Карл Равн. Ну! Опять ты на все ворчишь, папаша!
Ларсен (подошедший тем временем к председателю комитета). Но, прошу прощения, могут ли быть истинными два противоположных суждения одновременно?
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же и Кампе.
Кампе. Раз, два, три, четыре, пять — вышел зайчик погулять!
Карл Равн. Опять он тут?
Пройс. И пьян? Они говорили, что он исправился!
Карс. За столом он и не пригубил ни разу.
Кампе (поет). Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus. [3]
Ланге (говорит в это время председателю комитета). Позволите ли представить вам человека, от которого весь сыр-бор загорелся?
Председатель комитета. Он так низко пал?
Ланге. Да, его быстро скрутило. Всего за несколько лет.
Кампе. Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus.
Фредерик Равн. Что это такое?
Кампе. А это я, папаша, я! Магнус Холм Кампе.
(Фредерик Равн что-то тихо говорит Карлу Равну, тот выбегает из комнаты.)
Ларсен (опять подошел к председателю). Прошу прощения, но могут ли быть истинными два противоположныхх суждения одновременно?
Кампе. О, да уж не (копирует Ларсена) сам ли Его Торжественность Принцип собственной персоной тут у нас, а?
Ланге (Крафту). А ну-ка, пригласите сюда весь железнодорожный комитет, будьте любезны.
Крафт. Мигом! Великолепно!
Ланге. Пусть Фредерик Рийс вам поможет.
Крафт. Я попрошу его.
(Уходит.)
(Фредерик Равн пытается отвести Кампе в сторону и что-то шепчет ему.)
Кампе. Чушь!
(Равн снова шепчет. Кампе смеется.)
Вы все мальчишки по сравнению с моим сыном!
(Равн снова шепчет.)
Повредить? Никто здесь не сможет повредить ему! Он станет и генерал-директором, и министром! Всем, чем угодно, станет.— Ха-ха-ха! Gaudeamus igitur...
Ланге (председателю). Слышите, какие планы. Председатель, Как не слышать! Фредерик Равн. Да он же все погубит! Куда же делся Ханс?
Пройс. Я его сейчас...
Фредерик Равн. Я послал за ним Карла. Но и ты тоже беги!
Пройс (бежит к выходу, сталкивается в дверях с несколькими желающими войти). Сюда входить нельзя! Нечего здесь смотреть!
Фредерик Рийс (показываясь в дверях). В чем дело? Уж не запретишь ли ты нам войти?
(Пройс отступает, те входят внутрь.)
Кампе (взирает на общество с невозмутимейше-радостной физиономией, какую только можно вообразить). У вас у всех такой кислый вид? А вы делайте, как я: пропустите колпачок на ночь, и уж так-то хорош мир станет! Да!
Фредерик Рийс. Браво!
Кампе. Не так ли, а, Ланге? Нет, ты слишком туп, слишком. Ты — живое олицетворение колесной пары на оси, вот ты кто. Ты...
Инженеры. Браво!
(Аплодируют.)
Кампе. Чего ради нам, инженерам, сердиться? Что это у нас за государство, коли оно за наши глупости платить не может?
(Смеется сам и кое-кто вместе с ним.)
Не так ли, ты, пррринцип?
(Тычет в сторону Ларсена пальцем.)
Пррр!
Фредерик Рийс. Но риксдаг, папаша, разве он не контролирует?
Кампе. Риксдаг? Что свинья понимает в апельсинах? Разве они инженеры, те, что там сидят? Пустомели они!
(Смеется.)
Инженеры. Браво, браво!
Фредерик Равн. Фи, Кампе!
Кампе. «Фи»?! Кто-то сказал «фи»?
Фредерик Равн. Пойдем со мной.
Кампе. Вот жили бы мы в большом государстве, так был бы я министром труда. А ты? — Моим секретарем.
(Смеется.)
Один из инженеров. Вы только послушайте его!
Много голосов. Браво, браво!
Кампе. А знаете, чем были бы вы?
Голоса. Нет.
Кампе. Пустым местом, мальчики, пустым местом.
Голоса. Браво, Кампе!
Карен (пробилась вперед). Что это? Почему вы не уведете его?
Фредерик Равн. Невозможно.
Кампе (разыскал что-то в записной книжке). Вот сейчас вы кое-что услышите. Или, может, вы это раньше слышали?
Голоса. Нет!
Ланге (председателю комитета). По меньшей мере двадцать раз. Он всегда это читает, когда напьется.
Кампе.
Там, где жизнь течет привольно,
Ввысь влекут людей таланты.
Но в глухом углу задушат
Их ничтожные ошибки.
(Прерывает чтение.)
Я никому не позволю смеяться над этим!
Карен. Ну, уговорите же его!
Фредерик Равн. Ты думаешь, я не пробовал?
Карен. Фредерик!
Кампе (читает).
Судно самое большое
Загниет в воде стоячей.
(Смех, крики «браво!».)
