конечно… А тут Колька жил. Стоп!
Он остолбенело посмотрел на табличку с цифрой 8 и прикусил губу. Бросил сигарету на асфальт и тут же закурил новую.
'Память совсем никуда стала! — выругал он себя. — Бывал ведь я тут, несколько раз бывал… И у Кольки как раз бывал. Двор-то этот?
Вроде тот самый. Деревья только выросли, потому и трудно признать. А дом-то Колькин! В каком номере он жил? Номер не помню, а вот окна, помнится, на улицу выходили. Как раз туда, откуда мы въехали… И парень именно в этот дом вошел, окна там должны быть и на ту сторону. Ах ты, мать честная! Случайность, что ли? Да нет, что-то слишком круто выходит.
Колька-то Стася лучше моего знал! Мы со Стасем пару дел сделали, я ему баксы менял после его сделок… А вот с Колькой они дружили, выпивали не раз. Это ж Колька его отмазывал после первой отсидки. Он адвокатурой занимался… Адвокат. Адвокат…'
Сергей Павлович аж задохнулся, несколько раз повторив это слово.
'Адвокат, вашу мать! — простонал он про себя. — Ох, какой я дурак! Деньги-то у кого могут быть, если не в банке? У адвоката, у нотариуса… В сейфе денежки лежат, и доверенность должна быть. На дочку деньги оставил.
Неужто — Кольке?, Знакомый адвокат… Сумма хорошенькая… Стась не захотел светиться с такими деньгами, отдал знакомому. Сделал все шито-крыто… Значит, деньги у Кольки, так, что ли, получается?! А парень этот? Сын ведь у Кольки есть. Виделись мы с ним год назад, он мне рассказывал, какой шалопай и бездельник:
«Не уважает меня, поросенок…» Я Кольке еще посочувствовал тогда… Нет, паренек-то не дурной, раз такую невесту себе высмотрел… Точнее, не паренек, выходит, у нас умный, а папочка его. Чего уж лучше? Денежки для невесты — в сейф. Сынок — без дела мотается. Сразу двух зайцев убьет: сына женит и будущее ему обеспечит…'
От возбуждения Сергей Павлович даже поежился.
'Надо сообразить все до последней капли. Предположим, деньги Стась отдал Кольке. Для дочери, по доверенности. Вполне правдоподобно. Кольке он доверяет, это я знаю. Он и перед отъездом у него был, это мне передали потом.
Не стал я тогда Кольку трясти, знал, что Стась ему моих денег все равно не оставил… Увез мои кровные. А Колька знал, как Стась меня надул.
И год назад, когда мы встретились, я про Стася с Колькой не заговаривал. Все равно правды не добьешься. Другое дело сейчас. Сейчас хочешь не хочешь, а поговорить придется. Ох, Колечка, расскажешь ты мне… Все расскажешь, миленький. Деньги, значит, у него. Сыночка женит. А на кой ему сына женить, когда Стась умер? — спросил себя Сергей Павлович. — Никто теперь с него бабок не спросит, договор был частный, контора у Кольки своя.
А может, он не знает, что Стась умер? — осенило его. — Откуда ему знать? Может, Стась денежки отдал и больше с ним не встречался?
Знать бы точно… Э, нет, ребята, вы меня не окрутите! — пригрозил Сергей Павлович подъезду и белому «Москвичу». — Хочешь ты, Колечка, сына женить на богатой невесте… Вижу, куда пошло. Сразу быка за рога берешь? Не успел Стасев труп остыть, а твой сынок с цветочками прибежал к его дочери? Не знаешь ты про Стася, могу поклясться! — вдруг сообразил он. — Не посылал бы ты сына к девушке, у которой только что отца убили, с такими вот букетиками… И девушка не знает! Ах, Стась, не решился ты все-таки! Стыдно тебе было с дочерью встречаться, вот ты и не увидишь ее никогда… А со мной тоже стыдно было?' — зло усмехнулся он.
