– Это лейтенант Паркер из полиции Атланты. – Протяжное южное произношение слова «лейтенант» все объяснило.
– Слушаю, лейтенант. Нашли что-нибудь?
– К сожалению, ничего особенного. Согласно миссис Франкер, которая возглавляет приемное отделение и всю ночь со мной проработала, некий Брайан Бредфорд действительно поступил в университет, но она не нашла никаких сведений о его регистрации в кампусе.
– Ох… – В односложное восклицание Магоцци вложил все свое разочарование. – Что ж, спасибо за…
– Постойте минуточку. Тут какая-то странность. Если принятый студент не регистрируется, на свободное место берут другого. Иначе останется пустая постель в спальнях, пустое место в аудитории…
– Ну, понятно.
– А в данном случае ничего подобного не было.
– То есть как? – нахмурился Магоцци.
– Миссис Франкер тоже не понимает. Поэтому сверила число принятых с числом зарегистрированных, и они совпали. Число внесших плату за обучение тоже.
Магоцци закрыл глаза, сосредоточился в ожидании, когда мозги заработают. Надо избавиться от этой женщины, от собаки, утреннего кофе, призрачного ощущения нормальной жизни и снова превратиться в копа.
– Значит, он там учился. Только не под именем Брайана Бредфорда.
– И мы тоже так думаем, – подтвердил лейтенант Паркер. – Ясно, если официально сменил фамилию между поступлением и регистрацией, то в университетских архивах ни разу не упоминается имя Брайана Бредфорда, а число студентов по-прежнему совпадает.
– Но он должен был подтвердить это, правда? Предъявить документы при регистрации. Иначе любой Джон Блоу с улицы мог явиться с дубликатом школьного аттестата Брайана Бредфорда и экзаменационными отметками…
– Правда. Но это не означает, что были предъявлены подлинные документы, и миссис Франкер не на сто процентов уверена, что в то время в университете проводилась перекрестная проверка. Я на всякий случай заглянул в архивы штата, чтобы вам помочь. В Джорджии никакой Брайан Бредфорд не подавал прошения о перемене имени и фамилии.
– Ладно, ладно, минутку… – Магоцци нахмурился, изо всех сил шевеля мозгами, потом несколько просветлел. – Значит, в списке зарегистрировавшихся студентов остается лишняя фамилия. Которая отсутствует в списке принятых. Это и есть тот, кто нам нужен.
Лейтенант Паркер вздохнул в телефонную трубку:
– То-то и оно. В том году было принято пять с лишним тысяч, а компьютеризации никакой. Мы просматривали жесткие диски. Два списка, в каждом больше пяти тысяч фамилий, причем даже не в алфавитном порядке. Регистраторы их вводили по мере поступления. Списки надо сверять вручную, поименно. Даже если отбрасывать явно женские имена…
– Нельзя. Это может быть и мужчина, и женщина.
В трубке ненадолго воцарилось молчание.
– Знаете, детектив, я порой просто не понимаю, почему южан считают оригиналами. Черт побери, мы тут вытаскиваем аллигаторов с полей для гольфа, тогда как вы на Севере распутываете поистине заковыристые дела.
– Если вас это немного утешит, наш типчик родился в Атланте, – улыбнулся Магоцци.
– Немного утешит. У Юга безупречная репутация. Может быть, сообщите мне, чем все это закончится, чтобы было что рассказать восемнадцатилетним юнцам?
– Твердо обещаю, если сегодня же утром перешлете мне те самые списки по факсу.
– Да они ведь конфиденциальные. Я должен спросить разрешения у властей и юристов.
Магоцци набрал в грудь воздух, стараясь сохранить ровный тон.
– Лейтенант, он за одну неделю убил шесть человек.
В телефонной трубке послышался легкий свист.
– Попробую поднажать, детектив. Давайте номер факса.
Магоцци продиктовал номер, захлопнул крышку мобильника и посмотрел на Грейс. Она неподвижно сидела, глядя на него.
– Вот почему имя и фамилия ничего никому не сказали, – тихо заключила она. – Он может быть кем угодно. – Магоцци уставился в свою прискорбно опустевшую кружку. – Возможно, мы сможем помочь с университетскими списками. У нас есть программа сравнительного анализа…
Он затряс головой, но смотрел ей в глаза.
– Мне надо идти. Не хочу, чтоб вы были одна целый день.
– Мы все собираемся на чердаке.
Он повернулся, пошел, а потом оглянулся и вновь посмотрел на нее:
– Спасибо за второе одеяло.
Она почти улыбнулась, слегка наклонила голову, как ребенок, оценивающий взрослого человека, и он ни за что бы не смог разгадать выражение ее глаз.
– Магоцци, вы когда-нибудь думали, что это я?
– Ни секунды.
40
Глория с ног до головы оглядела Магоцци, стремительно вошедшего в кабинет. Он потер щеку, услышал шуршание суточной щетины.
– Вот такой уж я мачо.
– Угу. Одетым спал, Лео?
– Фактически да.
– Ничего себе мачо. Впервые после развода ночуешь у женщины и даже не разделся.
Магоцци безнадежно взглянул на нее:
– Есть что-нибудь, чего ты обо мне не знаешь?
– Есть. Не знаю, почему ты впервые после развода ночевал у женщины и даже не разделся.
– Фактически не ночевал. Вел слежку, расследование, охранял ее… Да черт с ним. Что там слышно из округа Кингсфорд?
– Они в совещательной комнате вместе с Джино, который, я должна добавить, успел принять душ, побриться и переодеться, а все равно прибыл раньше тебя. Какие у тебя на форменном пиджаке красивые кудрявые волосы!
Магоцци оглянулся, отряхнул лацканы.
– У нее собака.
– Видно, тебе больше повезло с собакой, чем с женщиной.
– Очень смешно. Слушай, факсом никто сегодня не пользуется, поняла? Я говорю, никто, ни один человек. Жду важнейшего сообщения из Атланты, и мне очень не хочется, чтобы отправитель слушал короткие гудки.
– Очень важное?
– Не знаю. Важное. Отыщи меня, как начнет поступать.
Он вышел в коридор и начал подниматься по лестнице в совещательную комнату. Мельком увидел свое отражение в застекленной половине двери, придя к заключению, что вполне смахивает на гангстера, а потом уж внимательно оглядел помещение. Перед большой доской с фотографиями убитых и мест преступления выстроились Джино, шериф Холлоран и его помощник. Лица мрачные, руки в карманах.
Внешность шерифа удивила. Высокий, смуглый, с острым взглядом, ничего общего с пухлым деревенским блондином, каким Магоцци его себе представлял. Судя по ширине плеч, толкает в свободное время ядра весом сто фунтов. Помощник ниже ростом, ближе к стереотипу пузатого Санта-Клауса, рядом с
