студии, пока не будет вещественных доказательств… На все это дело можно, грубо говоря, положить.
– Кассета у тебя?
– Унес Володя. Но она в сохранности, у него такие вещи не пропадают.
– Мы можем доказать, что Иван вообще был на студии, – сказала я. – Нам нужно доказать еще, что там были Дина или ее супруг.
– А он, как окажется, спокойно сидел в своей Голландии, – мрачно ответил Павел. – У нее тоже, думаю, найдется алиби. Да и не представляю я себе, что она проломила Ивану голову. Не в ее стиле. Такая, скорее, отравит или наймет какого-нибудь амбала… Нужно найти того, кто его убил, понимаешь?
– Не только! Еще и тех, кому это было выгодно!
Жанна внезапно ударилась в истерику. Она расплакалась, повторяя, что просто не может все это слышать, потому что теперь она абсолютно уверена – Таню убили, завезли в этот ужасный дом и убили… Она рыдала и под конец начала страшно задыхаться. Ее грудь ходила ходуном, а золотой медальончик так и подпрыгивал. Павел побежал за водой, а я схватила ее за руки:
– Ну подождите ее хоронить, может быть, все обошлось, они просто увезли ее куда-то…
Но в глубине души была уверена – случилось самое худшее. Павел вернулся со стаканом воды. Мы потратили уйму времени, чтобы заставить Жанну сделать хотя бы глоток, в результате облились сами и облили ее платье. Но то, что оставалось на дне стакана, она все-таки выпила. И вытаращила глаза. Павел объяснил:
– Я туда коньяку налил. Легче?
Она перевела дух и снова заплакала – на этот раз тихо, без рыданий. Мы с Павлом переглянулись, и он кивком головы пригласил меня выйти. Мы ушли на кухню.
– Слушай, ты мне скажи – какой им был смысл убивать эту несчастную вдову? – спросил он, понизив голос. – Кто же тогда оформит на них участок?
– Другие наследники, – предположила я.
– Но слушай, это же глупо, – фыркнул он. – Это может тянуться бесконечно! С ним не договорились – убили, с ней не договорились – ее туда же… Так они всю семью перебьют и останутся ни с чем. Только с хорошим сроком в перспективе, если все раскроется.
Его веселый тон как-то не соответствовал словам, но меня это уже не шокировало. Я привыкла к тому, как он выражает свои соболезнования.
– Может быть, она еще жива, – сказала я. – Убивать ее в самом деле выгоды нет… Но ведь всякое бывает. Не думаю, что убийство Ивана тоже тщательно планировалось… Они могли попросту перевезти ее в другое место, подальше от людей. За город, например.
– Ага, на ту же дачу, – фыркнул он. – Слушай, Надя, я очень ценю твое человеколюбие… Но неужели ты не можешь предоставить им самим разбираться? Это в конце концов опасно.
– Кому – им? – мрачно возразила я. – После Тани остался сын, ему еще и десяти лет нету. И эта несчастная подружка. Она только плачет и подозревает вторую жену Ивана.
– Ну ладно, а эта вторая жена не может сама разобраться?
– А какой ей смысл это делать? Они обижена на Ивана, на Таню, на всех вообще. Ее только тронь – сразу начинает скандалить.
Он вздохнул и как-то загадочно посмотрел на меня. Я смутилась:
– В чем дело?
– Ты стараешься из-за своего парня, я угадал? – спросил он.
Павел угадал, конечно. Единственной причиной, почему я до сих пор не бросила все это и не занялась вплотную своими делами, был Женя. Но Павел ошибался, считая, что все дело в сентиментальных чувствах. Об этом я уже и не думала. Сцена почти насильственной помолвки многое для меня прояснила. Сомневаюсь, что Женя до сих пор был в меня влюблен. Да и был ли когда-то? И я очень подозревала, что помолвка была затеяна с одной-единственной целью – заткнуть мне рот. Значит, он меня боялся, если так хотел на себе «женить». Жена простит и покроет многие грехи, которых не потерпит невеста. Тем более такая строптивая, какой оказалась я.
