– Может, из-за рынка?
– Да нет. П-причем тут базар? Так в-вышло, и все. Потихоньку стали чужими, хотя и с-спали в одной кровати…
– А дальше?
– Дальше – п-просто. Как то я вернулся со стройки и о-обнаружил свои вещи на лестничной клетке. Попросту говоря, она меня вышвырнула. Ве-вещей, правда, было немного, в одну сумку у-уместились. Дверь она не о-открывала, а затем и за-заменила замки.
– Ничего себе! А ты?!
– А ч-что я? Я п-просто поверить не мог, что она та-таким вот образом со мной обошлась. Не доходило до меня, первое время. Все д-думал – как же так?
– У нее появился другой мужчина?
– Барыга, – неохотно согласился Армеец. – З-здоровый парень такой. Дылда, как моя б-бабушка выражалась. Я распсиховался, поехал на рынок – ра-разобраться.
– Разобрался?
– Еще как. У-у него там дружки… Отделали они меня ка-капитально. Сам виноват, – на рожон полез. П- предупредили, что если еще раз дома п-появлюсь… В общем, чтоб и до-дорогу туда забыл…
– Ну… – продолжал Армеец, – ме-месяц на стройке ночевал. Иногда – в би-библиотеке. Не очень комфортно, честно говоря. А квартиру снять – с-средства не позволяли. У-угол, разве что. – Армеец вздохнул, заново переживая прошлое.
– Ни помыться, ни п-побриться. Друзей нет. И потом, кто к себе на-надолго пустит? Кому чужое горе и- интересно, особенно по нынешним в-временам.
– А Валерка?
– П-протасова я со школы в глаза не-не видел. По-понятия не имел, где он и чем промышляет. С-слыхал от кого-то, что вроде бы тренирует па-пацанов. Но не более того. Ты же знаешь, как это бывает – кто-то что-то услышал, от себя добавил…
– Ну да.
– Решил я к родителям ехать. После аварии они, как чернобыльцы, д-домик получили, между Барышевкой и Яготином.
– Это под Киевом?
– Не-не совсем так. В Ки-киевской области. Чем мне там жить, у меня и в м-мыслях не было, но хотя бы крыша над г-головой меня там ждала. В Киеве я никому не был нужен… По-понимаешь?
– С-собрал манатки, – продолжал Армеец грустно. – И на вокзал. И вот тут-то на-наткнулся на Валерия. Он весь в к-коже, на «бимере» крутом. В общем, при делах… «Привет, брат, давай, блин, за встречу». Ну, ты П-протасова знаешь. А у меня в к-карманах – ветры гуляют… Сели, выпили за счет заведения. П-протасов уже научился, к тому времени. Он, оказывается, с тренерством завязал. Подался в ба-бандиты. Давай мне заливать: – тачка до-дорогая, бабла – вы-выше крыши. Позвал к себе. Я согласился. Без особых ко- колебаний.
Андрей кивнул.
– А жена?
– Рассказал П-протасову о своей беде. Н-наверное, не стоило. Сожителю Маринкиному его же собственный лоток на голову одели, п-прогнали с рынка. О-отвратительно, конечно, но… если честно, – мне по-понравилось.
Бандура ухмыльнулся.
– Когда за тобой сила непрошибаемая – это п-приятно. Сразу забывается, чего ты один стоишь… вот… Впрочем, Маринки это мне не вернуло. Б-больше я ее не встречал.
– А Дениску? – осторожно спросил Андрей.
Армеец понурил голову. Наступил такой момент, когда самое время выпить. Андрей потянулся, наполнил оба бокала.
– З-знаешь, Андрюша… эта девочка… – тихо заговорил Армеец, и Андрей понял, что тема семьи Эдика исчерпана, – Яна… Она не п-просто выходила меня…
– Да она втрескалась в тебя по самые уши. Это и коню понятно…
– Не ш-шуми. Чего ты вопишь? Дело в том, что благодаря ей я снова взглянул на жизнь по-другому. Под и-иным углом, понимаешь?
– Как это?..
– Я задумался о том, что о-ожидает меня в Киеве и следует ли мне туда возвращаться. Просыпаясь утром, я улыбаюсь. Ко мне ве-вернулось то, что после Марины, как я полагал, у-ушло безвозвратно.
– Тебе она нравится? – прояснил ситуацию Бандура. – Это я понял.
– И еще одно, – Армеец посмотрел прямо в глаза Андрею, – ты с-сказал чистую правду обо мне. Когда ты с-стучал в дверь, я все слышал. Ни черта я не спал. Одна моя часть ра-радовалась тебе, а другая, Андрюша, за-заставляла меня молчать. Более того, очень хотела, чтобы ты, дружище, ехал себе, куда по- подальше.
– Я понимаю, – уныло сказал Бандура.
– С-спасибо.
