Две маски

Въ то же почти время во вс?хъ газетахъ можно было прочесть, что мужъ Натальи Андреевны назначенъ былъ пов?реннымъ въ д?лахъ при одномъ изъ итальянскихъ дворовъ…

VIII

Зимою я вернулся въ Петербургъ. Несмотря на л?ченіе заграницей и хотя, въ сущности, самъ чувствовалъ себя довольно здоровымъ, но по наружности выгляд?лъ я, какъ говорятъ василеостровскіе Н?мцы, еще довольно плохо. Благодаря этому счастливому обстоятельству, попечительное начальство сжалилось надо мною и отпустило меня наконецъ въ чистую. Я над?лъ фракъ, радуясь моей свобод?, и, по правд? сказать, не зная самъ, что мн? д?лать съ нею…

На душ? у меня былъ тотъ же холодъ, то же равнодушіе, къ которымъ я взывалъ годъ тому назадъ стихами Лермонтова. Я достигъ ихъ: прошлое было окончательно отбыто. 'Въ груди дышали жизни силы', я обр?лъ искомые 'свободу и покой…'А за т?мъ же что? спрашивалъ я себя — и не находилъ отв?та.

Я много читалъ, читалъ, какъ со временъ Он?гина *) и понын? читаютъ вс? такъ-называемые образованные люди на Руси, безъ подготовки, безъ плана и безъ посл?довательности, — хватаясь за все, что только выходило новаго и серьезнаго, и извлекая изъ этого гораздо бол?е сумбура въ голов?, ч?мъ удовлетворенія той жажд? знанія, которую, за отсутствіемъ другихъ ц?лей, возбуждалъ я въ себ? вс?ми силами. Я искалъ общества умныхъ людей, изловчался въ довольно невинныхъ эпиграммахъ на счетъ всякихъ тогдашнихъ порядковъ и не безъ н?котораго самодовольства сознавалъ себя все бол?е и бол?е спосп?шествующимъ въ довольно р?дкой тогда, еще мен?е благодарной, но за то небезопасной роли фрондера. 'А что, говорилъ я себ? иной разъ, если вдругъ пригласятъ меня въ Ц?пному мосту, а оттуда съ синимъ усачомъ да прямо въ Вятку?' И, признаться-ли вамъ въ моемъ ребячеств?, 'въ груди дрожали жизни силы' съ какой-то особою гордостью при этой мысли…

   [5]

Въ св?т?, куда я появлялся довольно часто, многіе начинали изб?гать меня, явно боясь компрометтироваться; меня это т?шило въ моемъ духовномъ безд?льи… Tempi passati. Въ итог? — я скучалъ нестерпимо…

Жилъ я тогда въ дом? Жербина, что на Михайловской площади. Подъ Новый годъ, возвращаясь къ себ? поздно домой, гляжу — домъ дворянскаго Собранія горитъ вс?ми осв?щенными своими окнами; у подъ?зда конные жандармы, на площади ряды каретъ… маскарадъ!… Отправиться разв??…

Отправился; взялъ внизу билетъ, поднялся по л?стниц? — и остановился на полпути противъ большаго зеркала, поправить галстукъ и прическу.

Въ это самое время, легкимъ и быстрымъ шагомъ спускаясь по ступенькамъ и шурша изящнымъ шелковымъ домино, какая-то маска пріостановилась на мигъ у загороженной мною узкой площадки:

— Pardon, Monsieur!…

Я посп?шилъ посторониться. Она мелькомъ повернула изъ подъ капюшона голову въ мою сторону:

— Зас?кинъ! послышался мн? вдругъ какъ бы знакомый голосъ:- какъ я рада васъ… тебя вид?ть! поправилась она.

— И я также! засм?ялся я.

— А ты меня знаешь разв?? запищала она уже маскарадною интонаціей.

— Настолько в?роятно, насколько вы меня, — это азбука!… А ты ужь домой ?дешь?

— Да, тамъ скука ужасная… по случаю Новаго года. Pas une ame connue!

— Une ame a damner? отпустилъ я.