– Кстати, как вы с ним уживаетесь? – спросил Павел. – Он же вроде собирался тебя убить?
– О нет, он собирался на мне жениться. Прямо сейчас, – усмехнулась я.
Его взгляд стал растерянным, но возможно, мне показалось. Павел с запинкой спросил, когда свадьба?
– Никогда, – легко ответила я. – Сперва я посажу его в тюрьму, а потом подумаю – носить передачки или оставить его умирать с голоду.
Он хохотнул:
– Ты так разозлилась? Да на что? Парень вроде имеет серьезные намерения!
– Не знаю, кто убил Ивана, но без Жени тут точно не обошлось, – ответила я. – И, ради бога, перестаньте шутить. Дело очень серьезное. Один человек уже погиб, а что с Татьяной – одному Богу известно.
Он в самом деле стал серьезнее.
– Ну ладно, а чего ты хочешь от меня? Никакого репортажа я делать не собираюсь, сразу предупреждаю. Почему бы просто не обратиться в милицию?
Я пожала плечами:
– Лучше, если это сделает кто-то еще.
– Ты хочешь, чтобы я пошел к Дине и посмотрел, нет ли там следов насилия? Да за то время, которое прошло, они давно успели бы все убрать. Мы были там сразу после… Ну убийства, если ты настаиваешь. И ничего не обнаружили.
– Я хочу, чтобы ты выяснил – нет ли в Москве ее супруга?
– Так она мне и скажет! – резонно возразил он.
– Во всяком случае, ее насторожит, что ты об этом спрашиваешь. Может, это как-то поможет Татьяне… Уверена – еще никому не приходило в голову, что он может иметь отношение к убийству Ивана.
– Проще узнать, был ли он в студии, – заметил Павел. – У тебя же там есть знакомства. Эта твоя свидетельница… Ну ладно, я схожу. Тем более что мешки уже убрали. Не знаю, кто пожаловался, скорее всего, просто пришло время вывезти мусор.
Он вышел с черного хода и захлопнул дверь. А я направилась к телефону.
Жанна так и сидела, вся мокрая, закрыв лицо руками. Ее очки лежали у нее на коленях. Я не стала ее беспокоить и сняла трубку. Достала записную книжку и набрала номер, переписанный с визитки Романа. Ответил мелодичный девичий голос.
– Мне нужно связаться с Незвановой Еленой Викторовной, – сказала я решительным и, как мне казалось, деловым тоном.
Девушка слегка растерялась:
– Извините, вы не тот номер набрали.
– Тогда, если можно, Романа Владиславовича, – попросила я.
– Он на работе. Кто его спрашивает?
Я поняла, что попала к нему домой. Интересно, кто эта девушка? Учитывая его ориентацию, это было несколько странно. Но девушка неожиданно мне помогла:
– Оставьте сообщение, и когда папа вернется, я обязательно ему передам.
Голос у нее был мелодичный и чистый. Судя по тембру, ей никак не могло быть больше двадцати лет. Люди постарше обычно настораживаются, если звонивший не представился.
– Лучше дайте его рабочий номер, – попросила я. – А еще лучше – номер Незвановой. Можно и домашний.
И девушка (какая милая!) кротко выполнила мою просьбу. Через минуту я получила все, что просила. В том числе и все имевшиеся у нее телефоны, по которым можно было найти Елену Викторовну. А еще через минуту я уже ей звонила.
Сперва на работу – я была уверена, что в такое время она, скорее всего, у себя в кабинете. Но трубку никто не взял. Я перезвонила ей домой. Тот же результат. Я набирала то один номер, то другой. Хотя бы раз гудки «занято»! Хоть бы автоответчик! Но ничего, ровным счетом ничего. Тогда я с тяжелым сердцем набрала рабочий номер Романа.
