принимается ставить их на стеклянную этажерку:одного за другим, удерживая за ушки,ряд за рядом, следя, чтоб смотрели в одну сторону.И вот куб стеклянный похож становится на пенёк,увитый песочно-рыженькими опятами,тем не менее, это мышата, а не опята;городок, занесённый снегом по подоконник —проросшее льдом окно оплыло в сугроб, —а не март, где сосновые щепки медовые вдоль дороги,равноденствие — воздух, ликующий над головаминашими.Как продавщица мышат, старательно и упрямокаждому дню проставляю одну лишь цену:равноденствие, равноденствие, равноденствие,равноденствие.* * *Совсем неотличима от крыла,внизу запруда встала,толща снегаеё — столбом — укутала до дна:дном, глядя с неба, кажется поверхностьеё. Снег, самолёт пока летятв непротивоположных направленьях,вода, смыкаясь с воздухом, твердеети обрастает инеем-пером:вдохнула вместо воздуха лишь пух.* * *Мамина эсэмэска: «На улице сильный ветер».Сильный ветер раскачивал между двумя домами,как в гамаке, бумагу или пакетик,от четвёртого этажа до девятого этажа,приземистая старушка стояла у выцветшего куста,вино полыхало, как щёки, в сужающемся бокале.Не ненавидь — ему это не поможет,левым плечом пожми, отгоняя беса,вспомни, как охраняют, как окружают горытропу, на которой выходит за корнем кореньиз твёрдой сухой земли, и тропа выводит.Озеро распахнулось, бьются в лицо стрекозы,божьи коровки ягодками брусникипадают с неба, которое тоже спасают горы.Видно с балкона четвёртого этажа,как наклоняются вправо деревья рощи,в доме напротив — стемнело — обнявшись,докуривает пара,я возвращаюсь — действительно сильный ветер —в комнату, полную света, дыханья книг,быстро сажусь, пишу: «Да, спасибо, мама».* * *Когда-нибудь договорим —наговоримся до прощенья,до угасающего, — Римчетвёртый — всё же возвращенья.Мне больно, но не виновата,не знаю, что ещё сказать,кого ещё подушкой мятой,забывшись, поутру прижатьк охладевающему — ровностучит постылое «прости» —сердечку, яблочку, подробно,сквозь пальцы, вслух произнести.* * *Видишь слово, оканчивающееся на «е»?Сердце, кашне, налегке,канапе, буриме, брекеке —птицы в руке, в реке.(Утром открыла форточку —отчётливым голосом Беллы АхатовныАхмадулиной: «Славься, славься!»Оцепенела, вылезла посмотреть —никого, только люди шумят да отцветшиеветви глаза отводят.)Молчание? Любование? Упоение?Питие? Пение? Зрение? Удивление?Неостановимые чтение и течение?