носу лодки, потерялъ равнов?сіе и упалъ въ воду.
М?сто было не глубокое, и онъ вскочилъ на ноги прежде, ч?мъ мы усп?ли броситься къ нему на помощь. Онъ вскочилъ бодро и см?ясь, но, увидя вдругъ. что съ его новой курточки льется ручьями мутная вода. а б?лые панталоны превратились въ грязную тряпку, онъ вскрикнулъ:
— Ахъ! что будетъ мн? онъ m-r Керети! и залился слезами.
Въ это время показался въ алле? б?гущій опрометью Саша Рындинъ. Онъ весь, казалось, былъ огонь и негодованіе; глаза его сверкали, и издали еще онъ потрясалъ кулакомъ со злости. Да и въ самомъ д?л? было ему изъ чего разсердиться: хорошо вышло его Азовское сид?нье! Турецкая армія наскочила на кр?пость его врасплохъ, пока онъ со своимъ войскомъ, въ ожиданіи изв?стій отъ Левы, забрался подъ шалашъ и пов?ствовалъ о б?гств? французовъ за Березину. Людвигъ Антоновичъ, какъ разсказывали потомъ мальчики, распорядился очень ловко. Онъ вошелъ съ своими въ кр?пость тихо и незам?тно, кинулся разомъ на шалашъ, придавилъ его, да и накрылъ такимъ образомъ разомъ все Сашино войско; а зат?мъ турки принялись таскать поодиночк? русскихъ воиновъ за ноги, изъ-подъ в?твей шалаша, какъ цыплятъ изъ корзины. Война кончилась безъ боя. Саша былъ униженъ до глубины души; онъ, говорили, чуть не рыдалъ. Вн? себя, пылающій гн?вомъ, онъ б?жалъ теперь вым?щать стыдъ своего пораженія на томъ, кого бол?е вс?хъ почиталъ виновнымъ въ немъ.
— A! а! скверный мальчишка! кричалъ онъ, доб?жавъ до берега, прерывающимся голосомъ, — такъ- то ты!… такъ-то? я теб? поручалъ, а ты!… погоди, погоди!
Онъ кинулся было на Леву.
— Не см?й его трогать! закричалъ я, между т?мъ какъ Вася, предупредивъ меня, ухватывалъ его за об? руки.
— Онъ упалъ въ воду! закричали въ одинъ голосъ товарищи.
— Онъ храбрый вояка! съострилъ бутузъ Золоторенко, — съ храбрости ажно въ болото пол?зъ!
Лева не обращалъ вниманія на пылъ своего военачальника; онъ только гляд?лъ на вымокшіе свои панталоны и продолжалъ плакать.
— Ну, что ты разрев?лся, дрянь эдакая! закричалъ Саша. — Перестань плакать, баба!
— Я не баба, отв?чалъ сквозь слезы обиженный братъ, — я не баба; меня въ пл?нъ не взяли! Турки столкнули лодку въ воду, я и упалъ, а они меня не взяли.
— A зач?мъ ты лазилъ въ лодку? говорилъ Саша: — кто теб? приказывалъ?…
— Оттуда было хорошо смотр?ть; только я уснулъ, отв?чалъ братъ, захлебываясь слезами.
— Да полно же плакать, говорятъ теб?! кричалъ на него Рындинъ; но уже не гн?въ, а скор?е то, что онъ не могъ вид?ть равнодушно слезъ б?днаго мальчика, слышалось въ его голос?.
— В?дь у меня зд?сь н?тъ другаго платья, оправдывался Лева, — m-r Керети накажетъ меня, и въ другой разъ меня не возьмутъ въ Богдановское. Ни за что не возьмутъ, я ужь знаю! повторялъ онъ съ отчаяніемъ.
— Ничего, высохнешь на солнц?, сказалъ кто-то.
— Надо вымыть прежде всего панталоны въ чистой вод?; они совс?мъ зеленые, говорилъ другой.
— Хочешь, я ихъ над?ну? предложилъ Опицкій, — а ты мои возьми.
— Твои панталоны мн? до кол?нъ, отв?чалъ братъ, — ты такой каплюшка.
— Каплюшка! фурсикъ! сусликъ! завизжали при этомъ случа? на Опицкаго разные голоса.
— Господа, кто-то идетъ! возгласилъ одинъ изъ мальчиковъ.
Въ большой алле? показалось женское платье; оно подвигалось по направленію къ озеру.
— Б?ги, Лева, спрячься! закричалъ ему тотъ же голосъ.
— Вздоръ! воскликнулъ вдругъ Саша Рындинъ. — Что за прятанье такое! Стыдно! Лева, ни съ м?ста!
— Это тетушка, сказалъ Вася, — она идетъ сюда.
Вс? мы, а Саша впереди вс?хъ, поб?жали къ ней навстр?чу.
