подтвердится – материал для репортажа все-таки есть.
Павел с некоторой неохотой разрешил мне приехать и предупредил, чтобы я поторопилась, вечером он должен быть в одном месте… Я положила трубку и велела Жанне одеваться.
– Куда это вы меня тащите? – строптиво спросила она. – И кому вы звонили?
– Одевайтесь, – велела я.
– Но я не могу оставить ребенка одного!
– Незачем его туда тащить, – отрезала я. – Гена не маленький, может и один посидеть. Запрете его и все.
– Запереть? – в ужасе воскликнула она. – Да что вы, сюда же кто угодно может прийти!
Я на секунду задумалась и спросила, есть ли у Тани ключи от квартиры. Та взглянула на стену – над телефоном, на гвоздике, висела связка ключей.
– Это ее. Опять их забыла, – с некоторой досадой заметила Жанна. – Она все забывает…
– Ну значит, вам нечего бояться. Раз у нее не было ключей, никто не мог их взять. Заприте Гену, и все будет в порядке. В случае чего, он сам сможет открыть дверь и уйти.
Я ничего не сказала о том, что дверь этой квартиры – самая обыкновенная, оснащенная простыми замками – не могла представлять надежной защиты для мальчика. Жанна и сама это, должно быть, понимала. Однако, поколебавшись, она решилась:
– Ладно, запру. Все равно его не на кого оставить.
Дверь парадного оказалась оснащена кодовым замком. Когда выводили меня из подъезда, я не обратила на это внимания. Сейчас же нам пришлось долго дожидаться случая, чтобы попасть в подъезд. Старушка, которая вышла нам навстречу, очень подозрительно нас оглядела и долго не решалась ступить наружу.
– Куда вы меня ведете? – не переставая, повторяла Жанна.
Я, не отвечая, поднялась на пятый этаж. Ей ничего не осталось, как последовать за мной.
Павел открыл дверь, на ходу дожевывая какой-то кусок. Улыбка, которую он послал мне, моментально исчезла, как только он заметил Жанну. Такого он явно не ожидал.
Я подтолкнула женщину вперед:
– Это подруга девушки, которая пропала в ту ночь. О ней до сих пор ничего не известно.
– А… Ну очень приятно, – он представился и протянул ей руку.
Жанна испуганно ее пожала и назвала свое имя. Она озиралась, будто попала в змеиное гнездо. Павел провел нас в комнату, вопросительно на меня взглянул, и я объяснила:
– На этот раз, думаю, я не ошиблась. Да я и раньше не ошибалась, просто Юля сбила меня с толку. Когда Женя запер ее в комнате, она расслышала в коридоре голоса. Один голос был женский, и ей показалось, что она его знает.
Я взглянула на Жанну и осторожно добавила:
– Судя по всему, там была Татьяна.
Она слабо ахнула, сунула в рот дужку очков и за-стыла, не сводя с меня глаз. Павел поинтересовался, кто такая Таня, и еще раз напомнил мне, что во времени он сегодня весьма ограничен. Я кратко поведала ему о семейной и деловой жизни Ивана, о расписке, проданной когда-то за бесценок квартире и истории с участком. Он слушал все более внимательно, а Жанна несколько раз порывалась меня прервать, но сдерживалась. Когда я замолчала, она не выдержала и воскликнула:
– Если это те же самые люди, тогда Таня ни за что не стала бы с ними общаться! Она была очень сердита на них! Они ведь обманули Ивана!
– Ее могли заставить, – возразила я. – Конечно, она не сама на них вышла. Заметьте – ей позвонили буквально сразу после гибели Ивана.
– Но почему они не обратились к нему, когда он был еще жив? Раз уж нацелились на участок, то логичнее договориться с хозяином, – Павел быстро уловил суть моего рассказа.
– Возможно, с ним они договориться не сумели, – сказала я. И тут меня осенило.
