все-таки удалось добиться. Что-то щелкнуло, дверное оконце распахнулось, и через забранный металлической решеткой прямоугольник на Гурма уставилась чья-то усатая физиономия с серыми как сталь глазами.
– Чего буянишь? – сердито спросила физиономия и захлопала ресницами.
– Э… как тебя там… – в свою очередь захлопал глазами пленник. – Все внутри горит. Щас бы пивка дерябнуть…
– Сочувствую, паря, но ничем помочь не могу – на посту не положено, – еще чаще захлопала ресницами физиономия.
– В таком случае, хотя бы воды дай, – слезно взмолился огр. – Трубы горят, мочи нет. Кстати, где это я и как сюда попал? На кутузку полицейского участка вроде бы не похоже…
– Да, паря, угораздило тебя нарваться на армейских вербовщиков, – с непоказным состраданием в голосе запричитала физиономия. – Напоили тебя до потери пульса, смутили твой неокрепший разум байками о красивой армейской жизни, вот ты и подписался…
– На что подписался? – недоуменно поинтересовался огр.
– Контракт ты подписал, и теперь ты не свободный гражданин Великой Империи, а доблестный ее защитник, так сказать, доблестный воин доблестной имперской армии, ешкин кот, чтоб ей пусто было! Три года назад меня точно так же, как и тебя, облапошили ухари из Вербовочного Центра. Напели так, что соловей от зависти сдохнет: и мир посмотришь, и денег заработаешь, и бабы все твои… А что получилось?.. Не знаешь?
– Нет, не знаю, – машинально ответил Гурм.
– Конечно, откуда тебе знать! – с горечью в голосе ответствовала физиономия, при этом болезненно морщась. – Все три года проторчал в этой дыре под названием Главный Учебный Центр Имперских Вооруженных Сил. Смотреть не на что, кроме типовых казарм, бесчисленных плацев и перепаханных полигонов. Баб на всю планету только медсанбат, и то лишь для господ офицеров. Правда, насчет денег не обманули – капают непрерывно, поскольку их здесь и тратить не на что: жрачка и сигареты синтетические, спиртное тоже, раз в неделю можешь посмотреть порногипнофильм – вот и все радости жизни. А курсантам порнуха не положена – только обслуживающим подразделениям. Я так думаю, паря, тебя обязательно в курсанты определят, поэтому сочувствую – их здесь дрючат в хвост и в гриву. Однако ты парень крепкий, авось сдюжишь. Ладно, я побежал докладывать начальнику караула, что ты очухался.
– Постой, друг! – закричал вслед убегающему караульному огр. – Что это за помещение?
– Губа это, паря, по-другому – гарнизонная гауптвахта! – на бегу прокричала усатая физиономия и под грохот подкованных ботинок скрылась из виду.
Прогноз бывалого часового оправдался на все сто. Гурм Оглобля для начала прошел курс молодого бойца, а после принятия присяги его определили в школу подпрапорщиков. Целый год банда армейских «ювелиров» снимала с курсанта Оглобли все лишнее, выражаясь фигурально, превращала бесформенный алмаз в ограненный бриллиант чистейшей воды. За это время огр досконально изучил все виды стрелкового оружия и защитных систем, состоявших на вооружении непобедимой армии Великой Империи, а также тактические приемы, применяемые в условиях современного боя. Вполне возможно, что со временем из него вышел бы отличный заместитель командира взвода, потом командир взвода, роты, а может быть, даже и батальона. Однако все то же Провидение, которое так беспощадно вырвало его из рутины гражданской жизни, не позволило остаться невостребованным великому таланту армейской разведки.
Случилось это на только что очищенной от повстанцев Сандамине. Тогда свежеиспеченных подпрапорщиков держали на распределительном пункте, откуда их забирали командиры подразделений, нуждавшихся в пополнении своих рядов младшим комсоставом. От нечего делать бывшие курсанты устроили во дворе здания пункта распределения борцовский турнир. По вполне понятным причинам победителем этого турнира стал наш герой. И надо было приключиться такой оказии – проходил мимо худосочный с виду поручик и ненароком засмотрелся на ловкого и непобедимого огра. А тот сдуру возьми и предложи офицеру поучаствовать в честном поединке. К всеобщему удивлению уважаемой публики, поручик без лишних слов разоблачился по пояс и как-то очень спокойно, по-будничному вошел внутрь очерченного круга.