Он закурил сигарету и обвел глазами дом напротив, словно ждал, что парень с Николаем вот-вот появятся на одном из балконов. Но на балконах наблюдались только бабки на табуретках — дышали загазованным воздухом московского центра, да пара грустных собак, да мокрое белье и внушительных размеров фикус, который поливала из лейки полная женщина средних лет. Сергей Павлович мимоходом оценил ее пышные, прелести, прикрытые пестрым халатом, попытался разглядеть черты ее лица. Ему это не удалось, и он посетовал, что зрение с каждым годом все падает, без очков уже не обходится. Перегнулся к заднему сиденью за дипломатом, достал из него футляр с очками, неторопливо протер их, надел, снова посмотрел на женщину… И у него перехватило дыхание: рядом с ней стоял тот самый парень — владелец «Москвича».
— Очень приятно, — пробормотал Сергей Павлович. — Это он не в гости явился. Ишь, переоделся! Футболка, шорты. Все, дело в шляпе, он тут живет… Ну, Коля, Коля, Коленька, выгляни же ты на балкон. Утешь мое сердце!
От удовольствия он даже рассмеялся — женщина ласково погладила парня по плечу, парень дернулся и закурил, опершись на перила.
'Мать и сын, — думал он, устраиваясь поудобнее. — Ах ты боже мой, какая находка! Ну кто мог подумать, что Стасева дочка заимела такого жениха! Ох, знаю я тебя, Колечка, ты задаром даже не плюнешь. Не стал бы ты отдавать сына кому попало… Присмотрел, приценился, все обдумал… Стась, по- твоему, умотал уже в Швецию, денежки для Юли у тебя лежат… Ты их отдашь Юлечке, как не отдать, если Стась потом явится и проверит! Отдашь, да только не посторонней девчонке, а своей невестке. Ох, Колька, ох, деловой ты мой человек!
Все, хватит мне на них любоваться. — Он захлопнул дверцу и включил зажигание. — Я тут вряд ли еще что высмотрю… Завтра же пойду к нему в контору. Я ему, сукиному сыну, устрою…
Ничто мне не грозит, тем более если он про Стася не знает. До скорого свидания, дорогие мои!'
И он покинул свой наблюдательный пункт.
Вера, разумеется, никуда не ушла. Она дожидалась Сергея Павловича в спальне, в обществе двух чемоданов и вороха одежек.
— Только тронь меня, — пригрозила она, когда Сергей Павлович пнул один из чемоданов. Чемодан, как он и думал, оказался пустым.
В противном случае Сергей Павлович рисковал отбить себе ногу. Но он знал Веру и потому смело пнул его. Сергей Павлович никогда не рисковал напрасно.
— Чемодан-то твой, — съехидничала Вера, забираясь с ногами на постель. — Пинай, пинай… А тебе звонили, между прочим.
— Кто это?
— Одна дама. — Вера захохотала. — Ленка тебе звонила, кажется, ей показалось мало… Я сказала ей, что ты пошел на свидание и вернешься только к утру. Она бросила трубку.
— Погоди, она тебе припомнит. — Сергей Павлович сбросил с постели ее одежду и завалился в чем был — в смятом за день костюме и в ботинках.
— И тебе она припомнит, — хмыкнула Вера. — Хрен она для тебя еще будет стараться…
Завтра вряд ли даже поздоровается. Как же, ты ведь прямо из ее объятий кинулся трахаться с какой-то девкой, даже не со мной.
— Мне ее старания больше не нужны, — холодно заметил Сергей Павлович. — Обойдусь без нее. И без тебя. Что это ты тут разлеглась?
— А где мне еще лежать? — искренне удивилась Вера. — Ну, посоветуй.
— Да хоть под забором!
— Мерси. Найду местечко потеплее. — Вера соскочила с кровати и открыла один из чемоданов. Принялась яростно швырять туда вещи, охапками подбирая их с пола. Сергей Павлович лениво наблюдал за ней.
— Лифчик вон не забудь! — напомнил он. — Под столиком валяется.
— Подаришь Ленке, — прошипела Вера.
Она захлопнула чемодан и попыталась его закрыть. Чемодан, конечно, не закрылся, и она нажала на него коленом. Злая, разрумянившаяся, она была сейчас весьма соблазнительна, и Сергей Павлович наблюдал за ней с какой-то даже грустью.
— Долго эта комедия будет продолжаться? — осведомился наконец он.
— Она уже закончилась, — ответила Вера и нажала еще раз. Замки защелкнулись, и она перевела дух.
