Княжна Тата

— Вы разв? ни съ одною… такою не встр?чались съ т?мъ поръ, какъ мы не вид?лись? спросила Тата съ какою-то робкою задержкой въ голос?.

Онъ на мигъ воззрился ей въ лице внимательно, почти строго, но также быстро улыбнулся прежнею, веселою улыбкой:

— Да, сказалъ онъ вскользь, — но это совс?мъ другое д?ло… Я говорю про т?хъ св?тскихъ, тонкихъ, блистательныхъ, a mille facettes, какъ говорятъ Французы, женщинъ, о которыхъ т? же Французы давно р?шили: 'la femme slave, cette derniere expression de la femme', женщинъ какъ вы, княжна…

— Vous ne voyez en moi que la femme du monde… puisque ' femme ' il y a? примолвила она со слабою усм?шкой и тономъ упрека.

— Боже сохрани, еслибы вы были ч?мъ-нибудь инымъ, живо вскликнулъ онъ;- в?дь это все равно, еслибы колибри ощипалъ себ? добровольно свои радужныя перья и нарядился бы въ плебейскій мундиръ воробья или чижика.

Она хот?ла возразить и пріостановилась, увидавъ слугу, вышедшаго въ эту минуту изъ комнатъ на балконъ и почтительно остановившагося у дверей въ выжидательной поз?.

— Что вамъ надобно, спросила она.

— За ихъ превосходительствомъ лошади изъ Соковнина прибыли, доложилъ онъ съ полупоклономъ въ сторону Бахтеярова.

— Что жъ это значитъ, разв? вы такъ сп?шите? почти испуганно вырвалось у нея.

— Не я, а, какъ видно, нежданный благод?тель мой и нев?домый дядя сп?шитъ узр?ть меня скор?е, отв?тилъ насм?шливо Бахтеяровъ;- я ему впрочемъ телеграфировалъ изъ Одессы, что такого-то числа думаю быть у васъ; Анатоль мн? говорилъ, что дорога къ нему мимо васъ идетъ, онъ и прислалъ.

— Отошлите ихъ! Когда вамъ вздумается… завтра… васъ отвезутъ на нашихъ лошадяхъ.

— Н?тъ, все равно… Скажите, что хорошо! отослалъ онъ слугу кивкомъ и, обратившись къ Тата, заговорилъ съ новымъ оживленіемъ:

— Мы тамъ съ вашимъ братомъ, въ этомъ невыносимомъ Санъ-Стефано, каждый день ут?шали себя говоря о васъ. Мн? ужасно хот?лось васъ вид?ть… Писалъ онъ вамъ объ этомъ?

— Писалъ, чуть слышно промолвила она, глядя на него опять изъ-подъ полуопущенныхъ в?къ т?мъ взглядомъ, который, она знала, вм?ст? съ ея шепчущимъ голосомъ, составлялъ одну изъ неотразим?йшихъ прелестей ея.

— Вы всегда, продолжалъ онъ, — были для меня самымъ — какъ бы выразить это точн?е?.. самымъ мучительнымъ воспоминаніемъ моего прошлаго, — а вы знаете, что ничто такъ не дорого челов?ку, какъ его муки, — казались мн? сфинксомъ, разгадки котораго я долго добивался со страстью, вс?ми нервами моего существа… И я никогда не могъ забыть того времени… И вотъ вы опять предо мной, и я также жадно хот?лъ бы узнать теперь, что вы, какъ, какъ жили съ т?хъ поръ, какъ я не видалъ васъ, что вынесли изъ вашей жизни за это время?…

— Какъ жила? повторила Тата, унесенная горячностью его р?чи, его цыганскими глазами, вс?мъ его оригинальнымъ, мужественнымъ, блестящимъ складомъ ума и наружности, — что вынесла изъ этой vie du monde, которую вы такъ справедливо ненавид?ли въ то время, а теперь вдругъ почему-то находите прелестною, кажется? Я старалась прижаться, сузиться, погасить себя до уровня пониманія каждаго веселаго гусарика или мрачнаго флигель-адъютанта, и дошла чуть не до идіотизма… Вотъ какъ я жила и что вынесла!..

Бахтеяровъ сочувственно закивалъ головой:

— Ну да, ну да! 'La femme slave', которой l'homme slave все до этихъ поръ не достоинъ развязывать ботинки… Очень ужь вы умны были всегда, княжна!

— Умна?… Не знаю, раздумчиво молвила она; — в?рно только то, что у насъ ума пуще пожара боятся.

— Еще бы! онъ громко разсм?ялся:- мы это тамъ боками своими испытали.