То, что произошло потом, бедняга Гурм вспоминал как кошмарный сон. Соперник попросту не позволил могучему огру дотронуться до себя, а о том, чтобы ударить, и речи не могло быть. В результате Гурм Оглобля поочередно был вывалян в пыли, потом вымазан в грязи и, наконец, оказался в сточной канаве, по которой все лагерные отбросы попадали в протекавшую неподалеку безымянную речушку.
Однако одним мордобоем дело не ограничилось. Вечером того же дня подпрапорщика Оглоблю вызвали в комендатуру лагеря. Но вместо пожилого подполковника за громоздким столом коменданта восседал его недавний соперник, нанесший сокрушительный удар по его безупречной репутации непобедимого бойца.
Поручик встал из-за стола, подошел к Гурму и без излишних сантиментов предложил:
– Подпрапорщик Оглобля, я офицер армейской разведки, мне нужен такой боец, как ты. Предлагаю должность мастера огненного боя в моей «пятерне». Согласен?
По какой причине Гурм Оглобля согласился тогда стать членом боевой диверсионно-разведывательной пятерки, он и сам вряд ли сможет сегодня ответить. Вполне возможно, он рассчитывал со временем поквитаться с вертким как угорь поручиком. Одно можно сказать вполне определенно: о подвигах и славе он тогда совсем не думал.
– Отлично! – Новоявленный командир хлопнул гиганта по плечу. – С этого дня ты поступаешь в полное мое распоряжение. – Затем поручик на мгновение задумался и, ухмыльнувшись, с легкой ехидцей произнес: – Знаешь что, парень, Оглобля не совсем подходящее для такого бравого вояки погоняло. Будешь Канатом, поскольку в обнаженном виде ты вылитый моток веревок.
– Канат так Канат, я не возражаю, – широко оскалился в ответ огр. – Ты начальник – тебе и карты в руки.
С тех пор бывший свинарь Гурм Оглобля стал отчаянным разведчиком Канатом. За его широкими плечами не один десяток боевых операций. Он дослужился до звания подпоручика, был награжден многими орденами и медалями и ни разу не пожалел о своей якобы нечаянной встрече с троицей армейских вербовщиков.
В деревне аборигенов
Проводив гостей в деревню, Матти разместил их в одном из ярко раскрашенных домиков, после чего извинился и умчался по неотложным делам. Наши герои ничуть не обиделись, поскольку прекрасно понимали, какой переполох творится вокруг, и главная задача каждого представителя властных структур состоит не в том, чтобы ублажать почетных гостей, а в том, как бы побыстрее навести порядок, успокоить население и утешить семьи погибших.
Двухэтажный домик, в котором их поселили, снаружи хоть и выглядел довольно легкомысленно, был вполне благоустроенным жилищем. На первом этаже располагались кухня, уютная гостиная с высокими стрельчатыми окнами, массивным камином и кучей охотничьих трофеев: оленьих рогов, волчьих и медвежьих морд, развешенных на стенах, а также ванная и туалет. На втором находились пять спальных комнат, укомплектованных всем необходимым для приятного отдыха.
Гостеприимные аборигены, несмотря на сложившуюся ситуацию, вовсе не забыли о своих спасителях. Вскоре после ухода чародея в дверь домика бесцеремонно вломилась группа, насчитывающая не менее десятка разновозрастных представительниц женского пола – по всей видимости, обычай стучаться в дверь в этих местах пока еще не прижился. В руках каждой дамы были либо вместительная корзина, либо тяжеленная сумка, а две из них, к вящему удовольствию гнома, бережно, словно грудных младенцев, обнимали по бочонку.
Не говоря ни слова, дамы чуть ли не строевым шагом проследовали к массивному деревянному столу, стоящему посреди гостиной, и весьма сноровисто начали распаковывать принесенную поклажу. Не прошло и пяти минут, как вся его поверхность была уставлена блюдами, подносами и тарелками со всякой снедью, судками и соусницами, чье содержимое заставляло трепетать ноздри из-за неповторимых загадочных ароматов. И как апофеоз всему этому изобилию, посреди стола рядом с вышеупомянутыми бочонками громоздилось не менее дюжины бутылок прозрачного, цветного и полупрозрачного стекла с не менее интригующим содержимым.
Выполнив миссию по сервировке праздничного стола, женщины выстроились неровной шеренгой перед
