снежный покров вырос еще на несколько сантиметров.
– Конечно, я не вижу ничего страшного в том, что Эдмунду иногда случается пропустить занятие, – нахмурившись, произнес Джулиан. – Но сразу три подряд? А ведь вам известно, с каким трудом он наверстывает материал.
– Дальше так продолжаться не может, – заключил Генри, когда вечером мы сидели на кухне у близнецов и курили, отодвинув тарелки с недоеденной яичницей.
– А что мы можем поделать?
– Пока не представляю. Знаю одно: его никто не видел уже трое суток, и, если в самое ближайшее время мы не начнем проявлять беспокойство, это будет выглядеть несколько странно.
– Но ведь остальные-то и не думают беспокоиться, – сказал Чарльз.
– С остальными он и общался отнюдь не так часто. Интересно, дома ли Марион? – произнес Генри, взглянув на часы.
– А что?
– Возможно, мне стоит ей позвонить.
– Я тебя умоляю, – закатил глаза Фрэнсис. – Только не надо впутывать в это ее.
– У меня нет ни малейшего намерения впутывать ее во что бы то ни было. Я просто хочу дать ей понять, что никто из нас не видел Банни уже три дня.
– И что, по-твоему, она должна после этого сделать?
– Надеюсь, она позвонит в полицию.
– Ты что, с ума сошел?
– Объясняю: если не позвонит она, это придется сделать нам самим, – отрезал Генри. – Чем дольше о нем никаких известий, тем худший все это приобретает оборот. Я вовсе не хочу, чтобы поднялась вселенская шумиха.
– Но тогда зачем звонить в полицию?
– Затем, что, если мы обратимся к ним не затягивая, не будет вообще никакого шума. Скорее всего, они подумают, что это ложная тревога, но все же пошлют сюда пару человек…
– Если его до сих пор никто не нашел, с чего ты взял, что это удастся какому-то дорожному патрулю?
– Никто не нашел, потому что никто не искал. Он всего в каком-то километре отсюда.
Человеку, снявшему трубку, понадобилось немало времени, чтобы позвать Марион. Генри терпеливо ждал, уставившись в пол, однако постепенно взгляд его начал сновать туда-сюда, и, возмущенно фыркнув, он вскинул голову:
– Боже милостивый, что ж так долго? Фрэнсис, дай-ка мне сигарету.
Когда он прикуривал, Марион наконец добралась до телефона.
– О, привет, Марион, – сказал Генри, выпустив клуб дыма. – Рад, что застал тебя. Нет ли там поблизости Банни?
Короткая пауза.
– Так-так, а ты случайно не знаешь, где он? – продолжил Генри, потянувшись к пепельнице.
– Честно говоря, я хотел спросить тебя о том же самом, – сказал он после очередной реплики Марион. – Его уже дня три не было на занятиях.
На этот раз пауза затянулась. Генри слушал с восхитительно невозмутимым лицом, но вдруг его глаза округлились.
– Что? – едва ли не вскрикнул он.
Мы все разом обернулись к нему как ужаленные. Однако тревожный взгляд его синих глаз был обращен на стену поверх наших голов.
– Понятно, – сказал он наконец.
Снова молчание.
– В любом случае, если ты его увидишь, передай ему, пожалуйста, что я просил позвонить. Буду очень признателен. Запиши мой номер.
Когда Генри положил трубку, выражение его лица было очень странным. Мы по-прежнему не сводили с него глаз.
– Генри, что там такое? – первой спросила Камилла.
– Она сердится, но ни капли не волнуется. Ждет, что он появится с минуты на минуту. Даже не знаю, – сказал он, глядя в пол. – Звучит фантастически, но она сказала, что ее подруга – некая Рика Тальхейм – сегодня видела Банни около Первого вермонтского банка.
Мы потеряли дар речи. Фрэнсис издал скептический смешок.
– Боже мой, но ведь этого быть не может, – произнес Чарльз.
– Конечно же нет.
– Но зачем кому-то сочинять такие небылицы?
– Что только людям не чудится – вот и весь ответ. Разумеется, она не могла его видеть, – повысив голос, добавил Генри, когда заметил испуганный взгляд Чарльза. – Вот только я не знаю, что нам теперь делать.
– То есть?
– По-моему, это не слишком удачный ход – звонить и заявлять об исчезновении человека, если его видели шесть часов назад.
– Так все-таки как мы поступим? Будем ждать?
– Нет, – покусав губу, ответил Генри. – Придется искать какой-то другой выход.
– Куда же, скажите на милость, исчез Эдмунд? – вопросил Джулиан утром в четверг. – Не знаю, как долго он собирается отсутствовать, но с его стороны было очень необдуманно не связаться прежде со мной.
Никто не ответил. Удивленный молчанием, он поднял взгляд от книги.
– В чем дело? – спросил он с дружелюбной насмешкой в голосе. – Откуда эти удрученные лица? Полагаю, некоторым из вас до сих пор стыдно за столь неудовлетворительную подготовку к вчерашнему уроку, – добавил он более строгим тоном.
Чарльз с Камиллой переглянулись. Непонятно почему, именно на этой неделе Джулиан нагрузил нас под завязку. С письменными заданиями все более-менее справились, но на чтение пришлось махнуть рукой, и вчерашнее занятие было не раз отмечено мучительным молчанием, рассеять которое не мог даже Генри.
Джулиан задумчиво посмотрел в окно.
– Прежде чем мы начнем, я попрошу кого-нибудь из вас пойти позвонить Эдмунду и передать, что я настоятельно рекомендую ему присоединиться к нам, если, конечно, он не прикован к постели. Если он не прочитал заданный материал, ничего страшного. Сегодня у нас очень важный урок, и ему не следует его пропускать.
Генри встал, но тут неожиданно вмешалась Камилла:
– Вряд ли он дома.
– Тогда где же он? Куда-то уехал?
– Я не знаю.
Сдвинув на нос очки для чтения, Джулиан посмотрел на нее поверх стекол:
– Как это понимать?
– Мы уже несколько дней его не видели.
Джулиан театрально приподнял брови, изображая наивное изумление, и я в очередной раз подумал, до чего все-таки они с Генри похожи – та же странная смесь холодности и теплоты:
– Ну надо же. Какой курьез! И вы даже не подозреваете, где он может быть?
От ехидной незавершенной нотки в его голосе мне стало не по себе. Я уставился в стол, изучая водянистую рябь бликов от хрустальной вазы.
– Нет, – ответил Генри. – Мы и сами несколько озадачены.
– Надо полагать.
На один долгий, томительный миг Джулиан перехватил его взгляд.
«Он знает, что мы врем, – подумал я в приливе паники. – Просто пока не может догадаться, что именно
