— Я тоже заражена, как ты не понимаешь!
— Что?
Сердце остановилось.
Словно во сне он замер, поставил Тиль на ноги, взял за плечи и заглянул в глаза. Этого не может быть, она сказала это просто так.
— Здесь было так много бабочек, мне не удалось от них скрыться. Я знаю что нельзя, но… — тихо говорила она, словно оправдываясь.
Эмеш не понимал. Это было уже слишком, последней каплей. Он молча мотал головой, бессильно шевеля губами. Этого не может быть, не может быть.
— Прости, — прошептала она.
Эмеш судорожно сглотнул и крепко обнял, прижимая к груди. Зарылся носом в ее волосы, закрыл глаза. Они стояли так бесконечно долго, но Эмеш все равно боялся даже вздохнуть, казалось одно неловкое движение может все разрушить.
— Побудь немного со мной, — попросила Тиль, поднимая глаза, — мне с тобой хорошо.
Она улыбалась уголками губ, немного печально, но в то же время в глубине ее глаз светились покой и счастье.
— С тобой? Здесь?
— Да, до утра.
Эмеш опустил руки, что-то было в этом ужасное, невыполнимое.
— Я не могу.
— Почему? У тебя много дел?
— Нет, пожалуй нет, — Эмеш вдруг понял, — знаешь, я просто не выдержу здесь, не смогу смотреть в глаза этим людям и знать, что им не долго осталось.
Он замолчал и отвернулся. Он пришел сюда за ней, а теперь даже не представлял что дальше делать.
— А мне в глаза смотреть ты можешь? — ее губы дрожали.
Эмеш почувствовал как сжимается сердце.
— Тиль, не говори больше так, — строго попросил он.
Тихо всхлипнув, она кивнула.
— Сар, мне страшно. Побудь со мной хоть чуть-чуть.
Разве можно отказать. Он осторожно провел рукой по ее волосам.
Нужно было что-то срочно придумать, нельзя же оставлять ее здесь, но только мысли не шли в голову.
Что-то делать…
Вместо этого они сидели у огня и говорили о всяких пустяках, словно старые приятели. Она рассказывала ему о своей жизни, о детстве, он — о своей, то что мог. Это было легко и приятно, и больше ничего не имело значения. Потом Тиль кормила ребенка, и нежно напевала колыбельную, а он тихонько сидел и слушал.
Так прошел остаток дня и весь вечер. И Тиль так спокойно спала на его плече, словно все в ее жизни наладилось и все проблемы решились сами собой.
Утром он уведет Тиль отсюда и найдет какой-нибудь способ ей помочь. Обязательно найдет. Утром…
Проснулся Эмеш от неясного чувства тревоги. На улице уже сияло утреннее солнце, его тонкие лучики прокрадывались внутрь юрты и щекотали нос.
Эмеш прислушался. Ничего. Ничего такого, что могло бы настораживать, обычные звуки. Да он и сам понимал, что слух тут бессилен, вещи такого рода ощущаются скорее подсознательно.
Нужно уходить.
Подхватил на руки Тиль, но она спала слишком чутко, что бы не почувствовать. Сладко потянувшись, она открыла глаза и тут же дернулась, так что Эмеш едва удержал ее. В ее глазах сверкнуло понимание и страх.
— Ты пойдешь со мной, — как можно более жестко сказал он, — и не думай возражать.
— Мой ребенок! — отчаянно всхлипнула Тиль, чувствуя что все ее усилия бесполезны.
Держа ее в одной руке и ребенка в другой, Эмеш выскочил на улицу. Тиль еще пыталась сопротивляться и что-то объяснять, но он больше не слушал.
Вокруг юрты уже сидело несколько человек. Кто-то занимался своими утренними делами, кто-то просто глазел по сторонам.
Смотреть на них было тяжело, лучше уж поскорее выбраться отсюда и забыть. Он ловил на себе недоумевающие взгляды и чувствовал как слабеют ноги.
Сейчас главное увести отсюда Тиль.
Почти бегом он выбрался к краю деревни. Для перемещения нужно находиться на открытом месте. Еще несколько шагов и он будет далеко отсюда. Сосредоточиться и…
Вдруг он почувствовал жар за спиной. Тиль вскрикнула и вцепилась в него обоими руками.
Эмеш обернулся, уже зная что увидит. За спиной стоял огромный грозный энлиль, крылатый демон света. Его сияние обжигало как никогда.
— Оставь ее, — коротко приказал энлиль.
— Что? — это было уже слишком, нервы напряглись до предела.
Эмеш чувствовал что еще немного и он сам вцепится демону в глотку. Он не отдаст им Тиль, ни за что. Какое право они имеют это требовать.
— Оставь ее здесь, — повторил энлиль, — в ней зло. Она должна умереть вместе со всеми.
