Тем временем, Трандуил уже успел устроиться на своем троне и, приняв царственную позу, произнес:
- Итак, начнем все с начала…
***
Геральт, в общем-то, не был подвержен расовым предрассудкам. Он прекрасно знал, что эльфы благородны только в сказках, а гномы добродушны, пока не наступишь им на любимую мозоль. На деле же, загнанные в угол обстоятельствами, они способны на любую жестокость и подлость, не говоря уж о людях, которые переняли от своих предшественников как хорошее, так и дурное. Во всех распрях между народами он старался соблюдать нейтралитет, объясняя это тем, что его удел – убивать монстров. А разумные существа друг друга и сами прекрасно изничтожат.
Вот только сейчас, глядя в глаза местному царьку, у него отчаянно чесался кулак, которым так и хотелось засветить в эту наглую самоуверенную рожу. Ему не пришлось долго искать глубинные причины этого желания. Остров яблонь. Дикий Гон, вожак призрачной стаи… Нет, это был другой эльф, но с королем-чародеем его роднили спокойные, уверенные в своей власти глаза, глаза, не знавшие стыда, не видевшие ни одной расправы над нелюдями… В памяти всплыло имя, которое причиняло боль уже долгие годы.
- Йеннифэр.
Нет, это произнес не Геральт. Ведьмак с ненавистью уставился на короля. «Мысли читаем, значит?», - зло подумал он. – «Ай, нехорошо. Ну, так получай!».
Он закрыл глаза, вызывая в памяти все ужасы, что он пережил за свою долгую ведьмачью жизнь, усиливая поток силы, глубже вовлекая в омут прожитых событий эльфа, который первый начал эту подлую игру. Эльф обхватил виски и завизжал, вокруг него прямо-таки ощутимо завибрировали волны его колдовства, охватывая и Геральта, и стоявшего рядом Торина, оглушая, обволакивая тьмой… Последним, что увидел ведьмак, прежде чем рухнуть на пол, были безумные глаза чародея.
========== 6. Побег ==========
- Геральт?
Лицо Мильвы под коркой запекшейся крови выглядело ужасно, но она улыбалась. Улыбалась, теребя древко стрелы, насквозь перебившей позвоночник.
- Геральт.
Рядом с лучницей стоял Кагыр, держась за перерубленное плечо. Он тоже улыбался сквозь пузырящуюся кровь на губах.
Вокруг полыхал огонь. Языки пламени яростно пожирали дома и угодивших в ловушку стен людей. Сквозь рев пламени и треск искр слышались вопли.
- Гони нелюдей прочь!
- Это наш город!
- Хватай их, бей выродков!
Звала на помощь молоденькая эльфка, окруженная толпой гнусно ухмыляющихся мужиков. Хрипло рычал загнанный в угол краснолюд, прикрывающий кого-то своим телом. Толпа гоготала.
- Геральт.
Он обернулся, готовый встретить лицом к лицу очередного окровавленного призрака прошлого.
Ярпен Зигрин на призрака не походил. Он протягивал ведьмаку сверток, укрытый пестрыми кошачьими шкурками. Из-под шкурок выглядывала рукоять меча.
- Кроме тебя за нас никто не вступится, ведьмак.
В глазах краснолюда мелькали кровавые отблески пожара.
***
Геральт пришел в себя от настойчивых хлопков по лицу. Он с трудом открыл глаза. Эльф, который приводил его в чувство, кивнул и принялся тормошить гнома, стоящего рядом на четвереньках и очумело хлопающего глазами. Видно, он один умудрился не потерять сознания.
Гном что-то рыкнул и, оттолкнув руки стражника, поднялся самостоятельно. Геральт же, у которого кружилась голова, решил поступиться своей гордостью и остаться сидеть на полу, потирая виски.
- Что это было?
Голос короля эльфов звучал хрипло, словно у умирающего от жажды. Он уже успел сесть обратно на свой трон с помощью другого стражника и придать лицу непроницаемое выражение, однако лихорадочно блестящие глаза его выдавали.
Ведьмак пожал плечами.
- А мне почем знать, как так вышло. Это твоя волшба, тебе виднее.
- Нет. Что это было?
Огонь в глазах чародея напоминал отсветы пламени из недавнего видения, вызванного попытками эльфа проникнуть в разум ведьмака. Это было реально, и ему удалось, каким-то образом, поделиться этим воспоминанием с королем. Геральт искоса глянул на стоявшего рядом гнома. Тот ответил ему таким же мрачным, тяжелым взглядом, подтверждая, что и он тоже это видел – если не все, то смысл уловил.
Геральт вздохнул. Ему не раз приходилось сталкиваться с волшебниками и он понимал, что от объяснений ему теперь не отвертеться. Он уже успел заметить маневры вооруженных эльфов, которые начали потихоньку его окружать, готовясь броситься на ведьмака по одному только знаку повелителя.
***
- Sheyss! – выругался Золтан, в который раз осмотрев дверь темницы. – Ну хоть бы где ржа, или петли расшатались, я бы ее ка-ааак… Эх, сидеть нам тут до посинения, - понуро закончил он.
- Молчи, и без тебя тошно, - ответили ему от дальней стены. Краснолюд мрачно зыркнул в ту сторону.
- Хватит пререкаться, - вмешался бритоголовый здоровяк, – Лучше думайте, как выбираться будем.
- А чего думать-то? – присоединился к обсуждению самый молодой из компании гном, - Сейчас дядя покажет этому Трандуилу, где эльфы зимуют, и нас отпустят! Правда ведь?
- Правда, правда, - поддакнул Золтан, - Только отпустят вас отсюда и до ближайшей расселины. Я слышал, правители любят устраивать демонстрационные казни, для поддержания боевого духа подданных.
Повисло тягостное молчание.
- Вы лучше скажите, - продолжил Золтан, - Есть у кого какие идеи, как отсюда выбраться?
- Я знаю! – ответил звонкий голос.
- Фили, помолчи, не до твоих дурацких предложений! – пробурчал один из гномов.
- Да нет же, я, я знаю! – воскликнул мистер Бэггинс, внезапно возникая из воздуха и протягивая друзьям руки сквозь прутья двери. Четверо пленников с криками бросились обнимать хоббита, от радости слегка помяв его об решетку. Тот улыбался, немного смущенный, что его появлению так обрадовались.
- Бильбо, но как же тебе удалось?
- Ну, я же взломщик, - его глаза хитро блеснули. – Я должен уметь быть невидимым…
- Ага, знаю, видели уже, - прервал его Золтан, который еще немного дулся за тот случай в лесу, - Вытащить нас отсюда сможешь?
Бильбо хмыкнул и многозначительным жестом достал из-за пазухи связку ключей.
- Я даже знаю, где они держат остальных, - заговорщицки шепнул он.
***
Найти остальных пленников оказалось не так сложно. Достаточно было прислушаться и идти на звук тренькания лютни – Лютик, лелея свое разбитое сердце, пел душераздирающие романсы.
- О, жестокосердная дева, пленившая мою душу, - завывал бард, благоразумно отойдя от двери, чтобы обозленные стражники не выхватили у него многострадальный инструмент сквозь прутья решетки. Не входить внутрь камеры, прямо в
