— Начинаем разгон, — сказал Мишель. — Ян в первом эшелоне, потом «Кассиопея», следом Андрей, как самый здесь неопытный. Напоминаю, порывы ветра в атмосфере могут достигать пятисот километров в час, турбулентность адская, поэтому автопилот не выключать ни в коем случае — маршрут я всем забивал лично… Ян! Это тебя касается, ты у нас главный любитель в смысле полихачить! Андрей, специально для тебя: в средних эшелонах высотности будет наблюдаться сильнейшая ионизация. Не бойся — это здесь обычное явление. Все прозрачно? Тогда полетели!
«Сокол» расцвел букетами голубоватого выхлопа ориентационных дюз, поворочался в пространстве, клюнул носом, а корма его выплюнула фонтаны огня. Истребитель ушел к планетному диску. Вслед за ним, но куда менее изящно отправилась «Кассиопея», а потом пришел и мой черед.
Интересная жизнь у пилота!
Многих коллег видишь так редко (а то и вообще не видишь), что облик забывается, начисто вытертый позывным, личным знаком на борту флуггера и голосом в наушниках. Кто такой Ян Карпович? Да черт знает кто. А его голос, низкий, глухой, в вечной паутине помех, я узнаю из тысячи, и к нему сразу пристанет гепард в прыжке.
Или вот такая нештатная посадка.
Золотое правило гласит: не умничай, не выпендривайся, отдыхай. То есть чем нештатнее ситуация, тем дальше пальцы от кнопки выключения автопилота. Я уверен, что смогу провести флуггер вручную куда угодно, даже через активную область урагана, только зачем напрягаться? Автопилот катает! Значит, пока можно —
Поехали!
Я убрал руки с пульта и откинулся в кресле. В панораму вплыла планета Вентус, а самая приметная в здешних местах звезда Львиный Зев скакнула назад, далеко за корму. Мой электронный компаньон вел машину прямо в Око урагана.
Гай Титанировая Шкура и Боб Джи Кейн командировали наш отряд к системе Гракхов отнюдь не ради удовлетворения научного любопытства. Наш шеф был очень прагматичным тигром, и Вентус был ему нужен в чисто практических целях. Ураган бушевал прорву лет не просто так. Когда-то давно планету таранил метеорит — такое случается сплошь и рядом. Но метеорит был крайне занятный. Казалось бы, ну импакт, ну что тут такого? Вещь неприятная, но для планеты не смертельная — размеры не те.
Но когда отгремел взрыв, оттряслась земля, откипели цунами и потухли лесные пожары, началось невиданное. К месту падения потянулись «ветры злые». Научные данные говорили, что не прошло и нескольких суток, как вокруг завертелся тот самый исполинский смерч, который вертелся к моменту моего прибытия, вертится по сию минуту и будет продолжать вертеться еще несколько миллионов лет.
Рейдеры Главдальразведки, конечно, побывали на планете и, впечатлившись буйством стихии, присвоили ей имя Вентус, то есть — Ветер. Ветров на ней было много. Феномен сказался на всей поверхности космического шарика, хотя эпицентр вовек пребывая на своем месте, далеко обставив даже признанного тяжеловеса среди планет с ветродуйной атмосферой — Дургу.
Ученые проявили закономерный интерес, экспедиция, предпринятая в XXVI веке, подробно исследовала явление. Оказалось, что метеор был под завязку начинен аномальным минералом, который в критической концентрации вызывал к жизни кориолисову воронку. Откуда и ветер ураганного могущества.
Чем больше минерала, тем сильнее ветер — даже расчеты какие-то провели, а также защитили пару-тройку диссертаций.
Не ведаю их судьбы (мужей науки и их творений), но планета была признана опасной, а минерал интересным, но бесполезным. Ах, да! Аномальный минерал прозвали инсаниритом! После чего на планете в Астрографическом Реестре поставили жирный крест.
С тех пор Вентус изредка посещали ксенобиологи в погоне за уникальной биотой планеты, развивавшейся целую эпоху в условиях такой ветрености, что наш земной шторм прокатывал за легкий весенний бриз.
Но умный Гай рассудил иначе. Если планета никому не нужна, а минерал экономически бесперспективен, отчего бы не попользоваться? После чего «Алые Тигры» немного поэкспериментировали с инсаниритом и построили в форте «Вольный» архаическую ветряную электростанцию.
