Две маски

услугу, отошли ее… по адресу… Въ память того… что было, ужь чуть внятно досказалъ онъ. — Можешь? сказалъ Гордонъ, помолчавъ опять.

— Хорошо, проговорилъ я также тихо.

Онъ прошелся еще раза два по комнат?, подошелъ ко мн?:

— Ну. Прощай, Зас?кинъ. Если усп?ю, заб?гу еще проститься… Д?ла предъ отъ?здомъ конца н?тъ… А не буду, не взыщи!

Онъ наклонился, какъ-то торопливо поц?ловалъ меня въ щеку и быстро пошелъ въ дверямъ.

— Если ты, остановился онъ тамъ неожиданно, — если ты въ чемъ-нибудь… виноватъ предо мною, — голосъ его дрогнулъ, — суди тебя Богъ и твоя сов?сть. Я… я тебя прощаю, Зас?кинъ…

И онъ исчезъ.

Я тупо погляд?лъ ему всл?дъ. Слова его въ ту минуту не представляли для меня значенія. Я былъ только радъ тому, что онъ ушелъ, и что о томъ, чемъ-то темномъ и мучительномъ, никто уже бол?е не заведетъ со мною р?чи.

VII

Гордонъ не заходилъ бол?е во мн?. Онъ у?халъ, какъ говорилъ, черезъ два дня, посл? шумнаго и веселаго об?да, даннаго ему товарищами, которые очень его любили и провожали вс?мъ полкомъ на тройкахъ до Четырехъ Рукъ [4]. За?хавшій оттуда ко мн? Булдаковъ, — блестящее и неосторожное часто остроуміе котораго должно было, по собственному его сознанію, служить в?чно пом?хою для его карьеры, — откровенно и добродушно завидовалъ блестящей судьб?, которая ожидала у?хавшаго пріятеля, при расположеніи къ нему такого начальника, какимъ изв?стенъ былъ графъ Воронцовъ, и безконечныхъ случаяхъ отличиться, какіе представляла тогдашняя боевая служба на Кавказ?.

— По женской части, перечислялъ онъ, — тамъ, по правд? сказать, должно-быть слабо: въ 'красу Черкешеновъ младыхъ' я в?рю мало, cela doit etre sale et mal peigne… И это къ его же явной выгод? служитъ, потому что зд?сь l'amour des femmes непрем?нно, рано или поздно, сломила бы Гордону шею, какъ мн? мой языкъ… А зат?мъ, вообрази же себ?: южное небо, горы, походъ… и кахетинское вино! Еще-ли не счастіе челов?ку! Только самъ-то онъ будто плохо, я зам?тилъ, в?ритъ этому счастію. Отъ избытка радости, или отъ предчувствія? примолвилъ Булдаковъ, какъ бы ожидая отъ меня отв?та, — и, не дождавшись его, — в?дь судьба — инд?йка, говорилъ еще Аристотъ, греческій мудрецъ…

   — Аристотъ учо-о-о-оный…

началъ было онъ, но тутъ же, вспомнивъ слова, сложенныя на тотъ же мотивъ однимъ его однофамильцемъ, изв?стнымъ тогда во всемъ Петербург? пов?сою, зап?лъ:

   При сниманьи фра-а-а-аковъ,
   Ночью въ три часа,
   Офицеръ Булда-а-а-а-ааааковъ
   Тянетъ хереса, тянетъ хереса…

— А я готовъ пари держать, неожиданно серьезно закончилъ онъ, пытливо глядя мн? въ лицо, — что и въ бол?зни твоей, и въ томъ, что Гордонъ перешелъ на Кавказъ, во всемъ этомъ главную роль играютъ божественныя плечи *** (онъ назвалъ по фамиліи Наталью Андреевну); она васъ обоихъ съ ума свела, она же и развела!…

— Она за границей должно-быть! пожалъ я на это плечами.