— Анна Васильевна, сказалъ онъ прямо, — мы играли въ войну; Лева упалъ въ воду. Виноватъ въ этомъ я, но онъ боится своего Керети, потому что Керети противный и не возьметъ его въ другой разъ въ Богдановское. Выручите насъ, Анна Васильевна!
— Ахъ, Боже мой, б?дный Лева! Гд? онъ?
Лева гляд?лъ такимъ тощимъ и жалкимъ въ своей прилипшей къ т?лу мокрой одежд?, что Анна Васильевна не могла не улыбнуться, увидя его.
— Б?дняжечка, а какъ же ты вымочился! заботливо сказала она. — Пойдемъ скор?е со мной.
И, не думая о томъ, что могла сана выпачкать свое платье, она обняла брата за шею и пошла въ дону.
— A глядите-жь, д?ти, говорила она, улыбаясь, — чтобы не встр?титься намъ съ какимъ изъ вашихъ учителей?
— Н?тъ, имъ теперь не до того, отв?чалъ Саша. — Булкенфрессъ имъ про Блюхера разсказываетъ и, в?рно, все вретъ, н?мецъ!…
— Ахъ, Саша, зач?мъ вы это говорите? зам?тила Анна Васильевна, качая головой.
— Право, Анна Васильевна, пов?рьте мн?; эти французы и н?мцы вс? лгуны и неблагодарные. A кто спасъ Европу въ 1813 году? Россія — это вс? знаютъ.
— Конечно, конечно, Россія; только зач?мъ вы обижаете б?днаго челов?ка?
Между т?мъ мы подвигались впередъ; половина сада была уже пройдена благополучно, какъ вдругъ изъ боковой аллеи вышли намъ наперекрестъ два челов?ка, изъ которыхъ одинъ былъ самъ грозный Керети.
Вс? перепугались, не исключая и Анны Васильевны. Она даже побл?дн?ла, но не потеряла присутствія духа.
— Левушка, ховайся скор?й за меня, а вы, д?ти, становитесь кружкомъ, ко мн? т?снитесь, чтобы Леву не увидали…
Мы быстро сомкнулись вокругъ нея и убавили шагу. Братъ, дрожа вс?мъ т?ломъ, съежившись и наклонивъ голову, шелъ за Анной Васильевной, кр?пко держа ее за платье.
Когда мы поровнялись съ Керети и его товарищемъ, Анна Васильевна остановилась. Мы прижались еще ближе другъ къ другу. Одинъ Саша отошелъ н?сколько въ сторону и, см?ло глядя въ лицо гувернера, бренчалъ о сапогъ саблей, которая еще вис?ла у него на боку.
— Vous voila, madame, en veritable Charite, entouree d'enfants, сказалъ галантерейный французъ, в?жливо кланяясь хозяйк?.- Mais je n'y vois point un de mes eleves, промолвилъ онъ, погружая быстрый и проницательный взоръ въ нашу толпу. Ou est Leon, messieurs, s'il vous plait?
— Н?тъ его зд?сь! отв?чалъ ему за вс?хъ Саша, отрывистымъ и р?зкимъ тономъ.
— Niet, niet, ce n'est pas la une reponse a donner, messieurs, сказалъ обидчивый французъ, не глядя на Сашу и обращаясь во вс?мъ вообще.- Ou est Leon, je vous le demande encore?
Б?дный Лева въ это время судорожно дергалъ платье Анны Басильевны.
— Н?тъ-ли его въ бес?дк?, въ голубой бес?дк?, тамъ? сказала она запинаясь и не см?я двинуться, чтобы не открыть виновнаго за своей спиной.
— Et pourquoi seraitil lа tout seul, madame? продолжалъ неугомонный гувернеръ, глядя ей подозрительно въ глаза. Онъ, видимо, догадывался, что д?ло не чисто.
Анна Васильевна покрасн?ла. Ей было стыдно лгать, а съ другой стороны понятно было, что ее обижали, эти разспросы.
— М-r Керети, а прошу же васъ, сказала она съ внезапною р?шимостью и дрожа, такъ дорого стоила ей эта р?шимость, — прошу же васъ, оставьте; зав?ряю васъ, что Лева ничего дурнаго не сд?лалъ. Зач?мъ м?шать д?тскому веселью? на то у нихъ годы такіе…
Французъ молча и сухо поклонился ей и, повернувъ въ сторону, отправился съ товарищемъ дослушивать, в?роятно, разсказы Булкенфресса — о Блюхер?, какъ ув?рялъ Саша Рындинъ.
Когда они скрылись изъ виду, Лева кинулся ц?ловать свою спасительницу, а Саша подошелъ въ ней и сказалъ своимъ твердымъ и честнымъ голосомъ:
— Вы просто ангелъ, Анна Васильевна!
Добрая Анна Васильевна чуть-ли не была вс?хъ насъ счастлив?е въ ату минуту.