Теперь сходилось все! Некое предложение, которое было сделано Ивану в студии. Предложение, над которым он решил подумать, и в конце концов вернулся туда… От кого оно исходило? От знающих его людей. От Дины? От ее спутника, который вместе с ней приезжал на дачу? Возможно… От ее мужа, который, судя по словам Ксении, до сих пор обитал в Голландии? Но ведь он мог и приехать…
Что это было за предложение? Реанимировать группу? Никому не нужную невыгодную группу, которая заведомо была обречена на нищенское существование? Я, благодаря Артуру, слышала их песни и могла поклясться – ни одна радиостанция не заинтересовалась бы ни одной из них. Для клуба – слишком агрессивно. Для андеграунда – довольно банально. Но Иван верил в свой успех, потому что… Хотел верить. И не желал верить в то, что его попросту обманули. Ксения предполагала, что он давно понял, как сильно обжегся. Удалось бы обмануть его еще раз, поймав на ту же ложь?
Вопрос: сколько раз можно наступать на одни и те же грабли?
Ответ: сколько захочется.
Он колебался, пока вез меня домой. Колебался, принять ли сделанное ему в студии предложение. Не случайно у него с языка не сходили трудности, преследовавшие его группу. Не случайно он упомянул своего проворовавшегося продюсера. Он все время думал об этом. И в последнюю минуту, уже прощаясь со мной, уже собираясь ехать на дачу, на свидание с Юлей, он вдруг принял решение. Возможно, не окончательное. Но он хотел использовать последний шанс, который ему дала судьба.
За что же его убили? Убили до того, как что-то с него получить. Это же попросту невыгодно, не имеет никакого смысла… Но если он был несговорчив, если Иван стал агрессивен… Если он вернулся не затем, чтобы еще раз попасть в те же самые сети, а затем, чтобы окончательно разобраться со своим продюсером… Может быть, они решили, что его вдова – законная вдова – окажется более сговорчивой? Женщину легче запугать. Такую, как Таня – если я правильно поняла ее подругу, – запугать еще легче.
– О чем задумалась? – поинтересовался Павел. – Я спросил – доказательства у вас есть?
– Расписка в самом деле была, – вмешалась Жанна. – Я ее своими глазами не видела, но она была!
– И у кого она может быть теперь? – вздохнул Павел. – Все этот очень хорошо и интересно, но прости, Надя, писать тут пока не о чем.
– Расписка была с ограниченным сроком выплаты, – вспомнила я. – Возможно, Иван до сих пор оставался что-то должен. Думаю, его могли принуждать к тому, чтобы отдать участок в качестве процентов…
– Но это уже беспредел! – заметил Иван.
– Это и есть беспредел! – воскликнула Жанна. – Просто невероятно, до чего может дойти наглость! Я знала об этой расписке, но думала, что она была уничтожена!
– Ксения так не считает, – ответила я. – Павел, что нам делать? Не можешь посоветовать? Ты же общаешься с этой Диной.
– Ну и что? – насторожился он.
– Ее мужа ты когда-нибудь видел?
Павел сказал, что муж Дины – лицо несколько загадочное, и некоторое время он считал, что Дина вообще не замужем. Но как-то, случайно разговорившись с соседкой, он услышал от нее, что приезжает супруг. Павел понял, что тот живет где-то за границей.
– Я еще удивлялся, что они обитают в этой развалюхе, – заметил Иван. – Деньги у них вроде водились, так почему не сделать приличный ремонт? Я спрашивал Дину, а она только смеялась. Говорила, что для них двоих такие хоромы все равно слишком велики. Собиралась их выгоднее продать. Но теперь цены упали, думаю, до продажи дойдет не скоро.
Он сказал, что соседка появлялась в квартире только время от времени. Так Павел понял, что у нее есть какое-то другое жилье, где она обитает постоянно. А вот теперь, после последних событий, она поселилась тут постоянно. Павел, возвращаясь домой, часто видел свет в окнах той квартиры. Да и сама Дина мелькала – то во дворе, то в окне.
– Я конечно, могу зайти и поговорить с ней начистоту, – неохотно предложил Павел. – Но ты сама посуди, Наденька, что она мне скажет? Правду? Держи карман шире! Если, правда, была какая-то зверская расписка и она с муженьком пыталась выбить деньги из твоего музыканта… Стали бы они в этом признаваться? Это замкнутый круг. Пока не будет реальных доказательств, что Ивана убили именно на
