– Завернул, наверное, во что-нибудь теплое.
– Почти угадал. – Кирилл наливал себе уже третий стакан кофе. Судя по объему термоса, спешить он не собирался. – Плотно завернул в фольгу, а она, как известно, почти как термостат.
– Что ты обо всем этом скажешь?
– Скажу немного. Выстрел в голову был произведен с очень близкого расстояния. Могу сказать, что случайным его не назовешь. Удар ножа тоже очень расчетлив. Убийца действовал наверняка. Что-то более конкретное можно будет сказать только после вскрытия. Но мужику так разворотило мошонку, что, как говорится, не приведи господи! Все говорит о том, что в обоих случаях действовал один и тот же человек. Даже один сорт сигарет на это указывает. И эта привычка не докуривать сигарету даже до середины. Нужно будет отдать окурки на биологическую экспертизу. Может быть, что-нибудь новенькое выяснится. А так с первого взгляда сложно что-то сказать. Ты чего приуныл?
Успокойся, это явно не эти двое, хотя с ними тоже не все понятно, – опередил он следующий вопрос Чертанова.
– Да я и сам так думал.
– А почему?
– Ты обратил внимание, как курил тот молодой парень?
– Нет.
– А я вот обратил. Удивляться не стоит, это моя работа. Он держал фильтр не губами, а сжимал его зубами за краешек, даже следы при этом оставались, я посмотрел несколько его окурков. А окурки, что мы нашли около убитого, были совершенно другие. Но эту молодую парочку все равно нужно разыскать.
– Разыщем, никуда не денутся! Дадим их описание...
Кофе был выпит, и Чертанов бережно поставил пустой стаканчик на лавку.
– Знаешь, честно говоря, сейчас меня интересует другое. Зачем он бьет ножом в пах? Ты человек бывалый, много видел, к тебе стекается масса информации, может, посоветуешь что?
Кирилл аккуратно убрал термос.
– Знаешь, я тоже об этом много думал. Такое впечатление, словно он совершал какое-то ритуальное убийство. Такими вещами грешат наши восточные соседи. Знаешь, в прошлом месяце я выезжал в Благовещенск, там убили двух китайцев. Так вот, им отрезали гениталии и в качестве предупреждения подбросили враждующей группировке! – Михаил невольно поморщился. – А-а, каково! Впечатляющий приемчик? Однажды утром выходишь за порог своего дома и видишь, что на коврике лежит чей-то окровавленный член.
– Да уж, в изобретательности нашим восточным соседям не откажешь, – поежился Чертанов. – Ты всерьез считаешь, что это сделали какие-нибудь китайцы со своими восточными заморочками?
Двор обезлюдел. Только на проезжей части стояла машина ППС, она-то и привезла Балашина, и немного с краю, забравшись колесами на бордюр, жалась к ограждениям милицейская «Эспера».
Водители автомобилей и двое сержантов о чем-то разговаривали, но явно не о случившемся убийстве – на лицах мелькали улыбки. Бессонную ночь они воспринимали вполне философски, а потому старались скрасить ее свежими анекдотами. Вот раздался сдержанный смешок, похоже, что водитель «Эсперы» в лице двух постовых милиционеров нашел благодарных слушателей.
Кирилл призадумался.
– Я тебе рассказывал, что служил на китайской границе?
– Говорил, – кивнул Михаил.
– Так там про этих китайцев каких только историй не наслышался. И, знаешь, в большинстве своем они были вполне правдоподобные. Наш отечественный преступник хоть и суров, но по большому счету очень боится крови, – сделал неожиданный вывод Балашин. – Редко кто из них будет кромсать убитого. Разве только тот, у кого с психикой не все в порядке. А для китайцев такие кровавые вещи вполне естественное явление. К этому подводит вся философия их жизни. Для них важно устранить своего врага путем расчленения трупа. Он как бы получает двойное наказание. Согласись, на это требуется тоже некоторая неустрашимость. Мало того, что перепачкаешься в крови, так еще ведь очень неприятно ковыряться в останках.
