-- Ну да.
-- И что, отдавали?
-- По-всякому было... -- неприятно усмехнулся галл.
-- А что потом?
-- Потом... -- Ганник печально вздохнул, -- наливай!
Аппий разлил вино. Выпили.
-- Потом решил попробовать жить сам. Иначе. Даже женился. Но ничего не получилось. Мне не простили. Это такое болото, друг Аппий. Засасывает. Откуда-то взялись долги. Много... И мои вчерашние собратья по этому ремеслу пришли их взыскивать с меня. А у меня жена, дети... Как-то все плохо обернулось... Пришлось продаться, чтобы расплатиться... -- галл замолчал, задумчиво пережевывая кусок сыра.
-- Говори, Ганник, я слушаю тебя.
-- Продался одному мяснику из Мутины.
-- Мяснику?
-- Ну да... Правда, это был не простой мясник. Везет мне, на непростых... Он тоже был из этих... уважаемых... Мутил какие-то дела в Мутине... Этот самый Гай Турий... Который теперь, как бы я... Ну, а тогда я у него телохранителем. Чтоб, значит, дела мутились безнаказанно...
-- А твоя семья?
Ганник поднес к глазам глиняную кружку, словно пытался что-то в ней рассмотреть.
-- Не видел больше. Никого. Семь лет уже...
Ганник выпил залпом, скривился и прижал кружку ко лбу, крепко зажмурившись. Аппий некоторое время молчал.
-- Но он же отпустил тебя?
-- Ага. Месяц назад. Перед тем как помереть. Облагоде... тельствовал...
-- Что же ты в Рим... Не в Медиолан?
-- Нельзя мне возвращаться. Им лучше будет без меня. Безопаснее...
-- Боишься, что тебя в покое не оставят? А родные-то живы? Хоть весточка-то от них не была?
Ганник поднял на Прима уже довольно мутные глаза, но ничего не сказал. Налил себе еще и выпил. Аппий молчал.
-- Догадываюсь, что это за уважаемые люди.
-- Лучше про них лишнего не говорить, -- галл приложил палец к губам.
-- Я никому не скажу, -- заверил его Прим.
Галл, казалось, не расслышал, он ударился в воспоминания.
-- Был там один такой... господин... как его? Что-то такое... на задницу похоже... А! Господин Пигеон!
-- Т-сс, -- напомнил Прим, приложив палец ко рту, -- мы про него не говорим.
-- Точно. Молчим, как рыбы.
-- Кстати. А где они?
-- Кто?
-- Наши рыбы. Вернее, наша рыба. Или как там ее... -- Прим повернулся к очагу, -- Эй, хозяин! Когда там уже будут наши рыбки?
-- Сейчас, сейчас! Уже несу, -- отозвался трактирщик и водрузил на стол блюдо с жаренными карпами.
Прим приподнял одного за хвост.
-- Чего-то он какой-то хилый. Болел что ли?
-- Ну что ты, господин, -- поспешил возразить трактирщик, -- более мясистых ты не найдешь во всей округе. Мне поставляют из лучших прудов со стороны Лабиканской дороги!
-- Мясистых... Ну ладно. Но принеси еще... -- Прим замолчал, мучительно подбирая слова.
-- ...чего-нибудь мясистого, -- помог ему галл.
-- Да! Тащи все, я плачу... не так... мы с моим другом платим!
-- Ты не проснешься завтра с пустым кошелем, друг Прим? - забеспокоился галл.
За столом игроков возбужденно загалдели, очевидно, кого-то боги наградили особенно удачным броском. Ближайший к Аппию из этой компании, черноволосый парень в синей тунике-безрукавке, небритый и суровый на вид, казалось, совсем не интересовался игрой, все больше косясь на костоправа.
-- Пустым? -- Аппий удивился, -- разве он может опустеть? Давай проверим.
Прим полез за пазуху и вытащил кожаный кошель. Развязал его, не желающими подчиняться пальцами, бубня себе под нос поношения изобретателям неудобных кошелей с неудобными завязками, и высыпал
