На заднем сиденье лохматый парень едва не пустил слюни, увидев Ольгу полуголой. Грудь, живот, а там… Он до синяков впивался ей в руки возле локтей.
– Леша, влупи ей по самые помидоры, чтоб не трепыхалась, сучка. Пусть знает, как мы таких…
– Заткнись, Длинный. Не мешай. Держи ее крепче. Ноги не могу раздвинуть ей, а ты – влупи, – огрызнулся Ракита, постепенно овладевая Ольгой. Она давно возбуждала его. Ведь она была девушкой Коляна. И ему страшно хотелось поиметь ее. Для большего самоутверждения. Да и что Колян сможет предъявить ему через двадцать лет? Да и вернется ли он? Зря Ольга трепыхается.
Ольга вскрикнула от бессилия. Больше она сопротивляться не могла и глаза закрыла, почувствовав, как Ракита задрал ее колени к грудям и тут же вошел в нее. Ольга только задышала часто-часто. Ей и в самом деле хотелось секса.
«В конце концов, Колян сам не захотел быть рядом со мной. Не соверши он этот дурацкий поступок, и сейчас бы на мне лежал он, а не Ракита», – думала она, чувствуя сильное возбуждение. Даже подставила Раките губы для поцелуя, хотя глаз по-прежнему не открывала.
– Смотри, Леха, а сучка балдеет. Ей приятно, как ты впер. Давай, так ее, – разомлев от возбуждения, дышал Ольге в лицо перегаром лохматый. Кажется, он тоже хотел поцеловать ее. И Ольга испугалась групповухи. Не хватало еще, чтобы и он залез в нее своим грязным членом.
Но до этого не дошло. Ракита не позволил лохматому прикоснуться к Ольге.
– Я тебе сейчас найду проститутку, – строго сказал он, и лохматый успокоился.
А когда Ольга уже возле своего подъезда вылезала из машины, Ракита сказал на прощанье:
– Теперь ты моя девушка. Запомни это!
Ольга не ответила. Было стыдно и противно.
На следующий вечер он опять заехал за ней. Только на этот раз один. Опять покатал Ольгу по городу, а потом они занимались любовью. И скоро Ольга почувствовала последствия этих любовных утех. Она оказалась беременной. Сказала об этом Раките.
– Аборт сделай, и вся проблема, – ответил он, открещиваясь от ее неприятностей.
Но Ольга сказала, как отрезала:
– Ты что, идиот? Аборт. Это же первая беременность. У меня потом может не быть детей.
– А чего ж делать тогда? – Кажется, на этот раз он растерялся.
– А что тут можно поделать? Только пожениться нам, – холодно ответила Ольга. Она так и не смогла полюбить его. Для нее он все еще оставался лишь сексуальным партнером.
– Но как же мы будем жить? Ведь мы не любим друг друга? – все с той же растерянностью спросил Ракита, вспомнив про Коляна. Как потом он сумеет объяснить ему ситуацию. Ведь тогда, когда он вернулся с деньгами на «Запорожце», утром же анонимно позвонил в милицию и указал место, где закопан «уазик» с инкассаторами. А этот лейтенантик Рябцев оказался не промах – сразу допетрил, кто завалил их. Колян к тому времени имел приводы в милицию, и Рябцев знал его.
Глава 24
Димон Конопатый обосновался в Крыму под своей фамилией. Это вначале он вздрагивал при виде каждого милиционера. Но очень скоро убедился, что никто его не ищет, никому нет до него дела. И Конопатый зажил спокойно.
На берегу моря он имел собственный маленький дом с небольшим садом, выкупленный лет пятнадцать назад за гроши у одинокой престарелой татарки, у которой поселился в первые дни приезда. Но торговлей фруктами и овощами, как это делали другие, Конопатый не занимался.
Каждый год к морю приезжало много отдыхающих. Днями болтаясь по пляжу, он высматривал тех, у кого имелись приличные суммы денег. А в таких недостатка не было.
