эти серьезные люди наибол?е заняты по своимъ должностямъ и озабочены вв?реннымъ ихъ мудрости благоденствіемъ Россіи, то Тата и положила, что ей съ матерью всего удобн?е проживать какъ можно дол?е въ деревн?, а въ Петербург? проводить лишь сезонъ отъ Рождества до вскрытія Невы. Кром? получаемой отъ этого значительной экономіи въ расходахъ, въ этой country life им?лся, по ея мн?нію, тотъ респектабельный англійскій запахъ, который именно подходилъ къ избранной ею теперь линіи серьезности. Маленькая княгиня-мать, само собою, приложила об? руки подъ такое р?шеніе дочери: для нея въ Петербург? только и было любезнаго, что Домикъ Петра Великаго, гд? ставила она св?чи 'pour que Tata fasse un parti convenable'. Братъ Анатоль, съ своей стороны давно покончившій съ Leonie Тепловой и самъ теперь помышлявшій о выгодной партіи, усп?лъ за это время такъ разочароваться въ способности сестры 'пристроиться', что охотно согласился бы сократитъ и вовсе прі?зды ея съ маменькой въ Петербургъ, а потому заведеннымъ ею порядкамъ жизни выражалъ полн?йшую аппробацію.
Бол?е вс?хъ былъ ими доволенъ Александръ Андреевичъ Скавронцевъ. Восемь м?сяцевъ въ году проводилъ онъ теперь въ обществ? этихъ двухъ женщинъ, къ которымъ привязанъ былъ самымъ искреннимъ, родственнымъ чувствомъ. Собственная семья его была едва-ли бол?е, гораздо скор?й мен?е, дорога ему. Вообще говоря, къ семь? своей онъ былъ довольно равнодушенъ. Онъ съ нею и видался только урывками. Его обратившаяся теперь въ сороковую бочку сорокал?тняя уже В?рочка жила по зимамъ въ город?, гд? сыновья ея ходили учиться въ гимназію, а на каникулы переселялась съ ними въ прекрасное, отстоявшее лишь верстъ на десять отъ этого города им?ніе, которое мужъ ея им?лъ случаи пріобр?сти весьма выгодно вскор? по полученіи зав?щанныхъ ему теткою денегъ, и весь доходъ котораго назначенъ былъ имъ исключительно на ея съ д?тьми потребы. Самъ онъ на?зжалъ къ нимъ въ городъ и въ деревню по н?скольку разъ въ годъ, но р?дко когда въ состояніи былъ выжить съ ними дол
23;е нед?ли. Онъ въ обществ? ихъ испытывалъ и скуку, и какую-то неловкость. Съ женой, проводившею всю жизнь въ распашной блуз? за кофе и гаданьемъ на картахъ, у него давно изсякли всякіе предметы разговора. Сыновья его, изъ которыхъ старшему шелъ уже восемнадцатый годъ, были добрые, трудолюбивые ребята, не отличавшіеся особымъ изяществомъ манеръ, ни еще мен?е какимъ-либо аристократическимъ отт?нкомъ въ склад? понятій своихъ и р?чей. Слушая ихъ разговоры, глядя, какъ они ходятъ въ развалку, ?дятъ съ ножа, кланяются бочкомъ, Скавронцевъ, взросшій въ преданіяхъ благовоспитаннаго щегольства стараго гвардейства, только поморщивался и набиралъ дыму въ ротъ изъ папироски въ удвоенномъ количеств?, но считалъ безполезнымъ или не ум?лъ вступать съ ними въ словопренія на эту тему. 'Нечего гр?ха таить, хамоваты', говорилъ онъ себ? со вздохомъ, думая о нихъ, — 'но, по нын?шнему времени, пожалуй, другаго и не нужно…'
