мою карточку, и тотчасъ принятъ былъ ею въ маленькой комнат?, составлявшей часть ея собственнаго апартамента.
— Вы знаете, кому должно быть передано письмо подъ этими буквами? спросилъ я, указывая ей на четко выведенныя мною на конверт? его R. и W.
— Certainement, monsieur! засм?ялась Француженка.
— И передать можете скоро?
— Черезъ часъ оно будетъ доставлено.
— Лично? спросилъ я, глядя ей въ глаза.
Она лукаво прищурилась.
— Vous en demandez trop, monsieur, и я не въ прав? вамъ отв?чать.
— Я спрашиваю потому, что это письмо требуетъ скор?йшаго отв?та и, еслибъ я могъ над?яться, что вы увидитесь съ этою дамой у себя, я бы могъ за?хать самъ къ тому времени… за ея отв?томъ, примолвилъ я съ удареніемъ…
Француженка поняла и приняла строгій видъ.
— Ma complaisance ne peut aller jusque lа, monsieur! возразила она съ напускнымъ достоинствомъ, — я могу об?щать вамъ только, что письмо будетъ непрем?нно доставлено по назначенію, — и ничего бол?е: l'honneur de ma maisou m'impose des devoirs que je ne saurais enfreindre!…
Посл? такой внушительной фразы о 'чести' ея корсажей и юпокъ, мн? оставалось только поклониться и уйти…
Прошелъ день, другой, третій, — отв?та н?тъ. Я не выходилъ изъ дому, не пилъ, не ?лъ и вздрагивалъ съ головы до ногъ при каждомъ удар? коловольчика въ передней.
Наконецъ утромъ, на четвертыя сутки, городской почтальонъ принесъ письмо, на которомъ я тотчасъ же узналъ почеркъ моей врасавицы, хотя она очевидно старалась изм?нить его…
'У?зжаетъ, у?хала, la Siberia', въ первую минуту я ничего не понялъ…
Чрезъ четверть часа я, едва влад?я собой, входилъ въ с?ни дома ея матери.
— Наталья Андреевна *** дома? спросилъ я, насколько могъ спокойн?е.
— Изволили у?хать! отв?чалъ старикъ-швейцаръ, тяжело подымаясь съ своего кресла и подымая на лобъ круглыя въ серебряной оправ? очки.
— Съ визитами? спросилъ я, все еще не в?ря.
— Н?тъ-съ, отв?чалъ онъ, насм?шливо, показалось мн?, глядя на меня изъ-подъ этихъ приподнятыхъ огромныхъ очковъ своихъ, — он? совс?мъ изъ города изволили вы?хать.
— Когда?…
— Вчерась утромъ, въ дв?надцатомъ часу.
— За границу обратно?
На лиц? старика, знавшаго меня издавна, выразилось какъ бы участіе въ моей тревог?.
— Въ им?ніе свое по?халисъ, въ Малороссію, проговорилъ онъ почему-то шопоткомъ.
— Въ какую губернію?
— Въ Полтавскую, слышно…
— У нея тамъ им?ніе? такъ и вскликнулъ я.
— Въ насл?дство получили, объяснилъ онъ, — отъ д?диньки, графа Матв?я Е?имыча, — можетъ слышали, померли они недавно, — такъ отъ нихъ досталось имъ. Вступать во влад?ніе отправились. За этимъ и изъ-за границы прі?зжали…
— У?хала?.. Одна? Сердце у меня такъ и прыгало…
— Пов?ренный-съ съ ними-съ, взяли зд?сь — чиновника. Братецъ ихній, графъ Петръ Юрьичъ, нам?ревались тоже ?хать, да занемогли, вотъ уже третій день въ постели… Такъ он?… р?шились одн?…
Я ужь не слушалъ его и выб?жалъ изъ с?ней…
— На Адмиралтейскую площадь, въ Казначейство, гд? подорожныя берутъ! крикнулъ я моему кучеру, вскакивая въ сани.
