припасть жадным поцелуем к губам эльфа.
Гилморн почувствовал, что тает и млеет от прикосновения этого горячего рта. Он прижался к Норту, забросил руки ему на шею и пылко ответил на поцелуй. И когда Норт оторвался от него, губы эльфа будто бы сами произнесли жарким шепотом:
— Пожалуйста, Норт. Я хочу тебя, я хочу быть твоим в эту ночь.
Он получил все, что хотел. Норт налетел на него, как ураган, содрал с него одежду и овладел им прямо на земле, покрывая его тело страстными ласками и поцелуями. Эльф только и мог, что извиваться под ним и, постанывая, кусать пальцы, чтобы удержаться от громких криков. В эту ночь было все, чего ему так не хватало два года — дикая, животная страсть, бешеный напор, вожделение, непристойная, грубая, низменная похоть. Норт его практически изнасиловал, хотя эльф и не думал сопротивляться. Оба они кончили почти сразу, поскольку уже были возбуждены до предела своим словесным поединком пополам с любовными ласками.
Норт воспользовался передышкой, чтобы раздеться самому, чего он не успел сделать раньше. Перекатившись на спину, Гилморн следил жадными глазами за тем, как из-под одежды появляется сильное мускулистое тело: широкие плечи, выпуклая грудь, живот с четкими квадратами мышц, мощные бедра… Этот смертный мог целый день таскать на плечах доспех, в руках тяжелый щит и меч-бастард, а потом чуть ли не до утра валять эльфа по кровати без всяких признаков усталости. Как любой эльф, Гилморн был сильнее среднего человека, но против Норта у него не было никаких шансов. Тот мог бы одним движением руки свернуть ему шею. К удивлению своему, Гилморн понял, что эта мысль его возбуждает. Не прошло и секунды, как член его был напряжен еще сильнее, чем прежде, хотя он мог бы поклясться, что это невозможно. Сила и звериная грация Норта, волчий огонек в его зеленых глазах снова заводили эльфа, как прежде — до дрожи, до боли, до стона, до лихорадочного огненного безумия. Расставив колени, эльф сжал ладонью твердую плоть, поднимающуюся между его ног, как будто это могло уменьшить его возбуждение.
— Будь ты проклят, Норт Морадан, я так тебя хочу, что схожу с ума, — хрипло сказал он и посмотрел на Норта так бесстыдно и призывно, как только мог. — Я хочу, чтобы ты меня оттрахал до потери сознания, как в старые времена.
Норт присвистнул.
— Да ты и впрямь многому научился, — сказал он удивительно мягко, без обычного ехидства в голосе, наклонился и поцеловал эльфа в полуоткрытые губы. Его щетина привносила в поцелуй странные, непривычные для Гилморна ощущения. Он еще никогда не целовался с кем-то, носящим бороду.
— После меня у тебя были любовники, красавчик?
— Были, — лаконично ответил Гилморн, следя, как смертный пошарил среди своей одежды и достал оттуда какой-то флакончик. Масло, ароматическое масло. Ну конечно…
— Ты что, заранее знал, что так будет? — спросил эльф, лаская себя в такт движениям ладони человека, смазывающего маслом свой член.
Норт положил ему руки на бедра, подтащил его ближе к себе.
— Я все о тебе знаю, мой сладенький эльфенок. Даже то, чего ты сам о себе не знаешь, — Норт провел губами по колену эльфа, не отрывая взгляда от его лица, на котором ясно читалось откровенное желание. — Я был уверен, что ты не устоишь. Гил, ты, наверное, единственный эльф в Средиземье, который любит трахаться, — сказал он, прежде чем его твердый, горячий член вошел в плоть эльфа.
Гилморн застонал и обхватил его талию ногами, притягивая его ближе, заставляя проникать еще глубже. Медленно, размеренно Норт начал двигаться, опираясь на руки, и при каждом толчке эльф подавался ему навстречу, стремясь продлить контакт.
— Сильнее… еще… — задыхаясь, прошептал он.
— Ласкай себя, мой сладкий… да, вот так… Я хочу видеть, как ты меня хочешь.
— Ну трахай же меня, черт тебя подери… Норт… Я этого не вынесу… — стонал Гилморн, все быстрее двигая рукой вверх-вниз, изгибаясь всем телом, чтобы впустить Норта в себя еще дальше.
