головы, как будто думали, что Варник исчезнет, если они не будут видеть его.
Однако он никуда не исчез. Вместо этого он посветил фонариком себе под ноги и проворчал:
— Так вот, слушайте. Я не люблю сенбернаров. Я вообще не люблю собак. Так что скоро я заберу вас отсюда и продам в зоомагазин внизу. И никто вас не спасет — ни этот старый дурак, ни ваши хозяева. А пока что держитесь от меня подальше, чтобы я вас ненароком не пришиб. Ясно? Всего хорошего! — С этими словами Варник отключил фонарик и захлопнул дверь. Секунду спустя щенки услышали, как щелкнул замок на двери.
Теперь маленькие сенбернары действительно были испуганы!
«Он… он сказал… в зоомагазин?» — спросила Долли, готовая расплакаться.
«Да, именно так», — подтвердил Мо.
«Это плохо», — заявил Чайковский.
«Действительно плохо», — сказала Чубби.
Для отпрысков Бетховена не было более страшного слова, чем «зоомагазин». Все щенки слышали от своего отца ужасную историю о тех давних временах, когда он сам был маленьким щенком, выставленным на продажу в зоомагазине. А еще Бетховен рассказывал им о своей вражде со злобным доктором Варником. Конечно, в ту пору никого из щенков еще не было на свете, и они знать не знали, что попали в лапы к тому же самому злодею, который несколько лет назад пытался уничтожить их отца.
«Не могу поверить, что они допустили, чтобы это все с нами случилось, — пискнула Долли. — Это нечестно, так нечестно!»
«За что? Почему? Не могу понять, — заявила Чубби. — Ведь мы же всегда вели себя хорошо, верно?»
«Мне кажется, мы вели себя просто безупречно.»
«Дети всегда любили нас, — сказал Чайковский. — Как вы думаете, это не имеет отношения к тому, что мы любим жевать всякие вещи?»
Остальные щенки были несколько озадачены.
«Не-е-е», — протянула наконец Чубби.
«Я скажу вам, что я точно знаю», — промолвил Мо.
«И что же?» — спросила Долли.
«Нам нужно выбраться отсюда — я в этом уверен».
Глава восьмая
Вскоре после полуночи в офисе «Тренировочного лагеря для щенков» зазвонил телефон. Он все звонил и звонил, громкий пронзительный звук не смолкал, и примерно на тридцатом звонке полковник Хаппер проснулся. Сбросив простыню и одеяло, он маршевым шагом вышел из спальни в коридор.
— Смит! — заорал полковник. — Прямо по центру беглым шагом марш!
Из комнаты Варника не донеслось ни звука, если не считать сочного раскатистого храпа. Телефон надрывался, не желая умолкать.
Полковник зарычал, протопал по коридору и рывком распахнул дверь.
— Смит! Подъем!
Полковник Хаппер производил так много шума, что Варник проснулся и резко сел на постели.
— Я этого не делал! Я даже поблизости не был, начальник!
— Что?
— А, — с отвращением протянул Варник. — Это ты. — Он взял с тумбочки свои очки с толстыми стеклами и нацепил их на нос. — Что тебе надо?
— Звонят по линии связи. Тащи свою тощую задницу вниз и ответь на вызов.
Варник уставился на полковника Хаппера так, словно у того вдруг выросла вторая голова.
— По линии связи? Что такое линия связи?
Он заметил, что на груди пижамной куртки Хаппера в два ряда красуются блестящие медали.
— Телефон. Иди и сними трубку.
Варник снова улегся на подушку.
— Ты уже встал, — возразил он. — Почему бы тебе не спуститься и самому не ответить по этой линии связи?
— Потому что я старший по званию, мистер, — прорычал полковник Хаппер. — И если служба в армии научила меня чему-нибудь — так это тому, что в любом подразделении может быть только один командир! А теперь шевелись!
Ворча, Варник выбрался из теплой уютной постели.
— Ты всегда цепляешь на пижаму медали?
— Если хочешь, можешь тоже нацепить, я тебе не запрещаю.
Ругаясь и ворча себе под нос, Варник спустился в офис, где продолжал надрываться телефон. Лже-Смит сорвал трубку так, словно собирался вцепиться в нее зубами.
— Алло! Алло! Кто это? Как вам не стыдно — звонить так поздно ночью?! К вашему сведению, тут люди спят, чтоб вы знали!
Тоненький голос спросил:
— Пожалуйста, можно поговорить с Чубби, Долли, Чайковским и Мо?
Варник уставился на телефон во все глаза, как будто считал, что аппарат сошел с ума и сам по себе выдает такие безумные требования.
— Что? — сердито переспросил он.
— Я говорю — можно, пожалуйста, позвать к телефону Чубби, Долли, Чайковского и Мо? И если можно, побыстрей, пожалуйста…
— О чем вы говорите? — заорал Варник. — Кто это?
— Меня зовут Эмили Ньютон. Я хотела бы поговорить со своими щенками — Долли, Чубби, Чайковским и Мо. Если вы будете так добры… — На другом конце провода, в доме Ньютонов, Эмили оглянулась на лестницу, ожидая, что в любой момент ее могут застукать отец или мать.
До этого Эмили несколько часов лежала в постели без сна. Разлука с любимыми щенками терзала ее. Наконец, уже после полуночи, девочка не выдержала, прокралась вниз и добралась до телефона на кухне.
— Пожалуйста, побыстрее, — упрашивала она Варника. — У меня мало времени!
— Что? Ты свихнулась? Ты хочешь поговорить со своими собаками?
— Да, прошу вас. Я скучаю по ним. Они, конечно, сенбернары, но они еще такие маленькие, и их никогда не забирали от Бетховена и Мисси. Я знаю, что они, наверное,
