Забытый вопрос

Въ третьей фигур?, пока я усердно балансировалъ въ chaine anglaise, до меня донеслось слово 'мазурка', проговоренное Фельзеномъ.

— Non, non, vous avez Eucharis, сп?шно отв?чала ему, проходя на м?сто, Любовь Петровна.

— Неужто она ревнуетъ его въ Дарь? Павловн?? зас?ло у меня въ голов?, и я почему-то никакъ не могъ отвязаться отъ этой мысли.

— Prenez moi la taille, jeune homme, неожиданно послышался мн? ея голосъ.

Посл?днюю фигуру кадрили танцовали галопомъ. Я обнялъ талію моей дамы, обнялъ стремительно и безотчетно…

Огоньки запрыгали у меня въ глазахъ: безумное желаніе прикоснуться губами съ б?лому плечу ея неодолимо охватило меня… Я еще кр?пче прижалъ ее въ себ?…

— Mais lachez-moi donc, maladroit! крикнула она на меня: она приписывала это моей неловкости!…

Я ее выпустилъ, нечаянно, вдругъ, какъ выпускаютъ пойманную птичку изъ руки, въ которой она отчаянно трепещетъ….

Ее подхватилъ мой vis-a-vis; подъ моею рукой очутилась длинная, темнокожая и сухая Галечка…

Не знаю, какъ передалъ я ее опять Фельзену, какъ снова перешла во мн? отъ него Любовь Петровна, какъ кончилась эта кадриль, — я уже ничего не вид?лъ, не понималъ:- точно туманомъ задернулось для меня все окружающее и нестерпимо била кровь въ виски…

XXVII

Я очнулся на террас?, подъ безоблачнымъ и безлуннымъ небомъ, съ котораго, чудилось мн?, гляд?ли на меня, точно зоркія и строгія з?ницы, большія мигающія зв?зды. Отъ померанцевыхъ деревъ проносился въ прозрачномъ и тепломъ воздух? какой-то невыразимо тонкій, почти неуловимый запахъ. Св?тъ изъ оконъ падалъ на нихъ длинными правильными полосами, и зр?ющій плодъ инд? желт?лъ подъ ихъ сочными отливисто-темными листами.

Въ одной изъ этихъ полосъ св?та отчетливо рисовалась см?лая фигура Саши Рындина. Онъ сид?лъ на кадк? и разговаривалъ съ к?мъ-то, незримымъ за деревомъ разд?лявшимъ ихъ, но котораго можно было узнать по длиннымъ ногамъ, выл?завшимъ впередъ изъ мрака, словно на показъ. Это былъ командоръ, в?чный Сашинъ собес?дникъ. Еще кто-то третій пріютился на другой кадк?, подал?е отъ нихъ. но о его присутствіи зд?сь можно было догадаться лишь по блеску св?та, падавшему на его б?лый жилетъ: лица не было видно за т?нью низко опускавшейся надъ нимъ шапки апельсиннаго дерева.

Саша меня не зам?тилъ. — Т?мъ лучше, подумалъ я, — онъ бы непрем?нно сталъ приставать за нашу съ Васей 'изм?ну' утромъ… И я ус?лся на диван? у ст?ны, въ самой теми. Я еще не усп?лъ совладать съ собою, я весь еще гор?лъ соблазномъ пережитой мною минуты…

— Когда, подъ Денневицемъ, горячо говорилъ между т?мъ Саша, — папа отбилъ эти дв? пушки подъ самымъ носомъ французовъ, разв? это не было геройство?

— Ловкое д?ло, промычалъ на это изъ-за дерева командоръ.

— Или, подъ Кулевчей, когда отъ его выстр?ловъ взорвало вс? зарядные ящики въ арміи визиря, и онъ съ кавалеріей ринулся съ горы…

— Нашъ полкъ ходилъ, проговорилъ опять маіоръ, — я взводомъ командовалъ…

— Счастливецъ вы! воскликнулъ Саша. — И вы еще можете говорить, что геройства н?тъ!…

— Удача!

— Удача! повторилъ недовольнымъ тономъ Рындинъ: — Суворовъ говорилъ: сегодня счастье, завтра счастье, надо когда-нибудь и ум?нье…

— Кому мать, кому мачиха, договорилъ, не отв?чая на его возраженіе, командоръ.

Рындинъ въ свою очередь не слушалъ его.