После ранения в грудь врачи удалили часть правого легкого, и с годами здоровье бывшего боевого парня пошатнулось. Поэтому метод убийства приезжих «толстосумов» он выбрал такой, чтобы одним ударом и наверняка. Топор. Маленький топорик с остро отточенным лезвием легко рассекал череп, не оставляя шансов человеку выжить. Это страшное оружие всегда лежало у Конопатого в хозяйственной сумке вместе с мотком капроновой веревки.
Он старался убивать так, чтобы никто не мог обнаружить трупы. Иногда попадались одиночки, подыскивающие себе временное жилье. Таких Конопатый, что называется, брал тепленькими: прямо с вокзала вез к себе и, не дожидаясь, пока они успеют намозолить глаза соседям, убивал в первую же ночь. Обезобразив до неузнаваемости труп, потом отвозил его на берег моря, привязывал к ногам капроновой веревкой камень. И вечный приют эти несчастные находили на морском дне.
Случалось, на берегу попадались влюбленные парочки. Такие тешились уединением ночью в палатке и не подозревали, что смерть стоит рядом. Конец всегда был неизменным: удар топором по голове, потом забирались все деньги и золото. Веревка и камень – и морская пучина навсегда поглощала их. Свидетелей Конопатый никогда не оставлял. Никакие клятвы, никакие уговоры не могли растрогать его. Поэтому в течение двадцати лет убийца мог безнаказанно творить свои черные дела, при этом даже не попав в поле подозрения к местным сыскарям.
Однажды он случайно увидел по российскому телевидению короткий сюжет об известном подмосковном бизнесмене Алексее Ракитине. Ракита в ярких красках давал журналистам телевидения интервью о больших поставках в родной край куриных окорочков.
Увидев его раскормленную рожу в телевизоре, Конопатый заскрипел зубами, вспомнив, как бывший друган закопал его в могилу. Стало обидно. Не дурак Конопатый, понял, на чьи денежки поднялся Ракита. Даже чуть провод не вырвал у телевизора.
– Ракита, сволочь! Бизнесмен хренов! Уж сидел бы в норе, не высовывался. Ладно, Ракита. Кажется, настало время нам с тобой повидаться. Хочу поглядеть, как ты землю жрать будешь с той могилы, куда закапывал меня, – сказал так Конопатый и на другой день стал собираться в дорогу, попросив соседей присмотреть за домом и садом.
«Значит, отвертелся тогда он. Не посадили его. А как же Колян? Неужели один за нас чалился?» – Он припомнил ту статью в местной газете, которую видел в больнице, о раскрытом нападении на инкассаторов.
– Ну, Ракита, за все мне ответишь. Всю семью прикончу, – решил Конопатый. – Готовься, Ракита, к смерти.
В свой родной город Конопатый приехал почти на неделю раньше Николая Комкова.
Даже сердце защемило. Здесь он родился, вырос. И вот шел по родной улице, где бегал с Коляном и Ракитой, но его уже никто не узнавал. Он отыскал дом, в котором жила его тетка: поднялся по лестнице. Глупо, конечно, но наивная надежда поселилась в нем: вдруг жива еще его тетка, Зинаида Тимофеевна. Волнение почувствовал, когда нажал на кнопку звонка.
Шаги за дверью.
Конопатый даже пригладил рукой поседевшие волосы и стер ладонью со лба пот. Что ни говори, а ведь не все так плохо было в его юности. Было что-то и хорошее. Не замечал просто этого. А может, не понимал.
Дверь открыла молодая женщина лет двадцати восьми.
Конопатый даже растерялся. Глупец. Ведь столько лет прошло.
– Вам кого? – спросила женщина не слишком приветливо. Видел ее Конопатый на балконе пятого этажа. И она его видела. Теперь смотрела настороженно, даже с подозрительностью – как на грабителя.
А Конопатый растерянно заглядывал мимо нее в квартиру. Другая обстановка. Все на высшем уровне.
Теряя терпение, женщина повторила свой вопрос. Тогда Конопатый спросил:
– Я только хотел спросить про старую хозяйку этой квартиры.
По симпатичному лицу молодой особы пробежало сиюминутное волнение, которое тут же прошло,
