— Прежде чем ты соберешь второй чемодан, — попросил ее Сергей Павлович, — сделай доброе дело для меня. Ну, в виде исключения. Подай-ка мне вон ту коробку, на столике стоит…
— Эту? — Вера швырнула коробку на постель, и по шелковому покрывалу рассыпались визитные карточки, фотографии, старые театральные программки — хлам, который выбросить было жалко, а держать при себе — незачем. Сергей Павлович вздохнул, оперся на локоть и принялся перебирать визитки, больше не обращая внимания на Веру. Ее же, казалось, перестал интересовать второй чемодан. Лишившись зрителя, она кидала туда вещи без вдохновения, вяло уминала их, демонстрируя голые колени, тяжело вздыхала и уже начинала искоса поглядывать на Сергея Павловича. Тот же с головой ушел в изучение содержимого коробки.
— Вот! — сказал он, выуживая наконец искомую визитку из кучи бумаг. Вера тут же заинтересовалась и подошла взглянуть, в чем там дело. Сергей Павлович перевернул визитку адресом книзу и улыбнулся ей.
— А что это? — мирно спросила Вера.
— Деньги, — так же мирно ответил Сергей Павлович.
Вера наморщила лоб и посмотрела на бумажный атласный прямоугольничек в его пальцах.
— То дело, про которое ты вчера говорил? — спросила наконец она.
— Ишь, ты кое-что соображаешь? — удивился Сергей Павлович. — С каждым днем становишься умнее… Ну да, то самое дело.
— И то самое дело, которым мы весь день в отделе занимались? — лукаво добавила Вера.
— Тебе вредно так напрягать мозги, — уклончиво ответил он. — От тебя уже дым пошел.
Сейчас процессор сгорит. Лучше разбирай свои чемоданы, один из которых, кстати, мой, и иди приготовь что-нибудь пожрать.
Вера нерешительно смотрела на него. Сергей Павлович ясно читал в глазах Веры простенький ход ее мыслей: должность в престижном отделе — солидный покровитель — обещанный подарок.
— Что сделать-то? — только и спросила она.
— Да что хочешь!
Он дождался, пока Вера исчезнет за дверью, и снова принялся рассматривать визитку.
'Контора у Кольки открывается в восемь. Чудесно. Адрес, слава богу, есть. До работы ему ехать минут сорок. Учитывая утреннее движение. Итак, чтобы не прохлопать завтра все дело, мне надо хотя бы знать, живет ли он в том же подъезде, что и парень. Если да — верняк, это его сын. Значит, утречком надо подъехать к нему во двор и поглядеть, откуда он выйдет. А к нему в контору поедем вместе. Так и быть, провожу. Зато уж буду уверен на все сто…
Правда, плакала моя работа завтра… Ну и хрен с ней! Сил нет видеть Ленку. Ох и сказал бы я ей. Да нельзя'..
— Вера! — позвал он.
— Чего тебе? — Вера появилась в дверях с перепачканными мукой руками. По квартире уже растекался аромат жареной свинины, и Сергей Павлович умиленно отметил про себя, что не все в жизни и в этой девахе так уж плохо и что она, по крайней мере, умеет еще и готовить.
— Вот что, Верунчик, — внушительно сказал он ей. — Ты, конечно, сделала мне сегодня большую подлянку, но давай-ка остановись на этом. Завтра Ленке — ни слова. Поняла? Я сам с ней разберусь. А то уплывет от тебя твой подарочек.
Вера серьезно кивнула.
— Умница! — обрадовался Сергей Павлович. — Все, вали на кухню.
И Вера, кроткая, как овечка, без возражений уплыла на кухню. И так же кротко вела себя весь вечер — за ужином, и в постели. Сергей Павлович отходил душой и в странной связи со своим нынешним настроением все больше верил в свою завтрашнюю удачу.
Эта удача назавтра прежде всего воплотилась в облике его старого знакомого, Николая Степановича Ручникова, выходящего в семь часов пятнадцать минут из подъезда, возле которого стоял белый «Москвич». «Ну, все, — сказал себе Сергей Павлович. — Ты у меня в кармане». Он дождался, пока Николай Степанович сядет в машину, черную «Тойоту», и последовал за ним.