— A я хочу быть такимъ же героемъ, какъ папа, котораго вся русская армія, вся Россія знаетъ, который въ исторію попалъ, — въ исторію Дв?надцатаго года, Степанъ Пар?енычъ! восторженно примолвилъ онъ. — Меня убьютъ, или, пов?рьте, и я заслужу, какъ онъ, Георгіевскій крестъ, спасая отечество!…

— Можно, только-бъ случай вышелъ, подтвердилъ одобрительно маіоръ, — и въ этихъ словахъ его слышалось, что онъ д?йствительно в?рилъ въ то, что такой челов?къ, какъ Саша Рындинъ, заслужитъ Георгіевскій крестъ или будетъ убитъ.

— Какъ не быть случаю! самоув?ренно сказалъ тотъ.

— Н-ну! сомнительно промурлыкнулъ маіоръ.

— Что ну?

— Кто къ намъ теперь къ чорту пол?зетъ! объяснилъ онъ.

— Посл? Парижа! горделивымъ голосомъ воскликнулъ Рындинъ. — Еще бы!… Только неужели вы думаете, что по выход? въ офицеры я останусь киснуть въ гвардіи, тянуть тамъ носокъ на парад?? Шалишь! У меня давно въ голов? планъ сд?ланъ, и, я знаю, папа будетъ не прочь, — какъ произведутъ, я тотчасъ же перейду поручикомъ на Кавказъ….

— Лихо! отозвался командоръ.

Саша Рындинъ всталъ, поднялъ голову.

— Ночь какая славная!… Вообразите себ?, Степанъ Пар?енычъ, въ такую ночь экспедицію на Кавказ?,- я все теперь знаю, баронъ Фельзенъ мн? подробно все разсказывалъ…. Вообразите, — дикое, узкое ущелье, и л?пятся по немъ солдатики наши, одинъ за другимъ, никто не см?етъ слова промолвить, строгій приказъ, — штыки припрятаны, чтобъ не блест?ли при м?сяц?, кругомъ все горы, только небо да зв?зды сверху видно…. И вотъ до хребта добрались благополучно, перевалили, — а тамъ въ долин? аулъ, черкесы, завалы… Урра! наши видаются на завалъ, черкесы оттуда отв?чаютъ убійственнымъ огнемъ…. Но вдругъ во фланг? ихъ появляется другая наша колонна, врагъ б?житъ, мы врываемся въ аулъ, — и все гибнетъ подъ нашими ударами.

— За что? прервалъ его вдругъ тихій голосъ, голосъ Васи, — это онъ сид?лъ тамъ, подъ деревомъ, въ б?ломъ жилет?.

— Какъ за что? гн?вно крикнулъ Рындинъ, прерванный на самомъ торжественномъ м?ст? своей фантазіи.

— За то, что они спасаютъ свое отечество, какъ ты свое хочешь спасать? такъ же тихо отв?тилъ Вася.

— Н-ну! неодобрительно пробурчалъ опять маіоръ.

— Какъ же ты можешь такъ глупо разсуждать? И Саша кинулся, размахивая руками, къ Вас?. — В?дь они хищники, разбойники, которые живутъ грабежемъ нашихъ, русскихъ областей! Разв? мы можемъ допускать это?

— Не допускайте ихъ грабить у насъ, а если вы отправляетесь въ нимъ — губить ихъ, вы такіе же злые хищники, какъ они…

— Знаешь, Вася, сказалъ р?зко Рындинъ, — еслибы ты не былъ мой двоюродный братъ, я подумалъ бы, что ты жидъ какой-нибудь, у котораго н?тъ отечества, и потому ему вс? народы равны. Въ теб? русской жилки н?тъ совс?мъ…. И это потому, что тебя по Н?мечин? слишкомъ долго таскали, — вотъ что! докончилъ онъ, и быстрыми шагами отошелъ отъ него.

Я былъ ужасно оскорбленъ за моего друга и соскочилъ съ м?ста, съ нам?реніемъ вызвать Сашу на споръ уже со мною, въ защиту Васи. Но я не усп?лъ: съ звонкимъ говоромъ и см?хомъ высыпала въ эту минуту изъ гостиной на террасу длинная вереница танцующихъ, подъ предводительствомъ Трухачева, — онъ придумалъ закончить шестую фигуру кадрили прогулкой по саду….

— Погодите, погодите! слышенъ былъ за ними покатистый хохотъ ?омы Богдановича. — Жидовскій шлюбъ (свадьбу) заразъ устроимъ!

Пары остановились на мгновеніе. Дарья Павловна, стоявшая впереди съ Трухачевымъ, обвела глаза