Онъ усадилъ ее, с?лъ самъ, и дорожный шестерикъ на полныхъ рысяхъ повлекъ тяжелую генеральскую коляску въ церковь. Любовь Петровна съ Галечкой и Дарьей Павловной по?хали за нею въ шарабан?, сопутствуемыя Трухачевымъ верхомъ. Съ полсотни разнородныхъ и разнокалиберныхъ экипажей помчались за ними всл?дъ. Мы переглянулись съ Васей и, пропустивъ Сашу съ товарищами, — они предпочли отправиться въ церковь п?шкомъ, — вскочили въ линейку, гд? уже сид?лъ маіоръ Гольдманъ и два другихъ офицера его полка: они живо между собой разговаривали и не обратили на насъ никакого вниманія.
— У него сильная протекція въ Петербург?, говорилъ одинъ.
— На то н?мецъ! коротко и р?зко фыркнулъ командоръ.
— Все это такъ-съ, молвилъ другой гусаръ, — только я нав?рное знаю, что тамъ сказали: рано. В?дь и точно, года н?тъ, какъ ему офицерское званіе вернули.
Первый изъ говорившихъ засм?ялся.
— A я такъ думаю, что это вздоръ. При связяхъ его и ловкости, да захоти онъ, — онъ нав?рное былъ бы уже теперь въ гвардіи. Д?ло въ томъ, что самъ онъ не хочетъ… Ему и зд?сь хорошо…
— Въ Юрасовк?-то? насм?шливо спросилъ маіоръ.
— Ну, положимъ, и не въ Юрасовк?… Только вы поймите, Степанъ Пар?енычъ, что не изъ однихъ же чиновъ бьются люди, особенно въ молодые годы. Бываютъ и другіе виды…
Маіоръ выпучилъ на него такіе страшные глаза, что офицеръ не см?лъ докончить; онъ оглянулся на насъ съ Васей и тотчасъ же отвернулся, чтобы скрыть краску, которою внезапно покрылось все его лицо.
Товарищъ его, сид?вшій въ нему спиной, рядомъ съ Васей, ничего не зам?тилъ.
— A погляд?ли бы вы, Степанъ Пар?енычъ, заговорилъ онъ, — какъ онъ себя тамъ, въ какую-нибудь нед?лю времени, устроилъ. Простую хату въ бонбоньерку, можно сказать, превратилъ, ст?ны, потолки, полы, все это въ коврахъ, ув?шано оружіемъ… Тысячъ на десять, в?рно, вывезъ онъ всякаго такого добра съ Кавказа… Да-съ, договорилъ молодой офицеръ и глубоко вздохнулъ при этомъ, — этому счастливчику хоть первую львицу изъ Петербурга не стыдно принять въ такой хижинк?…
— Вахмистръ, чуть не крикнулъ маіоръ, — вахмистръ у него, полагаю, что себ? хочетъ, то и д?лаетъ?
— Это уже само собою, отв?чалъ, расхохотавшись, гусаръ:- только в?дь и боится онъ его, пов?рите, страхъ! Вчера, наприм?ръ…
Офицеръ началъ передавать какую-то исторію про Фельзена — р?чь шла несомн?нно о немъ, — и его вахмистра, изъ которой я ровно ничего не понялъ, кром? того разв?, что это самое пом?шало барону отправиться сегодня утромъ въ Богдановское одновременно съ разскащикомъ, какъ они это нам?ревались сд?лать вчера.
Вася все слышалъ — и все понялъ; онъ сид?лъ, уткнувшись въ уголъ линейки, не поворачивая головы, опустивъ глаза. Болтливые офицеры очевидно не знали, кто онъ. Едва остановились наши дроги, онъ соскочилъ и, не ожидая меня, поб?жалъ въ церковь. Командоръ расправилъ свои длинныя ноги и, остановившись на паперти, обвелъ мрачнымъ взглядомъ всю прибывшую съ нимъ компанію, то-есть двухъ товарищей своихъ и меня многогр?шнаго. 'Проваливай, молокососъ', казалось, говорилъ мн? этотъ взглядъ. 'И безъ тебя знаю!' старались отв?чать ему мои глаза. И я прошелъ въ церковь, не сомн?ваясь, что, оставшись одинъ съ гусарами, онъ прочтетъ имъ достодолжную нотацію.
Вася забился въ церкви куда-то такъ далеко, что я его и не отыскалъ. Мы увидались съ нимъ лишь по окончаніи об?дни.