Им?ніе покойнаго графа Матв?я Е?имовича, доставшееся теперь Наталь? Андреевн? и куда она у?хала вчера 'съ пов?реннымъ-чиновникомъ', то-есть все равно что ни съ к?мъ, — им?ніе это, знакомое мн? съ д?тства, отстояло въ какихъ-нибудь 25–30 верстахъ отъ моего собственнаго
Вечеромъ того же дня я скакалъ въ кибитк? по Московскому шоссе, платя по ц?лковому на водку мчавшимъ меня ямщикамъ, къ великой досад? моего Назарыча, бранившагося со мною за это, въ великой моей пот?х?, чуть не на каждой станціи…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Veder la Siberia? расхохоталась Наталья Андреевна, когда я въ первый разъ вошелъ въ уютную, глухую, маленькую гостиную, избранную ею въ обиталище въ затерянномъ углу огромнаго, занесеннаго сн?гомъ, барскаго дома, и въ которой она въ эту минуту. гр?ла у пылавшаго камина свои обутыя въ узорные чулки и темно-синія атласныя туфли, ножки…
— E poi morir! договорилъ я, страстнымъ, неодолимымъ движеніемъ падая въ этимъ ногамъ…
Въ этой 'Сибири' я провелъ съ нею полтора м?сяца самаго безумно-счастливаго времени во всей моей жизни…
X
Я у?халъ за нею въ Неаполь.
Она не обманывала меня тогда подъ маскою, говоря, что у нея н?тъ мужа. Она была д?йствительно вдова, въ томъ по крайней м?р? смысл?, что между ею и мужемъ оставались уже общими лишь обитаемый ими великол?пный palazzo на Chiaja, Французъ-поваръ, да совм?стныя обязанности ихъ дипломатическаго положенія по части пріемовъ и вы?здовъ, об?довъ и вечеровъ. Зат?мъ — у мужа была танцовщица, преусердно плясавшая въ San Carlo въ зеленомъ трико до пояса [7]; — у Натальи Андреевны…
При широкой свобод? итальянскихъ нравовъ и обычаевъ т?хъ временъ, отношенія наши, еслибъ и были мен?е тщательно скрываемы нами, не смутили бы конечно ни чьей сов?сти. Но тайна наша была дорога намъ; я любилъ ее съ такимъ благогов?ніемъ, а она, при всей пылкости своей природы, такъ ум?ла сдерживаться, такъ дорожила вм?ст? съ т?мъ этою холодною вн?шностью пріемовъ, подъ которою какъ бы еще пронзительн?е, еще глубже забирало насъ пламенемъ страсти, что самый строгій censor morum; увидавъ насъ вм?ст?, не могъ бы въ этихъ отношеніяхъ подыскать, что говорится, ни сучка, ни задоринки…
Такъ прошелъ почти годъ, — годъ ясный какъ итальянское небо, безъ тучки на его сіяющей лазури. И конца, казалось мн? иногда, не видать этому безконечному счастью.
Ноябрь, по новому стилю, уже приходилъ къ концу. Вдругъ получаю письмо изъ Россіи, отъ котораго я чуть съ ногъ не свалился.
Въ моемъ Добровольи сгор?ла устроенная еще покойнымъ моимъ отцомъ въ довольно большихъ разм?рахъ фабрика солдатскаго сукна, принимавшая казенные заказы на значительныя суммы денегъ. Посл?дній подрядъ, къ счастію, былъ сданъ за н?сколько дней предъ этимъ, но весь новый запасъ шерсти, ставки и машины погибли въ пожар? вм?ст? съ самимъ зданіемъ, а — что хуже всего, — старикъ управитель мой, испытанный и знающій челов?къ, такъ пораженъ былъ случившимся, что слегъ въ постель и, какъ доносилъ мн? объ этомъ его молодой помощникъ, врачи даже сомн?вались, останется-ли онъ живъ.
