Лускане, когда высшие капитаны захватили власть над городом и окрестными землями. Вместе с Дюдермонтом погиб лорд Глубоководья, и остальные лорды наверняка потерпели неудачу из-за своего последующего бездействия.
Но даже в те тёмные минуты Дриззт понимал – падение Лускана в пучины тьмы всего лишь малый симптом куда большей заразы, как и смерть Кэддерли, и разрушение храма Парящего Духа. С пришествием Царства Тени очаги теней стали не только фигуральным, но и вполне буквальным понятием, и во всех этих участках тьмы пускали ростки хаос и анархия.
Как Дриззт мог сражаться вместе с людьми вроде Стуйлиса и этих разбойников, чем бы те не оправдывали свои нападения, когда он знал, что их жертвами, скорее всего, станут такие же мужчины и женщины, просто пытающиеся выжить и прокормить семью?
Можно ли здесь найти что-то «верное» или «неверное»? Красть у власть имущих или тянуть лямку за жалкие медяки?
– О чём ты задумался? – спросила Далия голосом, утратившим острые грани.
– О том, что, в конце концов, я всего лишь один очень маленький дроу, – ответил Дриззт, не глядя на неё.
Когда он наконец-то повернулся, чтобы взглянуть на девушку, та понимающе усмехалась – слишком самодовольно, как будто сделала с ним что-то такое, чего Дриззт ещё не осознал.
Странно, но это наблюдение не обеспокоило Дриззта настолько, насколько должно было. Видимо, его растерянность от встречи с такой жестокой реальностью, как беспорядки на побережье Меча, была столь велика, что он готов был принять любую протянутую руку – лишь бы та вытащила его из темноты.
ЧАСТЬ 1
Открытый финал
И вот я остался один. Я чувствую себя ещё более одиноким, чем после смерти Монтолио много лет назад. Более одиноким, чем тогда, когда решил вернуться в Подземье, в Мензоберранзан, покинув друзей из-за глупой веры в то, что я представляю для них угрозу. Потому как, хоть я был тогда один, но товарищи оставались со мной в моём сердце. Я точно знал, что Брунор, Кэтти-бри и Реджис живы и с ними всё будет хорошо - действительно хорошо, потому, что я оставил их.
Но теперь я совершенно один. Их больше нет, всех до единого. Мои друзья, моя семья.
Кроме Гвенвивар, разумеется. И это многое для меня значит. Она - настоящий и преданный друг, с которым всегда можно поделиться печалями и радостями. Но этого не достаточно. Гвен может выслушать меня, но что я услышу в ответ? Она может разделить мои победы, радости и испытания, но не разделит со мной свои. Познав любовь друзей и семьи, я не смогу заставить себя верить в то, что общества Гвенвивар мне будет вполне достаточно, как тогда, когда я только ушёл из Мензоберранзана.
Моя дорога увела меня из Гонтлгрима, как когда-то заставила покинуть Мифрильный Зал, и вряд ли я когда-нибудь вернусь - во всяком случае, не для того, чтобы взглянуть на могилу Брунора Боевого Молота. Точно также мне не нравилось ходить на могилы Кэтти-бри и Реджиса. Однажды мудрая эльфийка объясняла мне бессмысленность подобных вещей. Она говорила, что нужно воспринимать жизнь, как череду фрагментов. Это великий дар видеть рассвет и закат веков, но он может стать и проклятьем. Эльфам лучше не заводить друзей на всю жизнь, как это принято у людей, ибо радость от такой дружбы будет недолгой, а горе тяжким грузом ляжет на сердце на сотню, а может и две сотни лет.
«Относись к прощанию с друзьями, как к перерождению, - говорила Иновиндиль. - Отпускай былое и отправляйся в новый путь. Не забывай потерянных друзей, семью, любимых, но не позволяй памяти о них мешать строить новые отношения».
Не раз я вспоминал слова Иновиндиль за последние десятилетия. Сперва, когда Вульфгар покинул Мифрильный Зал, затем, когда не стало Кэтти-бри и Реджиса. Я повторял их, словно заговор от ярости, боли, печали... напоминание, что ещё исхожены не все дороги.
Но теперь я знаю - то был лишь самообман.