– Чего уж хорошего, – поморщился Чертанов. – Хотя с нашей работой чего только не увидишь.
– Знаешь, я даже по этому поводу читал некоторую литературу. Так вот в некоторых племенах Южной Америки была заведена традиция рассекать на части своих врагов.
– И для чего же?
– Для того, чтобы они не сумели оказаться в загробном мире. Считалось, что, если человек останется без ног или, например, без головы, он не сумеет отыскать дорогу до языческого рая. Так что в них уже изначально заложена подобная жестокость. Что скажешь?
– Скажу так: версию о ритуальном убийстве отбрасывать не стоит. Но совершил их не восточный человек, это точно! Мы же не в Китае живем и не в Южной Америке. Я бы еще понял, если бы убитые были откуда-то оттуда. У них внутренние разборки иногда и на территории других стран случаются. Но ведь они оба русские!
– Может быть, дело в какой-нибудь бабе, – пожал плечами эксперт. – Сталкивался я с несколькими такими случаями. Так иногда счастливых соперников мочат. А еще помню, в девяносто втором была серия убийств в Мытищах. Там за неделю трех парней убили и каждому тоже отрезали и член, и мошонку. Потом оказалось, что они какую-то девчонку изнасиловали, а у той парень оказался решительный, начал их валить.
Рассвело. Двор оказался не таким уж и дремучим. Из дома высыпали собачники. Один из псов, высокий черный терьер, подошел к лужице крови, вдохнул в себя запах и, недовольно урча, отбежал в сторону.
Нужно будет песком засыпать. Не самое приятное зрелище для слабонервных людей. Да и вообще как- то...
Балашин поднялся.
– Ты куда сейчас? – спросил Михаил.
– Думаешь, мне приходится выбирать? – кисло улыбнулся Кирилл. – Сначала приду домой, приму душ, а потом займусь писаниной. У меня ведь свое начальство имеется. Наверняка захотят услышать мой доклад. А потом, мы все знаем, что два случая с похожими ранениями очень напоминают серийные убийства. А как в нашей конторе относятся ко всяким маньякам, ты знаешь.
Глава 16
ОСВЕДОМИТЕЛЬ
Уже третий год Кривой работал у Чертанова осведомителем. И надо признать, получалось у него весьма неплохо. Откуда, спрашивается, что берется? Ведь урка со стажем, прошел с десяток колоний, казалось бы, не человек, а кремень, которым впору железо точить. Но где-то надорвал Кривой пуп, вот кишка и полезла наружу. Но блатные ему доверяли и порой делились планами, а потому он бывал в курсе многих происшествий, что случались в районе.
В сущности, Кривой был уже другой человек, не тертый урка, а ссученный баклан. За прошедшие два года в нем произошли необратимые изменения, и себя прежнего он напоминал только авторитетными наколками, сделанными в далекой молодости. Майор Чертанов знал, что год назад Кривой сошелся с двадцатипятилетней воровкой, которая теперь вьет из него веревки. Не исключено, что она знала о контакте своего сожителя с Чертановым, но смотрела на этот союз исключительно как на средство дополнительного заработка.
Полученной от Кривого оперативной информацией Чертанов всегда распоряжался очень умело, стараясь непродуманным решением не подставить под удар своего человека. Встречались они не чаще одного раза в неделю, а в остальное время связывались через почтовый ящик. Как правило, встречи происходили на одной из конспиративных квартир или где-нибудь за городом, подальше от возможных свидетелей. Но на этот раз Чертанов решил, что ехать на природу будет напрасной тратой времени, которого и так чертовски не хватало, и они встретились в однокомнатной квартире на Волхонке.
Михаил открыл дверцу кухонного шкафа, достал оттуда початую бутылку водки и две рюмки. Такова была традиция – когда они с Кривым встречались на одной из конспиративных квартир, то всегда выпивали грамм по сто – сто пятьдесят. Правда, сам Чертанов предпочел бы вместо водки пить что-нибудь