'Машинка-то подержанная, сразу видно, — отметил Сергей Павлович. — Что ж Ты, милый человек, в деньгах нуждаешься, что ли? А и верно, стал бы ты сына бог знает на ком женить, если бы деньги не нужны были…
Ладно, послушаем, что ты мне петь станешь… Прекрасно, открыли проезд'. Он неуклонно следовал за «Тойотой», стараясь сохранять между машинами некоторое расстояние.
«Тойота» завернула в один из переулков, выходящих на Красную Пресню. Сергей Павлович сверил адрес. 'Вроде бы здесь. Так, голубчик мой во двор заехал. Местечко-то не бойкое. Еще подальше не мог контору снять. Не удивляюсь, что у него машина молью побитая.
Тихонечко, тихонько… Так, он уже зашел к себе. Вот контора. Ну, с Богом!'
Уже через две минуты Сергей Павлович постучал в дверь с табличкой «Н. С. Ручников».
— Можно? — решительно спросил он и, не дожидаясь ответа, вошел.
— Приема еще нет, — обернулся к, нему мужчина в бежевом костюме, продолжая рыться в ящиках стола. — Как?.. — пробормотал он, вглядываясь в посетителя. — Сережа?
— Экий ты забывчивый! — Сергей Павлович крепко пожал нерешительно протянутую ему руку. — Что, не ждал? А и правда, чего бы тебе меня ждать?
— Да что ж ты стоишь, садись. — Видно было, что Николай Степанович не слишком обрадовался встрече со старым другом.
Он задвинул ящики стола и усадил гостя в кресло.
— А ты еще поседел, совсем белый стал, — вздохнул Сергей Павлович — Что, жизнь не радует?
— Не радует, Сережа, — в тон ему ответил Николай Степанович. — Ничто не радует — ни семья, ни работа. Хоть топись.
— Да брось! — бодро прогудел Сергей Павлович. — Так уж плохо? Контора-то процветает или как? Ты мне год назад говорил, дела хорошо идут.
— Да времена-то меняются, — возразил тот. — Посетителей мало, расходов много… Одна аренда чего стоит!
— Ну-ну, — покрутил головой Сергей Павлович. — А я-то радовался за тебя. Думал — свое дело, сам себе хозяин. Не то что я — мелкая сошка…
Он деланно вздохнул Николай Степанович посмотрел на часы.
— Я тебя задерживаю? — встрепенулся Сергей Павлович. — Ты уж меня прости, Коля.
Я ведь по делу к тебе пришел…
— Вот как? — оживился Николай Степанович. — И что за дело такое? Ничего страшного, надеюсь?
— Да как сказать… Хочу я получить старый долг с одного человека…
— Так, так… — задумчиво проговорил Николай Степанович. — А тот, значит, не хочет отдавать?
— Что ты, что ты! — замахал руками Сергей Павлович. — Он как раз хочет! Я вот почему пришел.. — Он смущенно замялся. — Стася помнишь?
Он сделал паузу и проследил за произведенным впечатлением. А впечатление было ошеломляющим. Николай Степанович дернулся и застыл в неудобной позе, как раз в тот момент, когда закидывал ногу на ногу. Спустя несколько мгновений, опомнившись, он завершил начатое движение и попытался улыбнуться:
— Стася? Которого? Краевского, что ли?
— Его, его самого, — радостно закивал Сергей Павлович. — Да как его забудешь, верно?
Старые друзья.., Стась-то в Москву приезжал, ты в курсе?
Николай Степанович молчал.
— Вот мы со Стасем и встретились, — продолжал Сергей Павлович. — Он мне должен был там… Некоторую сумму. Занял-то давно, еще до отъезда. Да ты эту историю знаешь, я же тебе рассказывал… Рассказывал-то, правда, когда только дал ему деньги, а вот что после было — ты, может, и не знаешь?
— Нет, не знаю, — пробормотал Николай Степанович.
— А дальше было то, что Стась мне моих денег не вернул, — печально заключил Сергей Павлович. — Не стал я тогда разбираться, что да почему — руки у меня были коротки. А вот теперь в Стасе совесть
