь нас ждут великие дела и озабоченное начальство. Троллейбус подошел неожиданно быстро, и народу в нем было неожиданно мало. Хорошая примета.
Или наоборот, он рискует слишком быстро выбрать свою долю удачи на сегодняшний вечер.
Палач
Странно, подумал Палач, все живы. У Беса, правда, нос припух, и глаза он отводит от прямого взгляда. Он всегда глаза прячет, но сегодня особенно.
Зато Жук как всегда спокоен и неразговорчив.
– Отдохнули? – спросил Палач.
– Отдохнули, – коротко ответил Бес, а Жук молча кивнул.
Палач осмотрел комнату. Точно, что-то произошло. Похоже, что Жук выполнил свою угрозу, и Бесу досталось. И видимо хорошо досталось. А ведь он ясно сказал, руки не распускать.
Пауки в банке. Никто из них не вызывал в нем жалости, так что припухшая физиономия Беса особых эмоций у Палача не вызвала. Он прикинул, стоит ли прямо сейчас объяснить Жуку, что за нарушением приказа обычно следует наказание.
Не стоит. Они сейчас нужны ему оба. Есть для инструментов работа, как раз по их части.
Палач прошел в комнату и сел в кресло, не снимая плаща и не вынимая рук из карманов. Жук сел на диван, а Бес, мельком глянув на Жука, остался стоять, прислонившись к дверному косяку. Вот значит как, подумал Палач, перехватив этот взгляд.
Жук, по всей видимости, занимался установлением иерархии и успешно. Интересно, подумал Палач, меня он включил в табель о рангах? И на какую позицию? С этим можно разобраться и позже.
– Бес, у тебя собака в детстве была? – не поворачивая головы к двери спросил, Палач.
– Что? – не понял Бес.
– Собака в детстве была?
– Нет.
Опять коротко ответил, подумал Палач, еще утром наверняка минут десять рассказывал бы, что не было у него собаки, и почему не было, и так далее. Ай да Жук.
– А у тебя, Жук?
– Во дворе, на цепи.
– Любил ее?
– Собаку?.. – переспросил так, будто ответил.
Тут он даже в чем-то сходен с Палачом. Ни кого не любит. Какая уж тут собака…
Палач вынул из внутреннего кармана плаща сложенный вдвое лист бумаги, протянул перед собой, даже не пытаясь встать. Жук приподнялся с дивана напротив и потянул листок из пальцев Палача.
– Здесь адрес. Выучить при мне, листок я заберу.
Жук развернул листок и медленно прочитал текст, бесшумно шевеля губами. Еще раз. Потом прикрыл глаза и снова пошевелил губами, сверился с листочком и удовлетворенно кивнул.
С памятью у него все в порядке, хоть и производит он впечатление человека ограниченного. У него хватало изощренности на все подвиги, да так, что никому и в голову не приходило, что за всем этим стоит грубый и неотесанный Жук. И ему хватит соображения понять, что Бес что-то задумал. Пока еще рано. Нужно будет что-то предпринять.
Жук небрежно ткнул бумагу Бесу и выпустил ее из рук еще до того, как тот успел подхватить. Бесу пришлось наклониться, чтобы поднять бумагу.
– Запомнил? – спросил Палач у Жука.
– Да.
– Где это, знаешь?
– Знаю.
– Сколько отсюда добираться?