Двадцать четыре турбины день и ночь вырабатывали ток, повинуясь локальному урагану, который порождался инсаниритовым сердечником. Его нужно было саму малость — всего пять тонн чистого минерала обеспечивали скорость движения воздушных масс свыше ста километров в час.
Как я уже говорил, Гай был чрезвычайно практичным «тигром».
Мы не знали, отчего инсанирит ведет себя именно так и что обеспечивает его свойства. Аномалия, что с нее взять! Раз в год его энергия иссякала, трапперы летали на Вентус, пополняли запасы, и клан был обеспечен абсолютно дармовым электричеством.
Всего сто пятьдесят мегаватт, но подспорье нашей ТЯЭС неплохое, я так считаю. Опять же: совершенно независимый резервный источник питания…
…Итак, мы снижались.
Двигатели пели свои песенки, парсеры внимательно дрючили маршрут посредством всех доступных средств слежения, подавая прокладку на автопилот.
Ян Карпович воспользовался паузой и теперь песочил мозги новичкам — мне и еще одному рабочему из геологического наряда.
— Румянцев и ты, Лешковски, слушайте сюда и слушайте внимательно!
— Ян, ты запарил, мы инструктаж посещали, все уже яснее ясного! — возмутился Лешковски, парень, с которым я был знаком менее чем шапочно.
— Ты первый раз здесь? — спросил Ян с нотками бывалого космоволка в голосе. — А я восьмой! Поэтому замолчи и слушай! Вот отчего Румянцев не выступает, а ты выступаешь? Никакой дисциплины!
— Алло, Ян! — позвал я его. — Время! Давай уже свой инструктаж!
— А чего Лешковски дурака валяет?.. Ладно… Во-первых, забрало шлема не поднимать ни в коем случае. Атмосфера кислородная, но в ней слишком много углекислоты и аммиака — можно здорово потравиться. Во-вторых, от машин не отходить дальше чем на десять метров, а лучше вообще не вылазить. Румянцев, я знаю, что ты на месте не утерпишь, но все-таки: по первому сигналу тревоги — сразу в «Хаген»! Ветер до пятисот километров в час — это не шутки! Машинам, конечно, наплевать, а вот человека в скафандре уволочет запросто. Мы идем в глаз бури — там полный штиль…
— Хы-хы-хы! — заржал в рации голос Сола Пруста, второго пилота «Кассиопеи». — «Глаз бури», если прочесть одним словом, выйдет нормальная фамилия для грузина, гы-гы-гы!
— Скорее название для блюда, но все равно смешно, — поддержал его я.
Мы все рассмеялись.
— Ну что, закончили веселиться? Так вот: в Оке штиль — это самое тихое место на всей планете. Но вы видели, как ураган ползает туда-сюда? Нет гарантий, что мы не попадем под воронку. К тому же зона стабильности имеет переменный радиус. Это ураган, мать вашу! Опасный феномен! Повторяю: тревога — и сразу по машинам! Тогда все останутся целые и попадут домой к мамочке.
Я общался, глядя на корму транспортника, а где-то впереди виднелся огонек — это «Сокол» выходил в створ атмосферной штурмовки. Мудрые автопилоты аккуратно, не спеша выбирали выгодный ракурс атаки, учитывая базу данных по флуктуациям координат бури. Короче говоря, машины не разгонялись. Спешить некуда, а прицелиться стоило — нам предстояло прорваться через турбулентность и пойти в воронку сверху, попасть не в бровь, а в глаз, пройдя по рукаву беснующегося воздуха.
— Ну как виды? — спросил Кейн, убедившись, что флуггер управляется автоматически и пилот мечты в моем лице не занят ничем важным.
— Никогда такого не видел. Невозможное впечатление, — ответил я.
— А я что говорил? Уникальное место! Будь моя воля, я бы здесь экскурсии водил за большие деньги. — Гражданина Кейна видно не было, но я уверен, он в этот момент наставительно поднял палец. — Ты погоди, изнутри это все еще круче!
— Куда уж круче… — Тут меня настигла ровно одна мысль, которой я был озадачен все время пребывания под «тигриным» кровом. — Просвети лучше, Боб, почему ваш… то есть наш клан называют