Т?мъ, съ большимъ удовольствіемъ возвращался онъ посл? каждой такой 'побывки у своихъ' подъ любезныя ему с?ни стараго дома Большихъ Дворовъ. Тутъ только, въ этихъ высокихъ, обширныхъ покояхъ, съ ихъ закопт?лыми расписными плафонами, картинами въ почерн?лыхъ рамахъ и выцв?тшими, когда-то ц?нными коврами, чувствовалъ онъ себя дома, Александръ Андреевичъ дорожилъ вс?ми этими остатками минувшаго, которые удалось ему сохранить зд?сь нетронутыми среди повсем?стнаго разгрома, внесеннаго новымъ временемъ на Руси въ строй ея стародавняго дворянскаго житья. Въ большихъ Дворахъ этотъ нав?ки исчезнувшій барскій міръ будто снова воскресалъ предъ вами. Изстари заведенные порядки жизни блюлись зд?сь какъ святыня. Т? же старые дворовые слуги, въ б?лыхъ галстукахъ, съ угрюмою почтительностью на лицахъ, безшумно ступая по вылощеннымъ какъ зеркало паркетамъ, таинственно вводили пос?тителя въ пріемные 'аппартаменты'; съ тою же роскошью стараго массивнаго серебра и св?жаго столоваго б?лья неизм?нно сервировались завтраки, об?ды и ужины, сид?ла-ли за ними въ праздникъ толпа съ?хавшихся сос?дей, или 'кушали' въ будній день одн? лишь княгиня съ княжной. Подобранный шестерикъ все также стоялъ на конюшн? на случай 'параднаго вы?зда'; съ наступленіемъ темныхъ ночей зажигались, какъ въ старину, кенкеты на всемъ протяженіи комнатъ, отд?лявшихъ внутренніе покои хозяевъ отъ большой гостиной, съ балкономъ и видомъ на р?ку, въ которой собирались он? со Скавронцевымъ по вечерамъ… Эти вечера втроемъ Скавронцевъ называлъ своимъ 'бенефисомъ'. Соснувъ часика полтора посл? об?да, онъ являлся часу въ восьмомъ бодрый и веселый, въ эту ярко осв?щенную гостиную съ ея мягкими и глубокими креслами, врытыми темнымъ трипомъ, въ которыхъ такъ покойно сид?лось ему, такъ вкусно пился чай, налитый рукой Тата, такъ удобно было проб?гать листы св?жеполученныхъ газетъ, или читать вслухъ своимъ собес?дницамъ какую-нибудь новую пов?сть, д?йствующими лицами которой были 'порядочные люди'. Произведеніи съ иными героями Александръ Андреевичъ не признавалъ и, не дочтя въ нихъ иной разъ и двухъ страницъ, швырялъ съ м?ста журналъ на ближайшій столъ:- 'не могу, такъ и разитъ кутейникомъ', отв?чалъ онъ обыкновенно при этомъ княжн?, выражавшей желаніе узнать: 'какой тутъ однако сюжетъ'?… Маленькая старая княгиня въ это время нашивала молча кресты изъ галуна на свои старыя юпки, перед?лывала ихъ на ризы отцу Ефиму, ихъ сельскому священнику, и вздыхала отъ времени до времени не то отъ душевнаго смиренія, не то отъ н?сколько обремененнаго съ об?да желудка. Тата, за большимъ круглымъ столомъ, осв?щеннымъ четырьмя св?чами подъ общимъ большимъ зеленымъ абажуромъ, рисовала акварелью цв?ты на большихъ листахъ шероховатой бумаги (рисовала она отлично,) съ букета, погруженнаго въ тутъ же стоявшую японскую вазу. Когда что-либо изъ читаемаго Скавронцевымъ начинало интересовать ее, она, не выпуская кисти изъ руки, отрывала голову отъ работы и медленно поворачивала ее въ его сторону, потомъ также медленно и неслышно опускалась въ спинку своего кресла и, съ упавшею на складки платья рукой, полузакрывъ глаза, слушала недвижно, безмолвно и внимательно. Это всегда очень льстило Скавронцеву и подстрекало его; голосъ его старался находить, и находилъ зачастую, надлежащіе звуки для передачи н?