На какое-то время Эмеш даже лишился дара речи. Этого просто не может быть! Он чувствовал как холодный пот выступает на спине. Спорить с демоном совершенно бесполезно, у него нет ни единого шанса. Пусть он и называет себя богом, пусть совершил много всего чудесного, но против мощи истинных сил этого мира ему не совладать. Правильно говорил Уршанаби — они лишь строят из себя богов, но настоящей силы у них нет.
Даже убежать он уже не может, демоны просто последуют за ним — проследить путь по свежим следам проще простого. Можно попытаться, но это все равно, что пытаться продлить агонию. Бегать он не станет.
Эмеш чувствовал себя загнанным в угол.
— Нет! — решительно заявил он, прижимая к себе Тиль, — я ее не отдам.
А что еще ему оставалось. Отдавать свою женщину демонам казалось ему до жути неправильным.
— Она заражена, — прогремел голос демона в наступившей тишине, люди вокруг боялись даже пошевелиться, — оставь ее здесь, а сам можешь идти.
Что теперь. Эмеш до боли стиснул зубы, чувствуя как раздуваются желваки на скулах.
Уйдя отсюда он не может просто жить спокойно. Это навсегда останется с ним тяжелым грузом в сердце. Как он сможет с этим грузом жить? Да никак.
Эмеш глубоко вдохнул.
— Нет, — решительно и спокойно повторил он, — я вам ее не отдам.
По лицу демона невозможно было угадать о чем он думает… да и есть ли какие-то мысли в его голове…
— Оставь ее, и уходи, — настойчиво говорил энлиль, расправляя крылья, — иначе я должен буду убить вас обоих.
К своему удивлению Эмеш почувствовал облегчение.
Интересно, долго ли он сможет продержаться против демона? Что-то подсказывало, что не долго. С другой стороны, энлиль всего лишь выполняет свой долг, и то что он делает — делать необходимо.
Обоих, так обоих. После всего что было, это больше его не пугало. Пусть так. Не все ли равно.
Ему же сказали что жить осталось недолго, так вот видимо настал тот момент. Значит все правильно, это просто его судьба.
Эмеш осторожно опустил Тиль на землю и поставил перед собой, продолжая крепко обнимать.
— Уходи, — тихо попросила она, — ты ничем не сможешь помочь.
Он смотрел в ее глаза, зеленовато-серые, с тонкими светлыми прожилками, такие теплые, блестящие солеными капельками слез. Родные… А еще у нее были золотистые веснушки, и на лбу, у самых волос, маленький шрамик. Все это ему никогда не забыть, даже если бы захотел, и пусть пройдет еще пятьсот лет.
Это его Тиль. Губы сами расплывались в счастливой улыбке. Его Тиль…
Первая его женщина в этой жизни.
— Я никому тебя не отдам, — спокойно и твердо сказал он.
И он точно знал, пока жив — никому. А все что после смерти уже не в его власти. Однажды Эмеш уже умирал, и сейчас было совсем не страшно.
А Тиль вся будто светилась спокойным ровным светом, так хорошо, даже уютно. Он осторожно поцеловал ее в лоб. Тиль нежно улыбнулась ему, словно и не было вокруг никого, и они одни во всем мире. Не в силах больше сдерживаться, Эмеш целовал ее в губы, обнимал, говорил что-то, сам не понимая зачем.
Словно они одни в целом мире.
Энлиль ждал.
Пусть ждет! Пусть все летит в бездну! Теперь уже все равно.
— Я не оставлю ее, — твердо сказал Эмеш, смотря в лицо белокрылого энлиль, теперь он мог смотреть прямо, не отводя взгляда. Глаза демона оказались темными и прозрачными, словно из черного стекла, холодные, словно неживые. И когда он заглянул на самое дно, когда улыбка его отразилась в блестящей глади — он был почти счастлив.
И он был счастлив, когда сделал шаг вперед, заслоняя собой Тиль, и сердце его радовалось, готовясь к последнему бою.
Он давно ждал этого момента, хоть и всегда опасался. Он знал, что рано или поздно это случится. Его сила против силы демона, который во много раз старше и опытнее. Исход не оставлял мало сомнений, но Эмеш был готов попробовать, все равно терять уже нечего, все что мог он уже потерял.
— Уходи, — последний раз предложил энлиль.
Отвечать Эмеш не стал, что толку. У него не так много времени, чтобы тратить его на пустые слова. Выжить он не надеялся, но сдаваться так просто не станет. Сражаться до последнего.
Демон неподвижно стоял перед ним, ожидая, оставляя человеку право первого удара. Что ж, этим нельзя не воспользоваться.
Что может повредить энлиль? Огонь? Молнии? Что может его удержать?
Ничего.
Мысли неслись стремительно проносились в голове, пробуя все возможные варианты, доставая из глубин памяти все, что только может помочь.
Ничего. Энлиль неуязвимы.
Энлиль, демоны дня и савалар, демоны ночи. Свет и тьма.
Он просто обязан что-то придумать. Но время стремительно осыпалось мелкими песчинками, скоро его совсем не останется. И тогда хоть с голыми руками кидайся на демона, все равно результат будет один.