— Теперь, но была зд?сь! вскликнулъ Булдаковъ, — и ты предъ самой бол?знью былъ у нея, — мн? говорила сестра ея, Гагина, — и она въ первые дни каждый день посылала узнавать о твоемъ положеніи… А потомъ прі?халъ Гордонъ, и они вид?лись, — это я опять нав?рное знаю, — и зат?мъ она вдругъ собралась и у?хала… У?хала даже вся больная, эта все ея семейство говоритъ… Не знаю, что тутъ между вами тремя произошло, но что какая-то драма была, въ этомъ я ни на минуту не сомн?ваюсь!…

Я не отв?чалъ ему. А произошло со мной то, что Петербургъ служба и все, что окружало меня, становилось для меня съ каждымъ днемъ невыносим?е. Пользуясь законнымъ поводомъ моей бол?зни и всякихъ грозныхъ посл?дствій ея, услужливо исчисленныхъ въ свид?тельств?, которое выдалъ мн? пріятель, полковой докторъ, я подалъ въ отставку. Но главнокомандующій нашъ, великій князь, — хоть я далеко не принадлежалъ къ числу его любимцевъ, — не захот?лъ выпустить меня изъ полка и вм?сто отставки вел?лъ отчислить въ безсрочный отпускъ, 'въ им?ніе и за границу, до изл?ченія бол?зни', сказано было въ приказ?.

Съ первыми весенними днями я отплылъ въ чужіе края на Любекскомъ пароход?…

Нед?ли за дв? до отъ?зда я получилъ письмо отъ Маргариты Павловны Оссовицкой. Оно было третье счетомъ, — на два первыя я не отв?чалъ. Это третье письмо было гораздо холодн?е предыдущихъ: кузина почти офиціальнымъ тономъ изв?щала меня, что дочь ея Мирра н?сколько дней назадъ сочеталась бракомъ съ Евстигнеемъ Степановичемъ, — Скобельцынъ, увы, назывался Евстигнеемъ! — что она совершенно счастлива, велитъ мн? кланяться и пожелать добраго пути, такъ какъ он? узнали, что я отпущенъ и ?ду на дняхъ за границу, а сами он? тоже на дняхъ отправляются на ц?лый годъ въ Симбирскую деревню.

Я отв?чалъ на это насколько могъ любезн?е, благодарилъ за ихъ 'дорогую мн? всегда память', посылалъ имъ въ свою очередь всякія 'сердечныя пожеланія и искреннія поздравленія', а въ конц? письма говорилъ, что общій нашъ знакомый 'Леонидъ Серг?евичъ Гордонъ, предъ отъ?здомъ своимъ на Кавказъ, поручилъ мн? передать — если на то будетъ ея, Маргариты Павловны, дозволеніе, прибавилъ я отъ себя, — дочери ея, Мирр? Петровн?, прилагаемую при семъ книгу, въ воспоминаніе добрыхъ вечеровъ, проведенныхъ нами прошлою зимой у нихъ, на Сергіевской.'

Серафита, переплетенная, по моему распоряженію, въ изящный, малиноваго цв?та сафьянный переплетъ, отправлена была съ письмомъ въ тотъ же день въ Москву, по изв?стному мн? адресу кузины.

Переписка наша съ нею на томъ и покончилась.

Я былъ въ Баден? и игралъ въ рулетку, — это было въ іюл? м?сяц?,- когда кто-то изъ соотечественниковъ, подойдя ко мн?, сообщилъ мн? съ таинственнымъ видомъ, и по-русски, что онъ получилъ только-что изъ Петербурга письмо, содержащее въ себ? 'не совс?мъ веселыя изв?стія о нашихъ кавказскихъ д?лахъ'.

Я тотчасъ же пошелъ за нимъ, хотя мн? везло, и нумеръ 16-й, на который я все время ставилъ, только-что вышелъ два раза кряду…

Письмо изв?щало о поход? графа Воронцова въ Дарго, о трудномъ д?л? въ Ичкеринскомъ л?су, на возвратномъ пути, о смерти генерала Пассека и почти совершенномъ 'избіеніи' его отряда въ такъ- называемой сухарной экспедиціи и проч. Много знакомыхъ, говорятъ, добавлялъ писавшій, убито въ этихъ д?лахъ, но онъ еще не усп?лъ узнать ихъ имена…

А чрезъ н?сколько дней, русскія дамы въ Баден? не встр?чались иначе какъ съ громовымъ оханьемъ и возгласами:

— Vous savez la nouvelle, — ce pauvre Gordon! Quel malheur!… il etait si bien!… Et comme il polkait, ma chere!… Tue raide… a vingt sept ans, — c'est affreux!… Vous venez a la musique ce soir?…

Гордонъ былъ убитъ пулею въ грудь навылетъ, въ трехъ шагахъ отъ Пассека, въ которому былъ посланъ съ приказаніями отъ главнокомандующаго.