крохотном котелке и плотно облегающем фигуру пиджаке поверх атласного жилета, отделяя одно слово от другого многозначительной паузой:
– Ты, Срулик, еще слишком... молод, чтобы заниматься такими... коммерческими операциями. Попробуй вначале что-нибудь попроще, – в его голосе послышались ласковые интонации.
– Что же? – покрываясь пунцовым румянцем, спросил юный собеседник.
– Существует, и это тебе, конечно, известно, такое заведение, как ломбард...
– Но, дядя...
– Не перебивай... меня, Срулик... Так вот: в это заведение люди несут всякие хорошие вещи, на время, и получают за них деньги, тоже таки на время. И заметь, Срулик... человек, заложивший вещь в ломбард, получает за нее только часть... ее стоимости. Ему выдается квитанция, по которой вещь, заложенная в ломбард, может им быть получена обратно, если он, конечно, вернет деньги.
– Все это я знаю, дядя.
– Я знаю, что ты знаешь, Срулик, но дослушай меня таки до конца... Итак, подходит срок выкупа заложенной вещи. Но у человека нет денег, чтобы выкупить ее. Глупый человек просрочит срок выкупа, и его заложенная вещь станет собственностью держателя ломбарда. Умный человек, чувствуя, что ему не выкупить заложенную вещь, чтобы хоть частично компенсировать свои потери, продаст квитанцию другому, заинтересованному в этом лицу. И заинтересованное лицо идет в ломбард, предъявляет квитанцию и... выкупает заложенную вещь за цену, которая часто... намного ниже реальной стоимости вещи. А затем, он продает эту вещь за ее настоящую цену и остается с наваром, который, заметь, ему... ничего не стоил. Понял, о чем я говорю, Срулик?
– Понял, – заулыбался тот. – А еще есть такие люди, которые, закладывая вещь, и не думают ее выкупать...
– Такие вещи очень часто, как это тебе сказать... вещи ворованные, Срулик. Но я вижу, что ты, Срулик, меня... очень хорошо понял...
Дверной колокольчик звякнул дважды. Это значило, что в магазин, открыв и закрыв за собой дверь, вошел посетитель. Ной Нахманович глянул в зал из своей конторки с зеркальным стеклом (такие стекла стали модными в последнее время даже у частных домовладельцев: изнутри в окно все видно, а с улицы – ничего, кроме собственного отражения) и увидел, что его приказчик беседует с плотным молодым человеком при усах и симпатичной бородке, в прекрасном костюме английского сукна. Клиент, вошедший в магазин, был, несомненно, состоятельным, а таких господ Ной Нахманович предпочитал обслуживать лично.
И клиенту приятно, и ему в пользу.
– Так ты все понял, Срулик? – снова спросил Пфаферлинг, поднимаясь со своего места.
– Да, все понял, дядя.
– Ну, ступай тогда, Срулик. И передавай мои добрые пожелания тете Аде...
Ной Нахманович вышел к молодому человеку, широко улыбаясь.
– Свободен, – сказал он приказчику, не поворачивая в его сторону головы, и тот немедленно ретировался. – Чем могу служить?
– Мне нужен костюм и шляпа, – несколько смущаясь, произнес молодой человек с легким малоросским акцентом.
– На вас превосходный костюм, – сказал Пфаферлинг и слегка тронул рукав пиджака, что был на молодом человеке. – Шили или покупали готовый?
– Шил, – ответил молодой человек. – Видите ли, у меня фигура не очень... стандартная.
– Ну что вы, – рассмеялся Ной Нахманович. – Фигура как фигура.
– Спасибо, – мягко улыбнулся молодой человек.
– Итак, – Пфаферлинг сделал жест, будто собирался заключить молодого человека в свои объятья. – Костюм вы желаете купить готовый или будете шить? У нас, заметьте, лучшие материи в городе. И лучшие модели шляп. Кстати, если вы приобретете костюм и шляпу, то заслужите и право на скидку в десять процентов. Такого, поверьте мне, молодой человек, больше нигде нет.