Я не смог отпустить моих дорогих друзей. Я не смог отказаться от надежды, что когда-нибудь снова разрушу логово гигантов вместе с Вульфгаром, или летним днём буду сидеть возле удящего рыбу Реджиса на берегу Мер Дуалдона, или же проведу ночь в тёплых объятиях Кэтти-бри. Я попросил Джарлаксла найти их не потому, что действительно верил в его успех, но потому, что был не в силах отказаться от призрака надежды, что смогу вновь испытать те маленькие радости, которые когда-то заставляли меня улыбаться.
А теперь ушёл и Брунор, и Друзей Мифрильного Зала больше нет.
Я был с ним в его последние мгновения. Это был конец. Это был финал. Только вера Брунора поддерживала во мне мечту вновь увидеть Кэтти-бри и Реджиса и даже Вульфгара живыми. Лишь его решимость и стойкость заставляли меня верить, что каким-то волшебным образом, они всё ещё могут быть рядом с нами. Путешествие в Долину Ледяного ветра пошатнуло во мне эту веру (и, безусловно, стало одной из причин, по которой Брунор перестал бороться за жизнь). А тот крохотный огонёк надежды, что ещё тлел в моём сердце, погас в тот миг, когда мой друг вздохнул в последний раз.
И вот я один. Жизнь подошла к завершению.
Я чувствую грусть, сожаление оттого, что остался в одиночестве. Мне постоянно хочется обратиться к Брунору, поведать ему обо всём, что со мной приключилось, но каждый раз я вспоминаю, что его больше нет. И это естественно, что в такие моменты я ощущаю острую боль.
Но это не всё, что я испытываю. Есть ещё нечто неожиданное, удивительное, сбивающее с толку и даже заставляющее испытывать чувство вины.
Меня действительно терзает вина и страх, порой я чувствую себя последним подонком.
И всё же этого нельзя отрицать.
Как только Гонтлгрим и могила короля Брунора Боевого Молота остались за спиной, помимо боли, гнева, беспомощности, воспоминаний о произошедшем и терзаний о несделанном, было ещё... облегчение.
Подобное стыдно признать, но отрицать это всё равно, что лгать самому себе. Наконец-то, я понял, что всё закончилось. Настало время оставить прошлое позади и двигаться вперёд. Пришло время, как объясняла мне когда-то Иновиндиль, начать всё заново.
Конечно, я вовсе не рад, что Брунор остался в прошлом. Как и Тибблдорф Пуэнт, раз уж на то пошло! Лучше друга, чем Брунор мне не найти никогда, и я всем сердцем желаю, чтоб он хоть на одно мгновение снова оказался возле меня.
Но всё же, я чувствовал облегчение. Я был готов отпустить Кэтти-бри, Реджиса и Вульфгара - но не забыть их! Я никогда не забуду их, никогда не захочу забыть их! Они навсегда останутся в моём сердце и будут с Дриззтом До'Урденом, куда бы он не пошёл. Но я смирился с потерей - моей потерей - много лет назад, и только упорство старого дварфа, не желавшего отпускать друзей, верившего, что прежние времена ещё можно вернуть, заставляло меня жить прошлым.
Теперь я один. И я свободен? Какая отвратительная мысль! Как подло с моей стороны видеть только перспективы для моей новой, третьей жизни, помня о жестоких уроках первой в Мензоберранзане и о счастливой второй, с моими друзьями из Мифрильного Зала. Ныне, испытав на себе жестокость кнутов матрон и познав любовь друзей, я понял, что правильно и чего не должно быть в этом мире. И как вторая жизнь превзошла радости и печали первой, может так же и моя третья жизнь станет лучше предыдущей?
Я не знаю, и только теперь по-настоящему понимаю, как мне повезло найти столь удивительных спутников, как те четверо. Посчастливится ли мне вновь обрести таких друзей, готовых пожертвовать ради меня всем? Полюблю ли снова? И если да, то сумею ли испытать то же, что испытывал с Кэтти-бри?
Этого я не знаю, но не страшусь открытий. Теперь я волен идти своим путём, с открытыми глазами и сердцем, без сожалений и с осознанием того, каким благословением для меня были друзья.