Она взглянула на него съ какою-то невольною и счастливою гордостью:

— Къ счастью, вы принудили людей сд?лать для васъ исключеніе…

Онъ чуть-чуть наклонился въ знакъ благодарности и пожалъ беззаботно плечами:

— Кривая вывезла, говоря нашимъ армейскимъ языкомъ: одинъ изъ вашихъ петербургскихъ умниковъ далъ мн? издавна кличку 'un frondeur double de cerveau brule' и подъ нею я усп?лъ бы преспокойно зарости травой, еслибы на мое счастіе, д?йствительно, не случилось такъ, что въ изв?стную минуту понадобился именно такой 'frondeur' на подкладк? сорвиголовы. Я былъ, такъ-сказать, Чацкій той минуты…

Онъ прервалъ себя вдругъ и взглянулъ еще разъ на Тата проницающимъ, неласковымъ взглядомъ:

— Вы ихъ всегда очень не жаловали, Чацкихъ, княжна, не правда-ли? спросилъ онъ, засм?явшись короткимъ, заставившимъ ее вздрогнуть внутренно см?хомъ.

Но она издавна предчувствовала возможность этого намека на прошлое и изготовила на него отв?тъ:

— Да, сказала она, глядя какъ бы съ зам?шательствомъ въ сторону, и даже весьма искренно красн?я при этомъ, — я была слишкомъ горда, можетъ-быть, но никогда не въ состояніи была признать моими героями Чацкихъ Lizzy Ваханской.

Бахтеяровъ безсознательно потянулся къ ней своею курчавою головой, какъ бы съ т?мъ, чтобы ближе высл?дить игру ея лица; онъ прижмурилъ глаза не то подозрительно, не то недоум?вая…

— Вы серьезно думали, проговорилъ онъ съ разстановкой, — что маленькая графиня играла для меня роль Софьи Павловны?

Тата разсм?ялась:

— Очень было похоже во всякомъ случа?!

— И вы продолжаете это думать? спросилъ онъ почти шепотомъ.

Черты ея тотчасъ же приняли прежнее вдумчивое выраженіе; она повела на него долгимъ взглядомъ и медленно проговорила:

— Н?тъ, теперь я этого не думаю!…

— Вы не думали этого и тогда! пылко вскликнулъ онъ;- вы не могли этого думать! Вы знали, что я любилъ васъ?

— Да, протянула она также тихо, — но… насколько?

— Насколько? съ горечью повторилъ онъ;- на это чувство пошла вся моя молодость, вся, вотъ мой отв?тъ! А вы… я впрочемъ вовсе не думаю винить васъ, перебилъ онъ себя тутъ же, — напротивъ, я (васъ можетъ-быть удивитъ это признаніе), я вамъ обязанъ вс?мъ т?мъ, ч?мъ вы меня видите теперь, и меня давно мучило желаніе свид?ться съ вами, чтобъ именно это выразить вамъ… Я не родился честолюбивымъ; во мн?, д?йствительно, было сызмала расположеніе къ дешевому 'фрондерству', которое, по всей в?роятности, привело бы меня, какъ столь многихъ у насъ, лишь къ полн?йшему умственному безплодію, еслибъ я не встр?тился съ вами. Вы стояли далеко отъ меня тогда… Помните этотъ стихъ изъ Рюи- Блаза:

'Moi, pauvre ver de terre, amoureux d'une etoile'?

Я себ? сто разъ на день повторялъ этотъ стихъ въ т? дни. Надо было поднять себя, надо было достигнуть до этой 'зв?зды'! Это было безуміе, пожалуй: вы десять разъ могли выйти замужъ за другаго прежде, ч?мъ я былъ бы въ состояніи добиться того, что могло мн? дать право домогаться васъ. Но все равно, во мн? пробудилась тогда такая в?ра, такая сила в?ры въ себя и въ будущее… И это придавало всему, что я ни д?лалъ, какую-то необыкновенную ц?пкость, твердость и посл?довательность, всегда ув?нчивавшіяся усп?хомъ. Я шелъ впередъ съ быстротой, прим?ры которой р?дки… И вотъ тогда, посл? Хивинскаго похода, я вернулся въ Петербургъ… Но всего, что усп?лъ я пріобр?сти тогда, всего этого въ глазахъ вашихъ было еще недостаточно…

Тата слушала его съ трепетавшимъ сердцемъ; слова его, будто какой-то божественный напитокъ, лились ей въ душу и наполняли ее невыразимо сладостнымъ чувствомъ. Не безв?стный юноша, не пылкій