— Пожалуй… А по-твоему, я непрем?нно должна быть un demon?

— Само собою: ангелы не ?здятъ въ маскарадъ… И слава Богу! Пойдемъ назадъ со мною, — je risque la damnation!

— Пойдемъ! глухо засм?ялась она подъ маской. — А знаешь, говорила она, просунувъ руку свою подъ мою и медленно подымаясь по л?стниц?, при чемъ тонкія оконечности ея ножекъ, словно дразня мой жадный взглядъ, едва коснувшись ступенекъ, исчезали и выступали опять на мгновеніе, одна посл? другой, изъ-подъ тяжелой ткани длинной ея юбки, — знаешь, что ты главная причина того, что я зд?сь? Я над?ялась вид?ть тебя…

— 'Главная', я согласенъ, сказалъ я: — все равно, что женское письмо; главное — предлогъ, вздоръ, первая вещь, попавшаяся подъ глаза. А вотъ небрежный posi scriptum, то, гд? заключается весь смыслъ и вся тайна писаннаго, — это все-таки не я?

Подъ маской слегка засм?ялись опять:

— Ты скроменъ, и за это сл?дуетъ теб? награда! Я не такъ выразилась: — post scriptum — это именно ты! А главное… главное — то, что я умираю отъ тоски, Зас?кинъ! вырвалось у нея съ какою-то страстною искренностью.

Опять знакомые звуки… Неужели она?… Но она далеко отсюда…

— И я т?мъ же боленъ! молвилъ я ей въ отв?тъ:- только поводы въ этому у насъ, надо полагать, не одинаковы, и даже совс?мъ, должно-быть, противоположны: я тоскую отъ недостатка, — ты, н?тъ сомн?нія, отъ преизбытка.

— Чего преизбытка?

— Любви, разум?ется.

— Какой любви? вскликнула она какъ бы съ сердцемъ.

— Во-первыхъ, надо полагать, законной… Мужъ… и, в?роятно, ревнивецъ…

— Мужъ! повторила маска какъ бы н?сколько озадаченно:- У меня мужа н?тъ… Я вдова!…

— Само собою, сказалъ я, — вс? женщины вдовы подъ маской…

Мы вошли въ залу. Она уже зам?тно р?д?ла. Сильные міра, усердно пос?щавшіе маскарадъ въ ту пору, усп?ли исчезнуть. Гвардейскіе офицеры, въ венеціанкахъ на плечахъ и шляпахъ по форм?, понуро вели на верхъ, ужинать, разноцв?тныя домино, съ какими-то шишаками на головахъ. Всякіе Грузины и Черкесы изъ Собственнаго конвоя тащили, улыбаясь съ торжествомъ достойнымъ лучшей участи, повисшихъ у нихъ на рук? невозможныхъ барынь съ невозможными спинами, подъ невозможными сквозными косынками. Подъ портретомъ, у Царской ложи, возс?дала аристократія маскарадныхъ завсегдателей. Кругомъ ихъ слышались звонкій визгъ, и плескъ рукъ, и картавый парижскій говоръ…

— Подальше, подальше отъ нихъ! шептала мн? моя маска, проходя мимо, — кто-нибудь можетъ меня узнать!…

Т?нь сомн?нія проб?жала у меня въ голов?.

— Кого же изъ этой компаніи можетъ она знать и бояться?… Или я ошибаюсь?…

Мы ус?лись въ одной изъ боковыхъ залъ.

— Я не лгу, говорила маска, — я, въ самомъ д?л?, вдова: въ сердц? у меня могила…

— А у меня опорожненный погребъ, — nous sommes manche a manche, посп?шилъ я отв?тить: мн? нисколько не хот?лось въ эту минуту, чтобы разговоръ нашъ принялъ сентиментальный отт?нокъ.

Моя маска какъ бы тотчасъ же поняла это:

— А что же, заторопилась она молвить какимъ-то вдругъ какъ бы повесел?вшимъ голосомъ, приподымая опущенную голову, — а прежнее твое куда же д?валось?

— Прежде всего, что ты понимаешь подъ моимъ 'прежнимъ'?