-- Ага. Нисколько.
Прим полез за пазуху и вытащил кожаный кошель. На стол лег серебряный сестерций.
-- Может, все-таки найдется одна? Небольшая.
-- Ну... -- задумчиво протянул трактирщик, -- есть вообще-то. Совсем небольшая...
-- Вот и хорошо.
-- ...без ложа.
-- Нет, так не пойдет. На полу, что-ли, спать, с тараканами?
-- Иные спят.
Прим положил на стол еще одну монету. Хозяин взял его, повертел, куснул и флегматично заявил:
-- От такого маленького кусочка серебра кровать не возникнет.
Прим достал еще один сестерций.
-- Пять, -- сказал хозяин.
На столе появилось еще две монеты.
-- Пять, так пять, -- сказал Прим.
-- Пожалуй, найдется тюфяк.
-- Ах ты плут, -- рассердился Аппий и накрыл ладонью одну из монет.
-- Хороший, хороший тюфяк, -- поспешил его успокоить трактирщик, - совсем новый, мягкий, нигде не рваный. И лежанку велю рабам туда втащить.
-- Ну ладно, -- Прим убрал ладонь, -- мы собираемся поужинать. Что у тебя есть?
-- Рыба есть. Карп жареный. Холодный уже.
-- Разогрей, не люблю холодное. А козьи отбивные, какие мне тут доводилось пробовать?
-- Сейчас нет.
-- Скверно. Ну ладно, тащи своих карпов, да смотри, пожирнее. Ну и травы какой-нибудь, побольше. Укропа там, сельдерея. Что есть. И сыр, -- Прим продолжал одну за другой выкладывать монеты на стол. При виде этой картины у трактирщика скучное выражение лица на глазах сменялось заинтересованным, - вино, конечно, лучшее тащи.
-- Сколько вина?
-- Фалернское есть? Кувшин для начала, вот, типа такого. Мы с другом немного утомились, не собираемся напиваться. Поужинаем и пойдем спать.
-- На одной кровати вдвоем?
-- Нет, он останется, а я уйду. Живу неподалеку. Чего у тебя еще есть?
-- Маринованная капуста, оливки...
-- Все давай, лично я что-то проголодался.
Хозяин алчно пожирал глазами стопку монет. И не только он один. Казалось, что разговоры и смех местных выпивох стали тише, а их внимание устремилось на беспечного Аппия. Ганнику все это не слишком нравилось, и он подобрался, хищно озираясь по сторонам.
-- Тащи пока вино, сыр. Карпа потом, что-то я сейчас не в настроении есть холодное.
-- Как будет угодно, господин, -- услужливо вился вокруг хозяин, давненько не видевший в своем заведении столь щедрых посетителей.
-- В посуде какой подашь? В оловянной?
-- Да, конечно, в оловянной, -- кивал хозяин.
-- Нет, подавай в глиняной.
-- Почему? -- на лице трактирщика нарисовалось искренне изумление.
-- Из оловянной только травиться, -- заявил заказчик, не объяснив своей причуды.
Прим вернулся к столу. Хозяин перекинулся парой слов с рабом, делясь удивлением относительно странностей не по богатству придурковатого посетителя. И чем не угодила ему оловянная посуда? Почти весь Рим из нее ест...
-- Я договорился о комнате для тебя, -- сообщил Аппий, -- поужинаем, потом я уйду.
-- А где заночуешь?
-- Неподалеку. Снимаю комнату в инсуле. Тесновато у меня, а то я бы с радостью пригласил тебя к себе.
-- Не стоит, это было бы слишком... -- Ганник покачал головой. Было видно, что ему не по душе чувствовать себя должником, -- сколько ты заплатил за комнату?
-- Пять сестерциев. И столько же за ужин.
-- У меня таких денег нет, -- мрачно заявил Ганник.