XXV
Начался разъ?здъ. Генералъ повезъ опять Анну Васильевну въ своей коляск?. ?ома Богдановичъ подхватилъ Дарью Павловну и двухъ другихъ дамъ и отправился съ ними въ большомъ открытомъ четвером?стномъ ландо. Галечка, въ ожиданіи шарабана и Любови Петровны, не выходившей еще изъ церкви, стояла на паперти, окруженная гостями. И посмотр?ли бы вы, читатель, съ какимъ скромнымъ достоинствомъ, съ какою приличною самоув?ренностію обращалась она въ нимъ, какъ ум?ла она каждому сказать прив?тливое слово, и сколько было отт?нковъ въ ея голос?, въ ея улыбк?, смотря по тому, говорила-ли она съ почтенною дамой, съ заст?нчивымъ офицеромъ или съ нашимъ братомъ шалуномъ! Обожатель ея Жабинъ исправлялъ при ней должность адъютанта икрасн?лъ каждый разъ, какъ она, случайно или нам?ренно, подымала на него свои черные, умные глазки. Онъ ужасно суетился, ловилъ каждаго изъ товарищей, выходившихъ изъ церкви, и передавалъ приглашеніе 'mademoiselle Anna' приходить, по возвращеніи въ домъ, пить шоколадъ на ея половину, причемъ наставнически поучалъ каждаго, что отказываться нельзя, что не придти въ Галечк? было бы высшею неучтивостію.
— Ну и ступай самъ, пей шоколатину, бузиной запивай, а мы не пойдемъ! злобно отр?залъ ему Саша Рындинъ, который, по обыкновенію, собиралъ вокругъ себя охотниковъ играть въ войну и понималъ приглашеніе Галечки, какъ личную для себя обиду.
И онъ увелъ своихъ сторонниковъ подальше отъ соблазна Галечкинаго приглашенія. Лишь самые юн?йшіе, въ томъ числ? Лева и пріятель его Опицкій, не пошли за прочими, узнавъ отъ самой Галечки, что шоколатъ будетъ очень сладокъ и что они получатъ его каждый по дв? чашки.
— Tu viendras aussi, Basile? обратилась Галечка въ Вас?, который т?мъ временемъ, безучастный во всему, что шум?ло и двигалось вокругъ него, стоялъ рядомъ со мною на паперти, глядя въ даль глубоко задумчивыми глазами.
— Куда это? спросила подошедшая въ намъ Любовь Петровна.
Она не мен?е сына казалась задумчива и бл?дна. Галечка объяснила.
— A меня примешь? спросила мать Васи.
— О, ma cousine, вскликнула Галечка, обнимая ее, — vous me rendez tout а fait heureuse!
— Такъ по?демъ скор?е, Вася; ты могъ бы съ Борисомъ с?сть въ намъ въ шарабанъ, онъ четвером?стный…
— Merci, maman…
Онъ подошелъ къ ней, — она закинула ему руку за шею и прижалась лицомъ въ его лицу; не разставайся никогда со мною! точно хот?ло сказать это ея внезапное, страстное какое-то движеніе…
Я поб?жалъ отыскивать зам?шкавшійся шарабанъ.
Въ него запряжена была пара старыхъ, когда-то весьма ц?нныхъ, с?рыхъ лошадей въ англійскихъ шорахъ; Любовь Петровна сама ими правила. Мы ус?лись вчетверомъ, — Вася впереди, рядомъ съ матерью, я съ Галечкой на заднемъ сид?ньи. Трухачевъ и еще какіе-то два гусара скакали верхами по об?имъ сторонамъ экипажа и занимали пріятнымъ разговоромъ нашихъ дамъ до самаго прі?зда въ домъ.
— Заб?ги, Боря, къ папа, узнай, какъ ему, шепнулъ мн? Вася на крыльц?.
Любовь Петровна оперлась на его руку, и они поднялись по л?стниц?.
Я обогналъ ихъ и поб?жалъ къ Герасиму Ивановичу. Онъ только-что заснулъ. Савелій сказалъ мн?, что онъ съ самаго утра находился въ особенно хорошемъ расположеніи духа и все толковалъ, нельзя-ли бы ему было по?хать къ об?дн?. Савелій отговорилъ его лишь т?мъ, что барыня разсердятся-молъ на меня за то, что я привезъ васъ въ церковь, потому тамъ духота и в?теръ сквозной…
— Съ часу на часъ акуратн?й себя чувствуютъ, слава Цариц? Небесной! молвилъ старый слуга и перекрестился. — Главное потому — покой душевный себ? им?ютъ, примолвилъ онъ, поглаживая свои б?лые волосы и глядя умиленнымъ взглядомъ на мирно покоившагося въ своемъ глубокомъ кресл? барина.
— Такъ я пойду, Савелій, сказалъ я.
— Съ Богомъ идите себ?, Борисъ Михайлычъ, и Василью Герасимычу скажите, чтобъ безпокоиться не изволили, потому чего еще надо!..
У Галечки, на широкомъ балкон? ея гостиной, съ котораго видн?лось безпред?льное пространство л?совъ, полей и деревень, исчезавшихъ въ зелени вишневыхъ садовъ, — веселое молодое общество сид?ло вокругъ стола, за которымъ миссъ Пинкъ, засуча рукава, разливала большою ложкой въ чашки шоколатъ, кип?вшій въ большой серебряной кастрюл?. Жадно сл?дили д?ти за ея проворными, б?лыми руками, еще