Но человек продолжал сладкую медленную пытку. Придерживая эльфа за бедра, он вставлял ему свой член на всю длину, а потом почти целиком его вытаскивал. Широко открыв невидящие глаза, Гилморн перекатывал голову из сторону в сторону, закусив губу. Дрожа всем телом, он пытался прижаться к Норту еще ближе и бессвязно шептал:
— Сделай это, Норт… пожалуйста… давай, ну… я хочу тебя…
Норт зарычал и засадил ему сильнее, резче, не в силах больше сдерживать свое желание. Теперь он начал трахать Гилморна яростно, неистово, как раньше, как всегда, как эльф больше всего любил. Гилморн зажал рот рукой, заглушая свои крики. Еще несколько движений жаркой плоти внутри него, и судорога оргазма скрутила тело эльфа. Он выгнулся дугой под Нортом, сжав его изо всех сил коленями, чувствуя, как обжигающая влага разбрызгивается по животу, и тут человек тоже кончил, и семя его горячей струей вылилось в эльфа.
Норт навалился на него и прижался головой к его груди. Его расслабленный член выскользнул из Гилморна. Эльф обнял человека и рассмеялся счастливым, довольным смехом.
— Мне кажется, я могу заниматься этим сутками, — шепнул он Норту, нежно проводя ладонями по его спине.
— Сутки не обещаю, но ночь еще не кончилась, — отозвался человек.
Перед рассветом они, наконец, смогли оторваться от наслаждения друг другом, и легли рядом. Гилморн прижался к Норту и, приподнявшись на локте, заглянул тому в лицо:
— Не могу поверить, что смертные способны на такие безумства из-за страсти. Неужели ради меня ты проделал такой путь и рисковал жизнью? А если бы тебя кто-нибудь узнал?
Норт пожал плечами.
— Можно подумать, в Мордоре я не рискую жизнью. Мой сладкий, на свете осталось так мало для меня интересного, что новые впечатления я ценю на вес золота. А ради такого сюрприза, — он прервался для поцелуя, — стоило проделать путь хоть впятеро более долгий.
— Мне стыдно это признавать, — Гилморн вздохнул, — но ты оказался во всем прав.
— А ты храбрый маленький эльф, — сказал человек даже с каким-то удивлением. — Я не думал, что ты когда-нибудь переступишь через свою эльфийскую гордость. Не у всякого хватает мужества принимать себя таким, каков он есть.
— Ну, положим, спасибо я тебе говорить не собираюсь…
Норт засмеялся.
— Эльф с чувством юмора? Редкое зрелище.
— Просто ты видел эльфов при таких обстоятельствах, когда чувство юмора любому отказывает, — ядовито отметил Гилморн.
Ну вот, как он ни старался забыть, кто такой Норт, вспомнить все равно пришлось. Враг, слуга Врага свободных народов Средиземья… и при этом, черт побери, лучший любовник, которого только мог желать Гилморн. Один из лучших. Будь у Дэла хоть немножко этой страсти… Будь Норт на другой стороне…
И снова ему в голову пришел вопрос, который все эти два года его мучил.
— Я могу спросить тебя, Норт? Только если ты обещаешь ответить честно.
— Валяй, мой сладкий. Зачем мне тебе врать?
— Ты бы выполнил свое обещание? Отпустил бы эльфов, если бы я провел с тобой месяц?
Норт вдруг весело, искренне рассмеялся.
— Ты, никак, по ночам не спал, думая над этим? Неужели тебе не приходило в голову, что я отпустил бы и десять, и сотню твоих плаксивых сородичей, только бы ты остался со мной еще на месяц, на год… навсегда. Да я с ума от тебя сходил, красавчик.
Гилморн почувствовал, как краска заливает его щеки. Слушать это было приятно, и хоть ему было стыдно своего тщеславия, он ничего не мог с собой поделать.
— Ты, наверное, очень разозлился, когда я… когда увидел, что меня нет, — пробормотал он.
— Я бы не назвал это «разозлился». Я бы сказал, что я был вне себя от бешенства. Если бы я вас догнал, то приказал бы перебить всех, кроме тебя.
Гилморн вздрогнул. В это он легко мог поверить.
