Лесник

желаетъ, а хочетъ сейчасъ-же с?сть и ?хать.

Мигомъ вел?лъ подавать капитанъ четверку подъ коляской для Валентина Алекс?ича, тарантасъ для его итальянца; мигомъ вынесены были и уложены на тел?г? м?шки и чемоданы, — а самъ капитанъ пол?зъ на козлы экипажа Коверзнева…

— Куда вы, Иванъ Николаевичъ? Садитесь со мной, сказалъ тотъ.

Пересл?гинъ отговорился было, что 'ничего-съ, ему и тутъ хорошо,'- однако сл?зъ и пом?стился въ коляск?, рядомъ съ Валентиномъ Алекс?ичемъ, но бочкомъ къ нему старательно подбиралъ подъ себя ноги при каждомъ толчк?, чтобы какъ-нибудь не прикоснуться кол?номъ своимъ о его кол?но.

Дорогой передано было имъ все, что могло интересовать влад?льца Темнаго Кута. Таксаторъ велъ д?ло отлично. Бол?е двадцати тысячъ десятинъ л?су были уже разбиты на правильныя л?сос?ки, проведены широкія прос?ки, поставлены столбы и даже въ главн?йшихъ пунктахъ каменные. Вм?сто прежнихъ неудобныхъ и холодныхъ сторожекъ на межахъ, имъ выстроены были въ самомъ центр? ихъ настоящія, теплыя избы, матеріаломъ для которыхъ пошли деревья, срубленныя, гд? л?сники могли удобно жить съ семьею, и откуда могъ донестись до ихъ слуха стукъ воровскаго топора на любомъ пункт? вв?реннаго имъ л?снаго пространства. Сами бывшіе л?сники, изъ м?стныхъ крестьянъ, которые уже изъ-за одного кумовства, готовы были всегда давать потачку порубщикамъ, зам?нены были, изв?стными Ивану Николаичу, надежными унтеръ-офицерами изъ отставныхъ и безсрочныхъ, и Софронъ Артемьичъ очень охотно согласился положить этимъ новымъ л?сникамъ двойное противъ прежняго жалованье и продовольствіе.

— Да, онъ мн? писалъ объ этомъ, и я, разум?ется, со своей стороны, очень былъ радъ, сказалъ Коверзневъ.

— Очень они большую тутъ помощь оказали и сами все устраивали, теплымъ тономъ молвилъ Пересл?гинъ.

Валентинъ Алекс?ичъ чуть-чуть усм?хнулся:

— Онъ къ вамъ благоволитъ, значитъ?

— Софронъ Артемьичъ-съ? Могу только съ полною благодарностью… Очень хорошій они челов?къ, и съ сов?стью…

Улыбка проб?жала опять по губамъ Коверзнева.

— Изо всего этого я могу предположить, что вамъ недурно въ нашемъ царств?? спросилъ онъ шутливо.

— И царствія небеснаго не нужно, Валентинъ Алекс?ичъ! восторженно и умиленно подымая на него глаза, воскликнулъ на это капитанъ.

О капитан? же, по прі?зд? въ Темный Кутъ, Коверзневу довелось услышать не мен?е сочувственные и похвальные отзывы со стороны Софрона Артемьича.

'Главный л?сникъ' ум?лъ съ большимъ тактомъ пощадить самолюбіе управляющаго, когда, три года назадъ, возведенъ былъ въ эту должность Коверзневымъ. Онъ, очевидно, съ первой же минуты, счелъ наилучшимъ остаться относительно Софрона Артемьича на прежней ног? почтительности и наружной подчиненности, предоставляя ему и дал?е чуфариться и относить себ? въ заслугу все, что д?лалось Пересл?гинымъ на пользу вв?реннаго ему д?ла, и къ чему самъ Барабашъ собственно могъ только прилагать никому ненужную аппробацію. За то господинъ Барабашъ и говорилъ о капитан? съ величайшею благосклонностью, какъ о ретивомъ и полезномъ подчиненномъ, и 'даже, можно сказать, челов?к? съ аттенціей. Впрочемъ, Валентинъ Алекс?ичъ сами увидятъ, говорилъ онъ, какъ онъ у меня въ акурат? по л?сной части все устроилъ'. О нравственной сторон? его Софронъ Артемьичъ отзывался также, что 'на счетъ поведенія капитанъ теперь, можно сказать, мадель. О 'слабости', съ т?хъ поръ, 'какъ онъ тогда у меня прощенья просилъ, и вотъ третій годъ, — и помину н?тъ'…

— И даже, можно сказать, горячо росписывалъ управляющій, — это самое вино — онъ теперича его вид?ть не можетъ. Пов?рите, н?тъ-ли, Валентинъ Алекс?ичъ; если, къ прим?ру, въ праздникъ у меня, за об?домъ, рюмку ему одну выпить, такъ и то для него большая меланхолія…

Коверзневъ только взглянулъ на него.

