первой двери направо и прислушался. Из квартиры доносились звуки работающего телевизора. Громкие позывные выпуска новостей сообщали о начале передачи.
Перегудов поискал рядом с дверью кнопку звонка и, не найдя ее, постучал по металлической ручке. За дверью сначала раздался скрип деревянных половиц, затем лязгнул замок, и уже в следующее мгновение дверь отворилась на длину цепочки.
– Кто там? – Перегудов увидел в щель дверного проема лицо женщины.
– Откройте. Следователь прокуратуры, – представился сыщик.
– Сейчас прям. Знаю я вас, из прокуратуры. Ходят всякие! Чего надо-то?
Женщина смотрела на следователя поверх очков с круглыми линзами, которые сползли ей на кончик носа.
– Мне нужна Лариса, жена Лерайского.
– Здесь таких нет.
– А эта квартира, – следователь указал на соседнюю дверь. – Кто там сейчас живет?
– Лариса Полякова. А вы кем ей приходитесь?
Перегудов достал из кармана куртки служебное удостоверение и развернул его на уровне глаз собеседницы. Тут же брякнула цепочка, и женщина высунулась из-за двери. Всем корпусом наклонилась над документом, разглядывая мелко напечатанный текст. Затем она сделала шаг на лестничную клетку и оценивающе рассмотрела следователя с головы до пят.
– Здесь она живет, – женщина показала на соседнюю дверь. – А вам чего надо-то?
– Владислав Лерайский здесь жил? – спросил Перегудов.
– Здесь. А что случилось?
– Это я и пытаюсь выяснить. Вы не знаете, кто еще живет в этой квартире, кроме его жены?
– Да вы что? Они развелись уж давно с Владиком-то. С новым хахалем она живет. С Виталием. Щупленький такой, два вершка от пола… Владислав-то красавец был по сравнению с нынешним.
– Да что вы? И давно они развелись? – Перегудов подыгрывал соседке, распаляя ее словоохотливость.
– Да уж месяцев шесть как! – голос женщины звучал гулко, эхом отражаясь от стен подъезда. – Сживет она Владислава. Как она его за квартиру гоняет! Я вам вот что скажу: эта баба на что только не пойдет ради денег! Всегда говорила – стерва она, – последние слова были произнесены громко, с явным расчетом на то, что будут услышаны за дверью соседней квартиры.
– Почему ради квартиры? – уточнил Перегудов.
– А ей жить-то где! – женщина почти перешла на шепот. – У нового квартиры нет. Гол как сокол. А Владик с них свою долю требует. У них позавчера даже драка была. Слышу, за дверью стулья падают, грохот… Так кричали! Аж у меня слышно было! Все втроем. С новым ее мужем. Так она Владиславу и говорит – хоть бы тебя прибил кто-нибудь с твоей квартирой, говорит! Чтоб тебе, говорит, на голову кирпич упал!..
В это время за дверью Лерайской прозвучали шаги, щелкнул замок, и дверь резко отворилась.
– Ты что же, старая дура, несешь?! Сама стерва! – с криком вылетела из квартиры женщина.
Сыщику сразу бросилась в глаза ее огромная вычурная прическа. В светлые безжизненные, искусственно выбеленные волосы были вплетены черные перья и многочисленные шпильки с набалдашниками из перламутровых камней. Соседка со скоростью молнии шмыгнула в свою квартиру и захлопнула за собой дверь.
– А вы кто? Чего здесь встали? – перекрикивая глухие проклятия соседки, налетела Лариса на Перегудова.
На вид ей было около тридцати пяти лет. Сыщику показалось, что лицо ее было слегка отекшим. Перегудов спокойно продемонстрировал ей свое удостоверение и заметил, как изменилось лицо Лерайской. Метнув на дверь, за которой скрылась соседка, леденящий гневный взгляд, Лариса отошла к стене, пропуская следователя в квартиру.
– Проходите, – хмуро сказала она.
– Давайте не будем ходить вокруг да около, – начал Перегудов, перешагивая порог квартиры. – Мне придется задать вам несколько личных вопросов по поводу вашего мужа.
Сыщик осмотрелся, без приглашения снял куртку и повесил ее на вешалку, слева от двери. Квартира была недавно отремонтирована, но, как показалось Перегудову, в доме не хватало уюта и домашнего тепла. Резная деревянная вешалка для одежды на стене слегка покосилась. На полу беспорядочно валялось несколько пар женских босоножек. Пара заношенных мужских тапочек на полке для обуви выдавала, что в квартире бывает мужчина. Паркет на стыках слегка поигрывал и издавал характерный скрип.
– Во-первых, бывшего мужа, – раздраженно отозвалась Лариса. – А во-вторых, я не вполне понимаю, о чем вы… Почему я должна отвечать на вопросы личного характера?
– Вам известно, что вчера вечером Владислав Лерайский был убит?
Лицо женщины дрогнуло. Лариса, однако, сделала над собой усилие и постаралась придать себе как можно более спокойный вид.
– И все-таки можно пройти? – спросил Перегудов.
– Вы уже и так прошли, – буркнула она и закрыла за следователем дверь, трижды повернув головку замка.
Затем, не говоря ни слова, последовала по коридору направо. Сыщик пошел за ней. Кухня, куда Лариса привела Перегудова, в отличие от коридора имела вид гораздо более уютный. Вид портили гора немытой посуды в раковине, пара пустых картонных коробок из-под кефира и оставленные на столе хлебные крошки.
В середине кухни стоял массивный дубовый стол. Такая же тяжелая деревянная лавка располагалась у стены. Перегудов подошел к столу и сел на лавку. Женщина села на табуретку с другой стороны. При ярком дневном освещении Перегудов мог теперь рассмотреть ее лицо. Белки глаз были красными, а лицо в целом выглядело утомленным. Веки отекли.
– Кто вам сообщил о смерти Владислава Лерайского? – начал следователь, глядя на женщину в упор.
– Соседи его брата. Он жил последнее время у брата, – неохотно пояснила она.
– Скажите, а что за ссора произошла между вами позавчера?
– Какое вам дело? – прервала его Лариса.
– Мне сейчас есть дело до всего, что так или иначе связано с Лерайским. Так что произошло между вами позавчера?
– Владислав сильно ревновал меня к моему новому мужу. Ему не было никакого дела до меня и моей жизни, пока у меня не появился новый мужчина. Но стоило только мне наладить мою жизнь, как он тут же появился на горизонте. Его ревность просто отравляла мне жизнь.
Перегудов не спускал с Ларисы пристального взгляда.
– Скажите, а как долго вы знали Владислава?
– Да я уже не помню. Честное слово, для меня это все так не вовремя теперь…
– И все-таки? Два года? Десять лет? – настаивал сыщик.
– Ну, мы познакомились, когда нам было по девятнадцать. В двадцать поженились…
– А потом?
– Потом разошлись… Но это уже все в прошлом настолько, что я даже не хочу вспоминать. У меня уже давно другая семья. Другие проблемы, заботы…
– А где сейчас ваш нынешний муж?
– Извините, какое это имеет отношение к делу, по которому вы пришли?
– Как правило, получается так, что все факты в жизни в конечном счете взаимосвязаны, – отрезал Перегудов.
– Он сейчас отдыхает в деревне, если это так важно, – Лариса замолчала и машинально переставила на столе заварочный чайник.
В разговоре повисла пауза. Следователь молча наблюдал, как Лариса снимает и снова ставит на место крышку с керамического чайничка. Вдруг крышка выскользнула у Ларисы из рук и покатилась к краю стола. Перегудов успел приподняться со своего места и подхватить ее. Лариса как будто вышла из
