— Приходи вечером, посидим, чаю попьем…
Олег кивнул:
— Хорошо, я приду, как смену сдам…
Олег вышел из палатки и направился к штабу. Подумал, что Саша Кириллов хоть и говорил ему немного не то, что он хотел услышать, но мыслит врач в том же русле, что и сам Олег.
— Где ты ходишь? — спросил Шумов, как только Олег вошел в палатку.
— K врачу ходил.
— Душу лечить? — майор криво усмехнулся.
Олег ничего не ответил. Он прошел к печке и вытянул перед ней ноги. Пришел Романов и сунул Нартову под нос топографическую карту.
— Изучай.
Олег взял карту в руки. Это был прилегающий к расположению отряда район. Возле Сельментаузена на высотах были нарисованы крестики в кругах.
— Изучай, — повторил Романов и хлопнул Олега по плечу: — Завтра туда поедем раненных боевиков по подвалам искать…
Нартов смотрел на карту как баран на новые ворота, а сам только и думал о том, что завтра предстоит боевой выход.
Через час случилось знаменательное событие: в отряд прикатила колонна из шести бронированных артиллерийских тягачей MT-ЛБ и трех боевых машин пехоты — «двушек». Это, наконец-то, по решению командования группировки войск, отряду придали бронированную технику. Конечно, не ахти, но уже можно было формировать бронегруппы мобильного резерва, и более эффективнее прикрывать броней действия разведгрупп.
Романов поднял всех свободных офицеров принимать технику. Началась суета и беготня.
Вечером Олега пришел менять командир взвода связи. Он не придирался и вскоре Олег, поужинав, спустился в блиндаж, где и завалился на свои нары. B блиндаже спал контрактник, и больше никого не было. Полежав минут десять, Олег встал, чтобы написать письмо любимой. Из своего рюкзака он вынул пакет, в котором находились толстая ученическая тетрадь, шариковая ручка и несколько почтовых конвертов. Вырвав из тетради двойной лист, он устроился поудобнее, и написал: «Здравствуй моя любовь!». Теперь нужно было написать само письмо. «Погода стоит у нас хорошая, Солнце. Стоим в горах». Олег почесал затылок. Что еще написать? Написать, как ему приказали расстрелять молодого чеченца? Написать о том, как недавно здесь в горах погибла десантная рота? Написать о том, что остается от человека, когда рядом с ним разрывается артиллерийский снаряд? Написать, как выглядит человек, которому перерубили голову пехотной лопаткой? A может, написать о том, как выглядят срочники, которые, не спали по трое- четверо суток? Написать сколько у них тут работы? Или написать, сколько здесь запасено водки?
Олег отложил ручку. Разве ей это надо знать? Она живет там своей нормальной, мирной жизнью, решает свои, сугубо мирные проблемы и ничего этого не знает, и знать не хочет. И вообще знать ей, что такое война совсем не обязательно. Зачем ей это знать? Зачем вообще знать это? И нужно ли вообще это людям?
Олег понял, что его опять понесло, и попытался остановить свои мысли. B письме он написал свои фантазии. Написал о том, какой он представляет себе свадьбу. Расписал свадьбу в красках и деталях…
На эти фантазии ушел весь лист. Ну и хорошо. Запечатанный конверт Олег отнес к почтовому ящику, который висел на столбе в центре расположения отряда. Постояв немного на улице, он спустился в блиндаж. Чуть погодя спустился Лунин. Дима деловито достал бутылку водки и, посмотрев на Олега, спросил:
— Будешь?
B этот момент появился Мишин. Он ответил:
— A почему бы и нет?
— Ну, нет, так нет… — усмехнулся Лунин и поставил бутылку назад.
— Как это нет? — взъелся Володя. — Как это нет, когда да!?
— He плачь, сейчас налью… — Дима открыл бутылку.
Мишин подставил кружку:
— Пол кружки…
Дима налил ему водки, и повернулся к Олегу:
— Где твоя кружка?
Олег покривился, но потом передумал и подставил кружку.
— B честь чего? — спросил Лунин, когда все кружки были налиты, а банка тушенки открыта и выставлена на печку.
— Давай, за нашего «пиджака» выпьем, — предложил Володя тоном блатного урки. — Он сегодня свое первое боевое дежурство отстоял.
Олег зло посмотрел на Мишина, но ничего не сказал. Выпили. Начали закусывать.
— Как выход? — спросил Володя Лунина.
— Нормально, — пережевывая тушенку, отозвался Дима. — Доложили об уничтоженном опорном пункте боевиков…
— Большой пункт? — спросил Олег.
— Блиндаж. Такой, как этот…
— Так вы же артиллерию на него наводили. Там что, были боевики? — не унимался Олег. — Ты же сам докладывал, что боевиков до тридцати человек…
Дима широко улыбнулся:
— Да нет. Артель я для профилактики вызвал. Никого там не было…
— Но доложил об опорном пункте!
— Ну и что? — удивился Дима.
— Как что? Это же чистой воды обман…
— Вся война — чистой воды обман… а нашим правителям и нашим генералам приятно. Пусть старики порадуются…
Мишин налил еще по пол кружки. Поставил пустую бутылку под нары. Лунин поднял кружку. Олег последовал его примеру. Выпили, ни слова не говоря. Лунин завалился на нары.
— A рожу я тебе все равно набью, — сказал Володя Олегу. - Никакой Романов тебе не поможет…
— Давай, — с вызовом сказал Олег. — Начинай.
— Да пошел ты.
— Туда же топай.
— Урод.
— От урода слышу.
Мишин больше ничего говорить не стал и последовал примеру Лунина. Олег вышел из блиндажа на свежий воздух. Алкоголь уже действовал, и ему было легко и весело. Покачиваясь из стороны в сторону, Нартов пошел к Кириллову. По пути ему попался на встречу капитан Иванов. Глеб понюхал воздух:
— Никак пьян?
— Совершенно в тютельку, товарищ капитан! — с вызовом сказал Олег.
— O! Еще и обнаглел! — Иванов улыбнулся. — Ладно, вали, куда валил. Утром поговорим…
— Хоть попоем… — вызывающе кивнул Олег. Иванов сейчас был ему противен.
Капитан пошел своей дорогой. Нартов пошел своей. Впереди мелькнула плечистая фигура командира отряда, и Олег обошел «опасное» место стороной. Пока он топтал грязь по кругу, прошло минут десять и, войдя в палатку медицинской службы, он нос к носу столкнулся с тем, кого так долго пытался обойти.
Романов и Кириллов сидели к нему спиной и перебирали индивидуальные аптечки. Увиливать уже было поздно, а потому Олег набрался решимости и спросил:
— Разрешите?
— Заходи, — кивнул Романов. — Чего надо?
— Да так…
— Он ко мне, — вставил Саша. — Поговорить…
Романов привстал и повернулся к Олегу:
