едва не пристукнул ни в чём не повинную принцессу… И что меня остановило? Видимо, само Провидение. Ну, то, что я успел нагрубить, не считается: все слова вашего покорного слуги можно списать на «непонимание шуток взрослых». Стоп! Один занятный момент… Она спала рядом со мной?! Хм. Я, конечно, не ханжа, но это… просто неприлично! И как только додумалась?…
Однако, сей факт в корне меняет дело. Даже допустив, что это «яблочко» упало недалеко от того, второго «яблочка», я не могу заставить себя холодно и жёстко относиться к принцессе. Пока, по крайней мере, она того не заслужит. До настоящего же момента её поведение было выше всяческих похвал, и, признаться, немного меня смущало: что она могла разглядеть в вашем покорном слуге, который всё время знакомства лежал пластом? Что подтолкнуло её отправиться за мной? Вы бы так безоговорочно доверились первому встречному? И я – нет. Надо будет ненавязчиво расспросить девочку при случае…
– Эй, чего столбом застыл? – Поинтересовалось рыжее чудо, недовольное непредусмотренной в допросе паузой.
– Вот смотрю я на Вас, красавица, и думаю: по глазам видно, что не дура, а два и два сложить не можете… – Я расплылся в глупой улыбке. Глупой, потому что никак не мог поверить в то, что судьба последовательно свела меня со всеми королевскими детьми. От коих я получаю, в основном, неприятности на свою…
– Да что ты себе позволяешь?! – девица упёрла руки в бока, а я краем глаза заметил лёгкую усмешку на лице женщины, занимающейся приготовлением ужина.
– Я говорю то, что есть.
– Ты обвиняешь меня в глупости?!
– Вовсе нет. Я просто подчеркнул тот факт, что Вы не умеете связывать причину со следствием. Впрочем, в Вашем возрасте это вполне простительно… – ваш покорный слуга увернулся от затрещины и крикнул в сторону костра:
– Почтенная госпожа, умерьте пыл Вашей амазонки!
– Хок! Остынь, – женщина ответила с небольшой заминкой, потраченной на то, чтобы справиться с очередной усмешкой.
– Уверены? – девица оставила попытки нанести мне телесные повреждения, но вид сего дивного создания не стал от этого менее грозным.
– Пожалуй, – хозяйка маленького каравана (а в том, что именно эта спокойная женщина является «главарём» всей честной компании, я уже не сомневался) оставила похлёбку на попечение мужчины и подошла к нам.
Возможно, ей было лет сорок. Или даже больше. Совершенно обычная внешность: русые волосы, заплетённые в косу, кольцом уложенную вокруг головы, скуластое лицо, сеточка морщин на обветренной коже, внимательный прищур светлых глаз, ровная линия узких, но отнюдь не злых губ. Сухие, натруженные руки, крепкий торс – в юности она могла быть очень миленькой, но прошло слишком много лет и много дорог, и тоненький ствол юной ивы стал сильнее. В ущерб хрупкой привлекательности, конечно. Красивая? Скорее нет, чем да. Но – располагающая к себе. С первой минуты знакомства.
Она подарила мне не менее долгий и изучающий взгляд, с трудом удержалась от улыбки, видимо, вспомнив мои пререкания с рыжей воительницей, и сказала:
– Что мы должны о тебе думать?
– То, что вам угодно.
– Тебе всё равно?
– Пожалуй, нет. Но у вас уже должно было сложиться впечатление обо мне: плохое ли, хорошее ли, но оно есть и никуда не денется. Я могу только дополнить его какими-то чертами. Спрашивайте – я постараюсь ответить.
– Ты так легко согласишься быть таким, каким кажешься? – женщина чуть посерьёзнела.
– А почему Вы думаете, что я только кажусь ТАКИМ? Может быть, я и есть ТАКОЙ, – я возвратил ей усмешку.
– Может быть… – она кивнула. – Хорошо, тогда ответь: что бы ты сказал о человеке, который, зная, что его враждебно примут в любом обществе, рискнул выйти на свет костра, чтобы попросить о помощи, и не для себя, а для больного ребёнка?
– Я бы сказал, что он не слишком умён.
– А может быть, слишком благороден? – женщина сузила глаза, испытующе ожидая моей реакции.
– Временами это одно и то же, – я горько вздохнул.
– То, что за словом ты в карман не полезешь, я уже поняла, – в светлых глазах прыгали весёлые демонята. – Даже когда безопаснее – промолчать.
– Я подвергал себя опасности? – изображаю изумление. – Неужели? Позвольте не согласиться с этим утверждением.
– Почему?
– Если бы вы решили меня убить, я бы давно уже был мёртв, верно?
Женщина равнодушно пожала плечами.
– Допустим.
– Ну, а раз уж я очнулся на этом свете, а не на том, моя кончина, безусловно, откладывается. На некоторое время. Например, до выяснения причин моего появления в лесу.
– И?
– Что?
– Как ты оказался в лесу?
– Дело в том, что уютный дом, в котором я имел удовольствие обретаться в течение последних недель, прекратил своё существование, и я почёл за лучшее – покинуть развалины, – ответил я, тщательно подбирая слова.
– А девочка?
– Кстати, как она?
– К завтрашнему дню лихорадка пройдёт. Ты успел вовремя… Итак?
– Ну не мог же я оставить её одну посреди необитаемого леса!
– Беглый раб с умирающим ребёнком на руках… – задумчиво протянула женщина. – Странная парочка.
– Почему сразу – беглый? – насупился я.
– Что-то не вижу поблизости персону, которая могла бы называться твоим хозяином, – констатировала моя собеседница.
– Ну… – А что тут скажешь?
– Так где же он – твой хозяин?
– Понятия не имею, – признался я.
– Вот как? – она сделала вид, что удивилась.
– Видите ли… – что я могу ей сказать, если и сам не понимаю наших взаимоотношений? Врать? Неохота. И не потому, что лень, а потому что… Не стоит без особой надобности возводить стену лжи: её слишком трудно рушить. – Мой… хозяин временно уступил меня своему… хорошему знакомому, которого мне пришлось покинуть примерно полтора месяца назад и не по своей воле. А сейчас я оказался на значительном удалении от дома…
– И где находится дом?
Я прикинул в уме расстояние и ужаснулся:
– Сотня миль к северо-востоку от Улларэда.
Женщина присвистнула:
– Далековато!
– У меня не было выбора. С большим удовольствием я бы вернулся к своему хозяину, чем плутать в дебрях Россона.
– Мы будем проезжать через Улларэд… – вполголоса, для себя, отметила женщина и продолжила: – Ладно, пока поверю на слово. Хотя вряд ли ты сказал всё, что я хотела бы знать.
– Не всё, – согласился я. – Но я не произнёс ни слова лжи.