жности, страсти, всего, что въ этихъ лежавшихъ передъ нимъ страницахъ могло, по его мн?нію, вызывать сочувствіе и одобреніе д?вушки… Но она слушала, — и только. То, что изъ этихъ страницъ могло и въ самомъ д?л? отв?чать тайнымъ голосамъ ея души, что могло вызывать въ ней новую жажду жизни или подымать горечь ядовитыхъ воспоминаній, не находило у нея вн?шняго выраженія. 'Отлично схвачено, не правда-ли, отлично?' вскликнетъ бывало прерывая себя Скавронцевъ, отдаваясь увлеченію иною талантливою сценой, удачно подм?ченною и переданною чертой интереснаго характера… 'Дда', чуть проц?дитъ Тата, или даже того не скажетъ: поведетъ разв? чуть-чуть головой, или улыбнется загадочною улыбкой. Скавронцевъ пробовалъ было вначал? вызывать ее на сужденіе, на споръ, но весьма скоро отказался отъ этого. Онъ понялъ, что ей говорить не хот?лось, а что не хот?лось ей говорить потому, что она была горда и бережно хранила отъ самыхъ близкихъ ей людей запов?дные помыслы свои, чувства и впечатл?нія. 'А тутъ о чемъ-нибудь подходящемъ въ роман? заговоришь, такъ невольно вырвется иной разъ, въ душу себ? заглянуть дашь: она и молчитъ, — понятно!' объяснялъ себ? очень толково Александръ Андреевичъ.
Изъ пространныхъ испов?дей, которыми каждый разъ награждала его маленькая княгиня. когда они оставались вдвоемъ, онъ зналъ въ подробности всю прошлую петербургскую эпопею Тата и скорб?лъ о ея недочетахъ, если и не такъ слезливо, то конечно не мен?е искренно, ч?мъ ея мать. Со своимъ былымъ петербургскимъ опытомъ старый гвардеецъ понималъ, что д?лу помочь трудно, что Тата 'отъ фронта отбилась', что 'еще, еще, да и въ бракъ, пожалуй, совс?мъ ее отм?тятъ'…
'А тутъ ей самая какъ есть пора,' разсуждалъ онъ самъ съ собою, думая о ней, — 'какъ роза, можно сказать, вс? лепестки свои теперь распустила… Дурачье, глазъ н?тъ, ц?нить не ум?ютъ…' И онъ глазами уже истаго ц?нителя и знатока женской прелести, пополамъ съ т?мъ чувствомъ почти отеческой н?жности, которое она внушала ему съ д?тства, гляд?лъ теперь на нашу княжну… и самъ, не давая себ? въ этомъ отчета, заглядывался на нее все чаще и чаще.
Тата, д?йствительно, достигла теперь полнаго разцв?та своей красоты. Н?сколько жидкое въ годы дебютовъ въ св?т? сложеніе ея окр?пло въ условіяхъ здороваго деревенскаго воздуха, движенія и правильной жизни; очертанія т?ла сложились, округл?ли, между т?мъ какъ лицо, потерявъ румяную пухлость первой молодости, какъ бы удлиннилось, глаза упали глубже подъ полукруги бровей… И страненъ былъ иногда мгновенный блескъ, загоравшійся въ этихъ холодно и тоскливо гляд?вшихъ обыкновенно глазахъ; презрительно скучающее выраженіе, привычное этому красивому лицу, см?нялось порой нежданно ч?мъ-то вызывающимъ и манящимъ, будто вся ея неудовлетворенная молодая женская сила насильственно вырывалась наружу на вызовъ враждебной судьб?, на встр?чу блеснувшему снова на мигъ призраку счастія… Каждый разъ, какъ случалось Скавронцеву подм?тить у Тата такое лицо,