– В Париже, – промолвил его собеседник.
– Что? – не понял Ной Нахманович.
– В Париже и Берлине тоже дают такую скидку, – смущаясь, сказал молодой человек.
– Что вы говорите? – удивленно вскинул брови Пфаферлинг. – А вы, стало быть, бывали в Париже и Берлине?
– Бывал, – опять немного смущаясь, ответил молодой человек. – По долгу службы.
– А где вы служите, если не секрет, конечно? – вежливо поинтересовался Ной Нахманович.
– Я доверенный одного частного лица.
– И в нашем городе тоже по делу?
– Именно, – согласно кивнул молодой человек. – Для того мне, собственно, и нужен еще один хороший костюм.
– И шляпа, – мягко улыбнулся Пфаферлинг.
– И шляпа, – рассеянно повторил молодой человек. – Видите ли, в поезде у меня украли багаж с моим платьем, поэтому... Ну, слава богу, все деньги целы, – и он достал из нагрудного кармана пиджака пузатенький бумажник, едва не выскочивший из его неуверенных рук.
– Да, – сочувственно произнес Пфаферлинг, удивляясь про себя, как такого растяпу не обобрали в поезде до нитки. – Времена нынче такие, что ухо держи востро...
Он ушел за прилавок и вернулся с двумя костюмами и несколькими шляпами.
– Вот, – сказал Ной Нахманович. – Ваш размер и лучшее, что у нас есть. Примерочная там.
Молодой человек отсутствовал недолго. Из примерочной он вышел в новом костюме, сидевшем на нем, как влитой, и модной фетровой шляпе, делавшей его старше и солидней.
– Как это вам так удалось потрафить моему вкусу? – спросил он, сияя. – И размер тютелька в тютельку, и вообще...
– Опыт, молодой человек, опыт. Поживете с мое, так и вы будете знать, откуда дует ветер и почем фунт березовых шишек...
– А что, у берез бывают шишки? – весело засмеялся молодой человек.
– Не бывают, – серьезно ответил Пфаферлинг. – Но почем фунт их, знать вы – будете. С возрастом, конечно.
– Я вас понял, – сказал молодой человек, доставая бумажник. – Сколько с меня?
– Ну, теперь вы в таком платье очень даже просто решите все свои дела, – сказал Ной Нахманович, отсчитывая молодому человеку сдачу с сотенной.
– Верно, – ответил тот. – В таком костюме и такой шляпе я быстрее найду себе компаньонов...
Он запнулся и осторожно глянул на владельца магазина.
– А вы дайте объявление в газету, – простодушно сказал Ной Нахманович, не придав как будто значения последней фразе и последующей заминке посетителя.
– Боюсь, мое предприятие будет принято за шутку, – с заметной печалинкой в голосе ответил молодой человек. – Да и дело это широкой огласки не терпит...
– А что за дело? – как бы мимоходом спросил Пфаферлинг, глядя мимо посетителя.
Молодой человек помолчал, как бы решая в уме, отвечать владельцу магазина на его вопрос или нет, а затем, словно решившись, произнес по-детски наивно:
– А вы никому не скажете?
– Ну, – напустил на себя слегка обиженный вид Ной Нахманович. – Не скажу, раз не велите.
И отметил про себя, что молодой человек довольно наивен и, очевидно, еще не бит жизнью.
– Да тут такое дело, что вели не вели, – смущенно начал посетитель. – Ладно. А то меня просто распирает кому-нибудь об этом рассказать. Все равно ведь придется, а иначе как я найду себе компаньонов.
– Ну, да, конечно, – неопределенно сказал Пфаферлинг.
– Я – доверенный отставного гвардии ротмистра Григория Ивановича Сукина, потомственного дворянина и землевладельца. Родственник его по женской линии... Да, я вам не представился: Аркадий Степанович Демченко, дворянин.
– Пфаферлинг, Ной Нахманович Пфаферлинг, второй гильдии купец.