— Точно такъ-съ! подтвердилъ Барабашъ, чувствовавшій себя, очевидно, въ удар?, и игриво примолвилъ:- особенно-же какъ онъ теперича желаетъ вступить въ узы Гималая.

На этотъ разъ Валентинъ Алекс?ичъ не выдержалъ.

— То есть это что-же? невольно спросилъ онъ.

— Въ бракъ вступить задумалъ-съ, пояснилъ Софронъ Артемьичъ, — жена его померла в?дь-съ.

— Померла, — да? А я думалъ… посп?шилъ сказать Коверзневъ, — давно?

— Второй годъ, — можно сказать-съ, отъ сраму его избавила!..

— И на комъ-же это онъ теперь опять вздумалъ жениться?

— Тутъ-съ… барышня одна есть, отв?тилъ, уже словно нехотя, Барабашъ, — пом?щицы Мурашкинсвой, Лизаветы Степановны племянница будетъ.

— Молодая?

— Молода, это первое-съ, — не по л?тамъ ему; а, окром? того, опасаюсь, чтобы не вышла ему изъ этого опять карамбонъ какая-нибудь…

— Какой-же вы такой 'карамболи' опасаетесь?

Софронъ Артемьичъ глубокомысленно нахмурился, соображая, какъ ему это объяснить понятн?е.

— А такъ, Валентинъ Алекс?ичъ, что насчетъ развитія — это первое сказать надо… Потому онъ изв?стно, по-старинному, читать, писать, арыхметику, — и все- съ! А какъ теперича по наук? и прагрессу — этого онъ не можетъ, сами изволите знать… Ну, а она-съ самое, можно сказать, современное образованіе получила… И въ тому еще надо сказать, примолвилъ онъ раздумчиво, — эманципація эта теперешняя очень ужь въ нихъ зам?тна. На охоту это, пов?рите, н?тъ-ли, въ болото, съ ружьемъ, сапоги высокіе, и даже по-мужски иной разъ кастюмъ этотъ на себя над?нутъ… И бьетъ какъ ловко, сказываютъ.

— А собою какъ?

Господинъ Барабашъ на этотъ вопросъ передернулъ очки свои, повелъ какъ-то особенно губами — и вдругъ широка осклабился:

— Даже очень не дурная-съ, Валентинъ Алекс?ичъ, пропустилъ онъ почему-то шопоткомъ, — и даже, можно сказать, настоящая бельомъ… Становой у насъ тутъ новый, Потужинскій фамилія, Евгеній Игнатьичъ, такъ тотъ даже…

Управляющій оборвалъ вдругъ на полуслов?… Коверзневъ вопросительно поднялъ голову.

— Что-же становой?

Господинъ Барабашъ стыдливо потупился.

— Не знаю-съ, какъ это вамъ передать-съ, потому, можетъ быть, вамъ покажется неприличное…

— Что такое, говорите!

— Онъ про эту самую барышню зам?чаетъ-съ, что она въ таліи — комаръ, а въ плечахъ — Волга…

И ц?ломудренный управляющій, отвернувъ лицо отъ барина, фыркнулъ въ красный фуляръ, посп?шно вытащенный имъ изъ кармана на этотъ случай.

— Что-же вы тутъ неприличнаго находите? сказалъ Коверзневъ, разсм?явшись въ свою очередь;- это даже очень хорошо сказано: 'въ таліи комаръ, а въ плечахъ Волга'…

Софронъ Артемьичъ ушелъ отъ барина, совершенно довольный и имъ, и собою.

VI

Два дня посл? прі?зда своего въ Темный Кутъ, Коверзневъ, проснувшись рано утромъ и открывъ ставни своей спальни, откинулся невольнымъ движеніемъ отъ окна, не в?ря въ первую минуту глазамъ своимъ: — вся окрестность покрыта была глубокимъ, сверкающимъ сн?гомъ, какъ въ самое сердце зимы, и прибитый тутъ-же за стекломъ термометръ указывалъ 5° ниже нуля. Это былъ тотъ знаменитый,